Игнатьев, явно, был заинтригован услышанным.
– Невероятно! Но давайте вернёмся к загадочному «объекту-икс». Насколько я могу судить по вашим словам, он являет какие-то зачатки разума? – уточнил Игнатьев.
– Зачатки?!! – вступая в разговор, с ноткой иронии в голосе переспросила Надежда. – Мне думается, он представляет собой даже не ум, а умище космического масштаба. Берусь предположить, что «объект-икс» имеет прямую связь с нам, пока ещё неведомыми, вселенскими хранилищами информации, частью которых является общеизвестная ноосфера Вернадского.
– Гм-м-м… – ошарашенно произнёс Игнатьев. – И вы считаете, что, не без его целенаправленного воздействия, вы попали в какой-то иной, параллельный с нами мир? – уточнил он.
– Ой, Михаил Олегович! – Володька поморщился и потряс головой. – Не знаю, параллельный это мир, или перпендикулярный, но попасть туда ещё раз мне очень даже не хочется. Разумеется, это может показаться совершенно невероятным, но я уверен в том, что наше перемещение в иное пространство и обратно произошло не без участия «объекта-икс». Это его работа!
– Поня-а-а-атно… – Игнатьев потёр пальцами переносицу. – Попасть туда вам больше не хочется… Но, тем не менее, что-то интересное увидеть там, всё же, удалось? Насколько я понял из ваших слов, согласно данным автоматического обзора пространства, вторая планета той звезды, Гелиосёнка, как вы её назвали, по своему типу родственна нашей Земле? В её атмосфере имеется кислород? – продолжал настырничать инспектор
– Ну, если приборы не врут, то процентов пятнадцать «о два» имеется. Много инертных газов типа аргона и ксенона, немалая доля аммиака и сероводорода. Но это данные почти «потолочные», взятые с большого расстояния. Боюсь, приборы не столько выдавали реальную информацию, сколько «фантазировали». Хотя… Кто знает?..
– А вы, Надежда Викторовна, что можете сказать о той звезде и её планетах? – Игнатьев переключился на нашу спутницу.
Сцепив меж собой пальцы рук и, глядя на экран монитора, Надежда негромко вздохнула и чуть пожала плечами.
– По моим ощущениям, Гелиосёнок – типичный «красный карлик» в стадии угасания. Его возраст – три-четыре миллиарда лет, водород в нём уже на исходе. Лет через пятьдесят-сто миллионов он станет коричневым карликом, а то и чёрным. Ближайшая к нему планета – самая крупная из пяти имеющихся. Её мы назвали Меркурий-дубль. Но она на наш Меркурий не похожа совсем. В некотором смысле, это подобие нашей Венеры. У неё агрессивная, уплотнённая атмосфера, избыток галогенов, скорее всего, там – ничего живого. По моим ощущениям, там нет материков, а сплошной океан из соляной и плавиковой кислот. В атмосфере планеты присутствует газо-гелевая квази-жизнь. Вторая планета чем-то схожа с Землёй. Но от неё веет какой-то непонятной угрозой, такой жутью, что в сравнении с ней любая мединститутская анатомичка, любой морг – это цветочная оранжерея с розами и тюльпанами. Три последние планеты – в разной степени замороженные карлики, покрытые многокилометровым слоем льда.
– Очень любопытно! Очень! – с задумчивым видом резюмировал Игнатьев. – А что, вообще, с выполнением основного задания? Вам самим найти «объект-икс» так и не удалось?
– А чего его искать-то? – на правах штурмана-навигатора, ткнув пальцем в свой монитор, хохотнул Ромка Кузьмиченко. – Вон он, летит с нами параллельным курсом. Километрах в пятнадцати от нас летят европейцы на своём «Синем Ястребе», а он пристроился точно между нами, и с нашей же скоростью движется. Такое ощущение, что это не мы за ним охотимся, чтобы изучить, а, наоборот, он нас сейчас изучает, как каких-нибудь букашек.
– Да, кстати! – Надежда утвердительно кивнула. – Похоже, он нас, и в самом деле, изучает. Я периодически ощущаю исходящие от него какие-то непонятные энергетические импульсы. Такое чувство, будто меня поместили в какой-то невидимый диагностический комплекс. Бр-р-р-р… Теперь я представляю, что ощущает какая-нибудь дафния, которую дети на школьном уроке биологии рассматривают под микроскопом! – она передёрнула плечами.
– А вы не попробуете установить с ним хоть какой-то контакт, раз уж он явил себя таким интеллектуалом? – с некоторым даже вызовом, азартно поинтересовался инспектор.
