Парень на мгновение понял, зачем учитель постоянно носил капюшон. Раньше он не обращал на это внимания.

Заместитель командира специального отряда позволил одной единственной слезе покатиться из тёмно-зелёных глаз только когда Эндрю перестал терпеть и потерял сознание.

***

Каждое утро мама подходила к ней, брала руку дочери в свою и вела через темноту.

Обычно они молились дома. В тишине. Ещё до того, как загорались лампы. Мама поджигала странную баночку, которую ласково называла лампадкой. От неё всегда веяло теплом и приятно пахло. Тогда она была единственным лучиком в кромешной темноте.

И всё же девочка не боялась.

Они садились на колени, складывали руки на груди, и мама начинала шептать. Девочке не был понятен этот шёпот. Но почему-то он вызывал мурашки. Приятные, волнующие мурашки. Так продолжалось до того момента, как в окна дома врывались яркие лучи ламп.

Мама тушила и прятала лампадку. Папа собирался на работу.

***

-За последний месяц работы Главного Отделения по Надзору смотрителями было выявлено 467 нарушителей. Пятеро из них оказали сопротивление при задержании, за чем последовало применение высшей меры пресечения на месте. Нарушители были арестованы и изолированы от общества. Судебные церемонии в процессе проведения.

–Как обстоят дела с распространением наркотиков?

–Вчера мы с напарником обнаружили крупного дилера. Наркотические вещества изъяты, нарушитель задержан. Его жена являлась соучастницей и оказала сопротивление.

–Крайне важно прекратить распространение наркотиков в Куполе. Это тормозит работы на Фабриках, что однажды оставит нас без освещения. Вы должны бросить на это основные силы.

–Наше Отделение осознаёт масштабы возможной катастрофы. Её предотвращение является нашим главным приоритетом. На Энергофабриках установлен дополнительный контроль.

–Благодарим вас, мистер Райан. Можете быть свободны, – наконец сухо произнёс Председатель Правительства.

Конлей Райан кивнул, развернулся и быстро зашагал к выходу из здания.

Слегка вздохнув и накинув капюшон тёмно-синей формы смотрителя, он быстро подметил в голове то, что ещё сегодня нужно было сделать.

Эндрю. Нужно зайти к Эндрю. Бедный парнишка, ещё совсем юный…

Забрать досье из Отделения. Подождёт. Да и до медцентра ближе.

Эндрю… Способный, но рассеянный парень. Голова у него конечно есть, но, к сожалению, в их деле нужно и ещё кое-что. Конлей слегка покачал головой.

Сколько же ему? На вид не больше 20. Эндрю годился Конлею в братья, но не в ученики. Он думал об этом уже миллион раз. И не находил в себе черт, которые были свойственны настоящим наставникам. Конлей не видел в себе того, кого видел когда-то в своём учителе. Мысли навевали воспоминания из Школы…

На этот раз Конлей покачал головой более резко, отгоняя постепенно окружавших его демонов. Сейчас не время погружаться в мысли, совсем не время.

Тщетно.

Если бы он вчера был более бдительным, пареньку не пришлось бы лежать в больнице со вспоротым животом. Он ведь знал, на что была способна та женщина. Эндрю действительно способный, выкарабкается, конечно…

А что до него самого? Он знал, что всё не может пройти гладко. Знал с самого начала, ещё когда увидел доклад на фамилию Мэтьюз. Знал, что выход был только один.

Но изо всех сил хотел не делать этого. Не убивать мать двоих детей. Жену своего друга.

Пистолет в кобуре, висящей на поясе, обрёл осязаемый вес только после того, как Конлей вспомнил про него.

Неужели единственный выход всегда должен быть сокрыт за нажатием спускового крючка?..

***

Когда Конлей вошёл в палату, Эндрю мирно спал. На столике возле кровати стоял стакан с водой и лежала карточка удостоверения личности. Конлей поднял её больше из чистого любопытства, чем желания узнать что-то новое о своём ученике.

Эндрю Тейлор. 18 года рождения от основания Купола. Он не ошибся. Пареньку всего 20. Слегка меньше, чем самому Конлею…

Государственный идентификатор 33917. Сколько ни пытался Конлей разгадать тайну этих чисел, присваиваемых каждому гражданину Купола, он заходил в тупик. Просто хаотичный набор цифр. Не более.

