– Да я, между прочим, сам чуть копыта не отбросил! – обижено прокричал снова Быков.

– По твоему внешнему виду не скажешь. Ни одной царапины…, – сомнительно посмотрел на него милиционер, – Вот, у того Чижика рыжего, и, правда, живого места нет. Что произошло? – обратился он к Ваньке.

Ванька отвел в сторону взгляд, на подоконник, с распускающейся глоксинией.

– А ну, говори, Григорьев! – не выдержала и стукнула по столу кулаком Антонина Петровна.

Ольга вздрогнула, но Ванька по-прежнему молчал, словно набрал в рот воды.

– Ольга Владимировна, может, вы повоздействуете на сына? – обратилась, вдруг, к ней директриса.

Ванька встрепенулся.

– Иван, расскажи, пожалуйста, из-за чего возникла драка?! – умоляюще посмотрела на него мать.

Парень отвернулся, не в силах видеть ее унижение.

– А ты, что видел? – обратился представитель правопорядка к Колобку.

– Я… ничего, – пожал тот плечами, – У меня близорукость с первого класса… Можете у медсестры спросить!

– Понятно, – вздохнул милиционер, – Герои-молодогвардейцы, прямо собрались, тут у вас, Антонина Петровна…

Директор вскочила с места.

– Григорьева, Мухина, Колобкова …, – начала перечислят она, – На первом же заседании комитета комсомола поставить вопрос об исключении из ВЛКСМ, Быкова – на педсовете – об исключении из школы!

Ребята перешептываясь, подслушивали под дверью. Стриж с Академиком стояли в первых рядах – у самой замочной скважины. Услышав последние слова директрисы, Сашка, забыв про осторожность, крикнул:

– Трындец, ребята! Гришу с Колобком из комсомола исключают!

Арина, ринулась в толпу, расталкивая одноклассников своими острыми локотками. Она схватилась за дверную ручку, и, повернув последнюю, с налета вломилась в кабинет. Стоявшие позади ученики отпрянули назад, словно живая стена.

– Это что еще такое, Лякишева! – заорала на нее Антонина Петровна.

– Я – свидетель! – глядя на милиционера, с жаром произнесла девчонка, – И по закону вы обязаны записать мои показания!

– А откуда же ты так хорошо закон знаешь? – спросил у нее Павел Владимирович.

– Я – отличница, а мой дядя – подполковник милиции в Ленинграде, – заявила девочка, – И, если вы не оправдаете Григорьева с Колобковым, я позвоню дяде!

– Нет, – согласился Павел Владимирович, будто и впрямь, испугавшись, неизвестного дяди, – Не будем никому звонить, рассказывай!

– Все началось из-за моей бабушки…, – торопливо начала Арина.

– Подожди, подожди, – остановил милиционер девочку, – А, бабушка-то тут причем? Она, что тоже там была?

Антонина Петровна подкатила глаза к потолку.

– Да, нет же…, – махнула рукой Няня, – Она погибла во время войны…

Павел Владимирович вытер вспотевший лоб.

– Две недели назад я ее карточку показывала на встрече с ветеранами… А, Мухин нарочно уронил ее и наступил. Гриша, то есть, Григорьев, – поправилась девочка, – Заставил его поднять.

– И как он это сделал?

Арина замешкалась.

– Ну…

– Он ударил Мухина?

– Да, но Мухин первый начал бить!

– А, что произошло сегодня? – допытывался Павел Владимирович.

– А сегодня, у нас не было урока географии, и я пошла, сажать огурцы…, – поправила Арина очки.

– Огурцы? – переспросил изумленный милиционер.

– Ну, да, у нас при школе есть опытный участок…

– Лякишева, не вводи в заблуждение органы. Рассказывай по делу! – сердито посмотрела на нее директриса

– А я и, так по делу. Когда я возвращалась с участка, то увидела, как брат Мухи… Мухина из десятого «В» со своими друзьями избивали Ваньку с Колобком.

– Ты чего несешь, очкастая! – вскочил Мухин.

– Успокойся, – приструнил его милиционер, – Надо было говорить, когда тебя спрашивали!

– А Колобок – это…? – посмотрел он на Арину.

– Ну, как вы думаете, кто здесь может быть Колобком? – вздохнула та, и посмотрела на Вовку, – Самый толстый, конечно же….

