Сводили клип очень долго. Что-то переделывали, переснимали. Мы же в это время хоть немного, но отдыхали. Интервью и съемки в рекламе… После клипа — это рай!
У нас наладились отношения с Фигг. Как сказал Вернон, если она доносит на нас, значит, надо подружиться. Дурсль помогал ей с кормом для котов, починил крышу, отдал старую мебель из подвала. Старушка перестала смотреть на нас волком.
— Пап, может, дом сменим? Побольше купим.
— Зачем? — Вернон завис.
— Ну как же? Деньги есть, купим ещё больше с кучей комнат и кабинетом.
— А зачем? Ты пойми, сын, не нужно. Здесь мы знаем шпиона — Фигг. Прикормили её. Купим новый — чёрт знает, кого нам подошлют. Опять же, нам полковник сильно помогает. Ты заметил, что у нас много новых соседей? Нет? Обрати внимание. Это все люди полковника. Гарри в том мире очень известная личность. От нас не отстанут.
— А ты откуда знаешь? — удивился я.
— Разведка донесла. У военных есть дела с ненормальными. Но вот слежка за Гарри осуществляется только этой старухой. И коты у неё не простые. Ладно, не забивай себе голову.
— Пап… Я думаю, что лет через пять надо будет уезжать из страны, — перевёл я тему.
— Правильно думаешь. Я хочу уехать раньше. Прорвёмся.
О как! А я и не в курсе. В каноне магглы были недалекими идиотами, а в реальности… Полковник уже справки навёл и выводы сделал. Интересно, что с магами будет, когда они поймут, кто в школу приехал? Ведь Гарри будет очень знаменит!
Дэвид предупредил, что восьмого сентября на MTV будет премьера клипов. А четырнадцатого числа презентация альбома в одном из магазинов.
Девятого сентября мы проснулись знаменитыми…
Глава 19 Медные трубы
Восьмого сентября я ждал с неким ажиотажем. В этот день запускали в ротацию два клипа — «MMMBop» и «Gomanasai». Даже я не знал конечный результат этих произведений, поэтому с утра включил MTV и старался не отходить далеко от телевизора. Сам альбом запускали в продажу четырнадцатого сентября. В этом отрезке времени у нас были запланированы три появления в телевизионных программах на телевидении. Два из них уже сняли досрочно, а вот одно, утреннее, будет в прямом эфире. Нам уже и вопросы раздали, которые будут задавать, и ответы прислали. А чтобы мы не запутались, за камерой поставят дивчинку, которая будет показывать нам готовые ответы. Пригласили также родителей, а я настоял ещё и на тёте Мардж. Полковник сам отказался светиться на телевидении. Нервы были на пределе. Мы с кузеном, взяв гитары (коих дома было уже четыре штуки), играли гаммы.
— Дадли, Вернон, Гарри! — раздался голос Петуньи под начальные аккорды «MMMBop».
Я, бросив гитару, помчался к телевизору. Было непривычно смотреть на себя со стороны. Мы с Гарри были такими мелкими! Видео было снято профессионально.
На съёмках клипа я, вспомнив оригинальное видео, предложил снять нас входящими в разные двери и выходящими в разных местах Лондона. Погода в день сьёмок была солнечной, и мы даже, по задумке сценариста, в фонтане успели искупаться. А вот эту часть, где я и Гарри открываем очередную дверь и видим королеву за столом, явно монтировали. В Букингемском дворце мы точно не были. Мама аж светилась от гордости, да и Вернон был доволен.
В этот день это видео ещё семь раз крутили, и каждый раз мы прилипали к экрану. Позвонила Моника и поздравила с почином, сообщив, что «Gomеnasai» решили показать в утренней программе «Завтрак», куда мы должны также взять Злыдня и Воланда. А саму песню добавят в эфир через неделю. Она уже сняла для нас номера в Лондонской гостинице, куда пускали с животными и заказала такси на 5.30 утра. В который раз обговорили одежду, причёски. Также мы должны будем сыграть «Gomenasai» в прямом эфире, а сзади на большом экране будут крутить видео. Прямой эфир! Вживую! Пиздец! Знаете, почему мелких детей всё время выпускают под «фанеру»? Потому что это дети! Они могут забыть, не спеть, не сыграть и так далее. А нам играть живьём! Мамочки…
В прямом эфире я немного подрагивал. Всё-таки если облажаемся, то исправить уже не получится. В студии мы были уже в шесть утра, где всё наше семейство встретила раздражающе бодрая Моника. Вот она хоть когда-нибудь спит или она киборг?