Сзади послышался скрип двери. Обернувшись, Конлей увидел слишком знакомое лицо главного врача.

–Мне сказали, что ты здесь, – слегка седой мужчина улыбнулся и протянул Конлею руку. Последний не ответил на улыбку, но руку пожал. Всё-таки Гарри залатал Эндрю.

–Зайдёшь ко мне в кабинет? – с надеждой во взгляде спросил главврач. -Нужно поговорить.

–С удовольствием. Пусть спит. – Конлей положил удостоверение Эндрю обратно на столик и вышел вслед за врачом.

Через минуту они уже сидели друг напротив друга в кабинете Гарри Коулмана – главного врача медицинского центра Купола.

–Для начала, – вздохнул Гарри, – я хотел передать тебе это.

Он вынул что-то тяжёлое из ящичка стола и положил напротив Конлея. Кухонный нож.

–Зачем он мне? – Конлей не обрадовался такому трофею.

–На память, – взгляд главврача пронзал Конлея насквозь. – Память о твоей ошибке.

–Всё ещё продолжаешь меня воспитывать? – нахмурившись, Конлей взял нож и положил его во внутренний карман куртки.

Главный врач пожал плечами и вновь потянулся в ящик. Теперь перед Конлеем лежал белый конверт. Он поднял глаза на Гарри. Тот в ответ только кивнул.

–Рецепт, который я выписал, ещё действует?

–Да, – Конлей положил конверт туда же, где лежал нож. Почему Гарри продолжает это делать? Пытается откупиться?

–Придёшь завтра в храм? – после недолгого молчания главврач поднялся и подошёл к окну.

–Я по уши в работе… – Конлей нахмурился, и взгляд его застыл в одной точке на противоположной стене.

Питер. Скарлет.

– Да, приду, – смотритель тоже встал и направился к двери.

–Постой, – окликнул его Гарри. – Зайдёшь как-нибудь на ужин? Я скучаю, Кон.

Конлей посмотрел на отчима и легонько кивнул.

***

Перед тем как войти в здание суда с сегодняшней кучкой досье, Конлей ещё раз взглянул на лежащий сверху стопки пожелтевший листик с именем Питера Мэтьюза. Сейчас он мог помочь ему только переложив досье в самый низ, что Конлей и сделал. Хотя расписание заседаний всё равно было сформировано заранее.

Охранника на входе не было. «Да и зачем он здесь», – подумал Конлей. По крайней мере сейчас, когда судебные церемонии уже закончились, охранять здесь было решительно нечего.

На долю Конлея редко выпадало такое скучное и мрачное занятие, как передача досье арестованных в суд. Тишина и слишком тусклое освещение, обволакивавшие со всех сторон, даже слегка заставляли понервничать.

В маленькое, практически без окон здание суда попадало совсем мало света ламп, отчего помещение было погружено в полутьму. Как и подобает месту, где вершится смерть.

Судьи за столом не было. Это было странно, ведь обычно он всегда оставался на рабочем месте. «Ну, так даже лучше», – подумал Конлей. Вид этого беспомощного стража порядка обычно только добавлял мрачности этому месту, хотя в нём не было ничего особенного. Встретив его на улице, Конлей даже не обратил бы на него внимание, как, впрочем, и на абсолютное большинство других жителей Купола.

Конлей положил стопку досье на правый край стола. Судья всегда просил делать именно так. Он явно любил порядок в своей работе. Хотя навряд ли в этой работе можно было что-то любить. Конлей понимал его.

Обычно он снимал капюшон своей куртки в помещениях. Но здесь даже в нём было некомфортно. Он поспешил выйти отсюда.

Рабочий день окончен.

Подходя к своему пятиэтажному дому, Конлей снял куртку и взял её в руки. В голове после произошедших событий было слишком многое. Как всегда.

Прошлую ночь из-за ареста Питера пришлось провести в Отделении. Проклятый день… Он не любил оставаться наедине со своими мыслями, предпочитал обдумывать всё дома. Там Николь всегда поддерживала его. Не давала надумать лишнего.