– Я только что, ещё по ту сторону портала пыталась с ним связаться. Я попросила его помочь нам вернуться домой. Он ничего не ответил. Но сразу после моей просьбы на главном мониторе обозначился вход в портал. Надо понимать, он меня услышал. Хорошо, я ещё раз попробую выйти с ним на связь, хотя, это меня почему-то заранее напрягает… – Надежда опустилась в кресло и, взглянув на Игнатьева, предупредила. – Михаил Олегович, этот процесс может занять достаточно долгое время, поэтому…
– Я понял! – Игнатьев коротко кивнул. – Если будут какие-то результаты, вы мне сообщите. Володя! До конца этой вахты вы в распоряжении Надежды Викторовны. Ваша главная задача – наблюдение за «объектом-икс», коль уж нет возможности его поймать и предоставить нашим учёным. Занимайтесь! До связи!
На экране монитора снова появилась картина звёздного неба, со схематичным изображением всё также, летящих параллельно нам «Синего Ястреба» и «объекта-икс». Учитывая, что Надежда пребывала в состоянии, напоминающем транс, занимаясь своими делами, мы старались шуметь как можно меньше. Покончив со своими текущими «боцманскими» заботами, Андрюха Букашагин предложил мне «забить партеечку» в шахматы. Двигая виртуальные фигуры по сенсорной «доске» мы краем глаза посматривали в сторону нашей спутницы. Её веки были опущены, дышала она размеренно и ровно, но по каким-то неуловимым деталям было ясно, что Надежда в этот момент видит что-то очень и очень значимое. Тянулись секунды, минуты, прошёл первый час, потом второй… Мы играли уже восьмую или десятую партию, когда Надежда неожиданно шевельнулась и открыла глаза. Тут же, в момент, вокруг неё собралась вся наша команда. Всех интересовало: был ли контакт и, если был, то, что же ей удалось узнать?
Многоликость Космоса и неоднозначность его обитателей – Да-а-а-а… – зажмурившись, Надежда ладонями провела по лицу сверху вниз. – Знали бы вы, где я сейчас была, что видела и слышала! Сначала у меня было общение с «объектом-икс», так сказать, тэт-а-тэт. Он откликнулся сразу же, причём, вполне охотно. Как он сообщил, его прислала цивилизация, которая находится на другом краю нашей Галактики. Её представители – по сути, точная копия землян. Только ростом они значительно выше. В своём развитии нас они обогнали невероятно далеко. И в науке, и в технике, и в общественном устройстве. «Объект-икс» – творение их рук. Его задача – всесторонне изучить человечество как вид, определить тенденции развития и возможные угрозы нашему существованию. Кстати сказать, угрозы есть, и не только те, что создаём мы сами, но и создаваемые враждебными нам цивилизациями. Оказывается, и таких в достатке. В этом плане, он запрятал в моей памяти целый блок информации, которая «распакуется» сама собой, когда я встречусь с соответствующими людьми. В пределах орбиты Земли он курсирует, по нашим меркам, уже третий год. Почему ему придана внешняя форма каменного метеорита, он не ответил. Но я поняла так, что это – маскировка, чтобы его присутствия не раскрыли те самые цивилизации-злопыхатели, настроенные к нам негативно.
– Обалдеть! – хлопнул себя руками Ромка Кузьмиченко. – Выходит, на каждое положительное, хорошее, что есть во Вселенной, имеет место быть и нечто, этому противоположное? А я-то думал, что, чем выше уровень развития, тем меньше угроз.
– Оказывается, нет! – Надежда сокрушённо вздохнула. – Даже цивилизации, которые сменили своё материальное тело на энерго-информационное, даже те, что превратили себя в сгустки эфира – вездесущую и всемогущую субстанцию, даже они имеют своих антиподов того или иного характера. Это универсальный закон Вселенной: число плюсов всегда равняется числу минусов. По моей просьбе, «объект» показал мне некоторые цивилизации, достигшие галактического уровня развития: их тело ещё материально, но они уже бессмертны, всеведущи и, по сути, неуничтожимы. Вначале я побывала в том мире, откуда прибыл он. Это мир восьми планет, вращающихся вокруг звезды, наподобие нашего Солнца. Что могу сказать? Все эти планеты – сплошной райский сад, это – самое прекрасное, что я когда-либо видела. Как эти, назову их так, люди, называют свой мир и самих себя – фонетически передать я не смогу. Их язык – как пение птиц. Мой речевой аппарат не сможет воспроизвести звуков их речи. Кстати, при личной встрече они разговаривают, как и обычно, а на расстоянии общаются телепатически…
