- Тем не мение это так. Она лично вызвалась помогать с украшениями.

По-моему Мэл тоже не в восторге от ситуации. Лицо девушки по отношению к соседке было полной копией моего. Больше всех в помощи нуждались адептки под руководством Крены.

Изготовляя фонари, я невольно призадумалась. Если вспомнить, как давно я вот так вот беззаботно проводила время с другими? В моем мире очень много праздников, но взрослые больше любят развлекаться, нежели к чему-то готовится.

- …а ты Леона? – позвала подруга. Я посмотрела на нее, осознав, что пропустила мимо ушей ее вопрос. – Как у тебя на родине проходит подготовка к праздникам?

- А…ну…Я была очень маленькой, так что почти ничего не помню.

Вранье. На самом деле я прекрасно все помню. Не смотря на то, что уже прошло около пяти лет, я много чего помню. Последний раз я веселилась с друзьями на день города в июне.

- Но кажется, что было очень весело. Я помню, как выступали артисты. Но мне не нравилась громкая музыка, так что я держалась подальше от сцены. Куча людей в компании друзей и родных. Игры, за которые давали призы и сладости в виде небольшого облака из сахара.

- Это как? – переспросила другая девушка. Похоже, меня слушают все в радиусе двух метров.

- Ну, оно выглядит… где-то примерно вот так, – я показала размер чуть больше фонарика, что стоял передомной.

- Раньше никогда не слышала о таком лакомстве, – продолжала неизвестная. – А с каких ты краев?

- К сожалению, я была маленькой, когда мы с семьей попали на другой континент.

Кажется, я заговорилась, поддавшись воспоминаниям. В конце концов, нельзя давать им возможностей для расспросов.

Как только мы закончили, нужно было отнести фонарики парням, что бы те их развесили на гирляндах. Мои усилия пропали даром, кроме как слепить себе пальцы и сделать бумажную лилию у меня ничего не вышло. Вывод прост: руки не из того места росли. И взамен моей помощи, меня попросили относить фонарики парням.

Нести в одной руке, можно было пять подделок, придерживая второй их хвосты. Фонари крепились на герлянду довольно тщательно. Будет неловко если во время праздника один из фонарей рухнет кому-нибудь на голову. И хоть украшение сделано из бумаги это еще не означает, что сама гирлянда не оборвется. А уж она весит добрые три-четыре килограмма, учитывая длину в три метра.

Я не боюсь высоты, но ума не приложу, как парни лазают по лестнице в три этажа, без страха свернуть шею. Да еще и лестница такая тонкая, как будто из бамбуковых палок сделана. Вот тут им отдельный поклон. Хорошо, что дальше можно украсить с балкона и не карабкаться выше. Я заметила, как Мэллори маленько трясет от страха. Главное чтоб фонари не испортила, а то руки ходуном ходят при взгляде вверх.

- Боишься высоты?

- Заметно?

Странно обычно люди боятся высоты, когда сами на ней находятся, а она, еще стоя на полу трусится. Дело не мое конечно… Но я не знаю за кого переживаю больше подругу или украшения:

- У тебя выходит намного быстрее их делать. Вот что, давай-ка я сама все донесу, а ты за это время сделаешь намного больше.

Отпуская концы фонарей, я взяла другие. Пришлось высоко поднять руки, чтобы не протереть украшениями пол. Понимая, что я справлюсь, сама девушка вернулась к столу.

Я подошла к нужному человеку и ждала, пока он развесит каждый фонарь. Осуждать не хотелось, настолько высоко я бы и с одним врядли полезла, а он с двумя не боится. Так я простояла около десяти минут, задаваясь вопросом, почему сразу не прикрепить фонари к гирлянде, чем лазить туда-сюда. Но вспомнив, сколько в ней весу, вопрос обрывался.

Завершив свое дело я, стало быть, должна вернуться к столикам. Но как-то возвращаться к оригами не хотелось, так что лучше я буду переносить подделки, нежели делать их. Так я прогулялась раз семь и моя робота почти окончилась. Осталось унести остатки бумаги в подсобку на первом этаже и отмыть клей с рук. Не знаю из чего эта дрянь но держится хорошо.