– Я не толстый, а упитанный!– обиженно отозвался мальчишка.

– Боже мой, – схватилась за голову Антонина Петровна, – Колобки, Мухи… Шут знает, что… Просто цирк какой-то, а не школа! – она с укором посмотрела на Ольгу – завуча по воспитательной работе.

– Получается, они вчетвером избивали ваших двух одноклассников из-за мести? Я правильно понял? – уточнил Павел Владимирович.

– Да. Быков держал Ваньку, а они по очереди били его. Колобков пытался заступиться и ему досталось.

Ольга снова посмотрела на сына. Внутри ее все похолодело.

– Сведенная, – обозвал Арину Быков, – Тебе, наверное, голову напекло, пока ты свои огурцы сажала. Несешь какой-то бред! – зло он глянул на девчонку, – Никого мы не трогали!

– Заткнись, млекопитающее Юрского периода, – неожиданно закричала на старшеклассника Арина. Она была ростом с него сидящего, – Мало тебе досталось от Ваньки, хочешь, что бы я тебе еще врезала! – и она подбежала к Быку. Прежде, чем Павел Владимирович попытался остановить ее, девочка ловко щелкнула поддонка по здоровенному лбу двумя пальцами. Характерный звук раскатился по кабинету.

Глаза директрисы вылезли из орбит.

– Вот, видите! – завизжал Бык, и, проскрежетав зубами, наткнулся взглядом на Ваньку. Тот презрительно дернул разбитой губой.

– Да уж, нахудожничал ты на этот раз, Быков, – вздохнул милиционер, – Драку я оформлю, как полагается, – наконец, принял он решение, – Но я думаю, так будет лучше для всех – за пределами школьной территории.

Антонина Петровна облегченно вздохнула.

– Спасибо вам, Павел Владимирович! Вы нас просто спасли!

– Я думаю, в отношении комсомола вы с восьмиклассниками погорячились…

– Не волнуйтесь, разберемся, – заверила директор, – А, вы все, быстро в медицинскую комнату на осмотр! – приказала она своим подопечным.

Ванька с Колобком вышли из директорской, и попали в окружение своих школьных товарищей. Плотным кольцом одноклассники обступили ребят, выкрикивая в разно брод слова поддержки.

Сашка толкнул Ваньку в плечо, сверкая довольной улыбкой.

– Не могли нас с Академиком подождать! Я, между прочим, тоже пар выпустить люблю!

Ванька сморщился от боли.

– Ты озверел, Стриж, у меня и, так все кости ноют!

Колобок ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Это была Куницына. Девушка его мечты, сморщив свой симпатичный носик, разглядывала художественно нанесенный, фингал под его правым глазом. Вовка растолкал ребят.

– Отойдите, отойдите! Не закрывайте меня! – засуетился он, выставляя напоказ свой честно заработанный синяк. Но девчонка, уже смотрела в другую сторону.

Академик протянул товарищам руку.

– Не фиговое представление устроили!

В сторонке скромно стояла Лякишева, изредка поглядывая на героев.

– Слушай, Гриша, – шепнул негромко Сашка, – А ведь Няня и, правда, к тебе не ровно дышит, как орлица тебя защищать кинулась!

Ванька придавил его уничтожающим взглядом.

– Ты решил меня все-таки добить, да?! – и, развернувшись, демонстративно подошел к Арине. Парень громко сказал во всеуслышание:

– Имей в виду, Лякишева, я тебя не просил этого делать!

Арина грустно улыбнулась.

– А я это не для тебя, а для себя сделала. Хочу быть порядочным человеком, а не трусом, как большинство…

Ванька смутился от неожиданного ответа.

– Извини, – потупил от неловкости он свой взгляд, – Ты, и, правда, молодец…

Подошедшая Ольга, незаметно ухватила сына за руку, и увела в соседний кабинет.

– Ты чего, мама Оль? – посмотрел он на нее щелочками опухших глаз.

Ольга, как малого ребенка начала ощупывать его.

– Здесь не больно? А, вот, тут?

– Мама Оль… Я в травмпункт сейчас пойду…

– Зубы все целы? – словно не слыша его, снова спрашивала Ольга, – А нос не сломан?

– Со мной все хорошо, мама Оль…, – поймал ее взволнованные пальцы Ванька.

Ольга не выдержала и заплакала.

– Они покалечили тебя!