Нас сразу усадили перед зеркалами, и гримёры занялись своим делом. Даже Воланда со Злыднем вымыли и навели блеск. Мардж заранее дала им что-то успокаивающее, чтобы они вели себя достойно. Гарри получал от всего этого удовольствие — строил глазки девушкам-гримёршам, шутил с костюмерами, что-то рассказывал ведущим. Ну прям душа компании!
Саму съёмку я запомнил плохо. Внимательно читал ответы на вопросы, улыбался, когда мне подавали знаки. Вовремя одёргивал себя, чтобы не почесать нос. Гарри же находился в своей стихии. Даже завидно, я так не умею. Мардж давала рекомендации о воспитании бульдогов, рассказывала об этой породе, что-то там про свою книгу говорила.
Затем мы сыграли «Gomenasai» с приглашёнными музыкантами, распрощались и поехали досыпать.
* * *
После обеда я и Гарри вышли прогуляться с собаками. Воланд дрых под кустом шиповника и лишь приоткрыл один глаз, проводив нас со двора. Здорового котяру боялись все окрестные коты и собаки. Его «папаша», мистер Лапка, предпочитал сбегать и не связываться. Овчарка полковника, получив по носу когтистой лапой, теперь даже не лезла. А этому монстру только полгода!
Гарри держал поводки с Долли и Зарой, я со Злыднем. В небольшом парке было мало народа — собачники да мамы с детьми. Но всё равно, на нас оборачивались. Девочка показывала на нас пальцем, кто-то недоумённо смотрел вслед.
— Дад, а почему на нас все смотрят?
— Черт знает. Не в курсе.
— Может из-за «Завтрака»?
— Может. Не знаю.
— Давай сворачиваться. Пошли домой.
Мы чуть ли не бегом кинулись по направлению к дому. А дома… Вот лучше бы гуляли! Дома нас достали со звонками бывшие одноклассники и знакомые. Всё спрашивали: мы ли это на МТV были, наш ли это клип, где можно с нами встретиться и сфотографироваться, можем ли мы дать автограф. Что интересно, все вдруг стали нашими лучшими друзьями. У Петуньи без перерыва на кухне сидели соседки — одни уходили, другие приходили. Они же всегда знали, что мы такие талантливые да умные дети, и что обязательно всего добьёмся и прочее.
А между этой лестью вставляются фразочки: «А нельзя ли нашего племянника к вам в группу, он тоже играет на гитаре». Фу… лицемерки.
Короче, мы всех отправили в… магазин четырнадцатого сентября, где будет автограф-сессия.
— Что, сорванцы?! Узнали, что такое слава? — весело спросил Фабстер.
— Угу. С собаками погулять нормально не вышло.
— Держитесь. Это только начало!
Как же он был прав!
Одних нас никуда не выпускали. К Фергюссону меня возила на машине Мардж (теперь у нас четыре машины — две в гараже и две перед гаражом. На авто ездил Вернон, полковник, Мардж и был ещё водитель с авто у полковника). С педагогом я оттачивал вокал. Вдобавок каждое утро начинал с проклятых A-O-У-Ы-Э-Ю-Я-Ё для разработки связок. Собаки очень любили эти упражнения и подвывали мне за компанию. Воланд же сразу прыгал во двор, ему это было не по вкусу.
Гарри с Петунией уехали на два дня в Финляндию — рекламировать курорт. Требовались сьёмки на природе. Что интересно, Гарри не отказывался ни от одного предложения. Снимался везде, где можно. Его счёт в банке перевалил за полмиллиона фунтов!
К ротации на радио добавили «Лондон на проводе». Прости меня, «Парк Горького», но как я не возмущался, Москву заменили на Лондон. Хотя слова песни я выстроил так, что можно петь хоть Нью-Йорк, хоть Токио, хоть Москву. Что я и собираюсь делать на концертах. Песня теперь была про большой город, его огни и шум машин: «Оператор, возьми скорее трубку! Где же ты? Где же ты?»
Мне стало казаться, что наши песни несутся из каждого «утюга». М-да, не думал, что всё так быстро завертится! И что интересно, чем больше слушал, тем больше недостатков я находил.