Подходя к выходу из зала, я словно пятой точкой учуяла опасность и не прогадала. Одна из лестниц расположенная справа летела вниз в нескольких сантиметрах от моей головы. Рефлекс сработал быстрее, чем я додумалась отскочить, не попадая под удар. Другие по падающей траектории так же не полностью отошли. Инстективно я прикрылась руками, боль подкосила ноги заставив, согнутся. Боль оказалось настолько сильной, что на весь зал вместо крика у меня вырвалось:

- Твою мать! – и куча других народных ругательств. А что еще в таком случае можно сказать «ОЙ!» или «Какая неожиданность!»? От веса такой махины мне показалось, что перелома не миновать. Здесь не меньше тридцати килограмм, это вам не мячик на физ-ре отбивать. Это целая МАТЬ ЕГО ЛЕСТНИЦА!

Я не брутальный герой, так что от жмущей боль в руке слезы не заставили себя долго ждать. Конечно, заметив этот инцидент, все сразу спохватились. Мокрыми глазами мало чего увидишь. Оказывается тот, кто карабкался на эту махину, сейчас болтается на том, что успел схватить. Когда опасность миновала и лестницу пытались вернуть на место лекарь уже была рядом осматривая удар. Но я совершенно этого не хотела.

- Я в полном порядке.

Ага, поболит и перестанет. Боже мой, я скажу, что угодно только не трогайте ушиб! Пожалуйста!

- Возможно у тебя перелом! – взволновано Карена требовала показать руку. В свою очередь я старалась ближе притянуть к себе конечность

- Да говорю же все в порядке. Вот видите, двигаю.

Пришлось поднять руку вверх и пошевелить пальцами, что бы подтвердить свои слова. При этом она жутко болела, но так ее никто не тронет. Рука постепенно начала краснеть.

Рано радовалась, кто-то уж очень храбрый с садистскими наклонностями все же схватился за руку. Да кто б сомневался!

- ЯЙ! П-падл… - только отразившаяся боль не дала мне закончить фразу. В мыслях, я все же произнесла второе имя, нашего преподавателя по магическим заклятиям. – П-профессор Рэйнер. Да чтоб вы были здоровы, отпустите мою руку, пожалуйста! – прошипела я.

Однако эта наглая морда, только сильнее сдавила конечность. Ах ты садисткая натура! Грохну тебя при первом случае, только подожди! Откуда только тебя достали «Бабайка академии»? И при всем никто и не заступится, а так переживали.

- Перелома нет, но лекарство и повязка все равно понадобятся, – сказал он, наконец, отпуская меня. Это он по мягкости кожи понял или по степени моих кривляний, от боли? Прижимая ушиб ближе, чтоб на этот раз никто не схватил, я задалась вопросом. Почему мое состояние определяет он? Мало того почему Карена прислушивается к нему?

Пришлось до последнего уверять Нэйтона и Мэллори что с помощью Карены я доберусь до лазарета. В коечном итоге Рэйнер дал им по заданию, чтоб дурака не валяли и сам вернулся к исполнению обязанностей. Теперь-то у меня на него личный зуб.

В лазарете нас встретил Року, я была у его мамы частым гостем, так что меня он больше не пугается. Помимо мальчишки, здесь так же находился мой пропащий знакомый. Заметив ушибленную руку, он не на шутку испугался:

- Леона! Что произошло? – не обращая внимания на преподавательницу, он зашагал в мою сторону намереваясь рассмотреть травму. Ага, щас! Так я и далась!

- Не беспокойся, все не так серьезно.

Конечно утверждать это девушке, у которой глаза красные от недавних слез и будущий синяк на пол руки. Но Карена не упустила возможности сказать лишнего.

- Ну да. Кость же цела, – женщина подошла к полке, доставая средства для перевязывания. – Впрочем, удивительно, что ты отделалась лишь синяком, зная насколько тяжела лестница.

- Что? – парнишка и мальчишка одновременно выдали свое удивление.

Лекарь остановила намечающийся шум:

- Хватит. Уже все позади, осталось только применить лекарство и обработать ушиб. У тебя на удивление очень крепкие кости.

- С-спасибо.

С сомнением поглядывая в сторону бутылочки цвета моего синяка, я начала осознавать, что сбежать не получится. Так или иначе, боль придется вытерпеть.