А потом плюнул и предложил шесть песен, которые мы записали с Dell. А где я ещё, на халяву, продюсером за пять тысяч фунтов в день воспользуюсь? С ними была небольшая загвоздка. Всё же они предполагались для большого дядьки, а я и Гарри бэк-вокалом. Нэш сказал, что песни отличные, надо только найти нормальных исполнителей. Dell ему не понравились категорически — они стандартные, у них таких много. Искать будут среди известных групп. Сдуру предложил «The Rolling Stones», обещали подумать…
Несколько раз приходил Дэвид. Заинтересованно смотрел на меня сквозь толстые линзы очков. Слушал песни. Что интересно, никто не восклицал, «ой, какой ты у нас гений» и прочее. Всё принимали, как будто так и должно быть.
Через два месяца нам дали прослушать результат, и я заткнулся. Так как это было прекрасно. «Кукушка» вообще вышла пронзительной и трогательной. Но в альбом она не вошла. Пообещали через какое-то время издать синглом. Первой в альбоме звучала татушная «Gomenasai». В тот миг мне серьёзно хотелось побиться головой об стол.
Столько материала, а первой прогонкой поставили это дерьмо. Хотя, в этом даже я согласился, звучало это дерьмо преотлично.
Я стоял намертво за «Кукушку». Скоро дядя Витя её напишет и… обломлюсь я. Дэвид разрешил петь всё, что не вошло в альбом, на концертах, а в начале девяносто первого выпустят сингл с этими песнями, если они будут пользоваться успехом. Я выдохнул. Будем надеяться, что не обманет.
В сентябре нам не надо было идти в школу. Родители перевели нас на домашнее обучение. Гарри радовался за обоих, школа ему не нравилась.
А вот я надеялся наконец-то отоспаться на уроках, а тут такая птичка обломинго. Потом по почте пришли результаты «одиннадцать-плюс». Я, если честно, знал, что сдам, но вот насколько? Даже академик может завалить школьный экзамен. Но на сертификате красовалась цифра сто пятьдесят девять. Не хватило одного балла до максимума! Я так устал, что даже радоваться не мог. В голове билась одна мысль: хоть от этого дерьма избавился. Не нужно по-новому готовиться.
Наши дни рождения справляли вместе, в Гайд-Парке. Мы взяли выходной на студии и вовсю наслаждались свободой. Из группы был только Бойко. Я поддерживал с ним нормальные отношения. Мы ушли вглубь парка и расстелили покрывало. Собаки радостно бегали вокруг и пытались стащить кусочек повкуснее. Поттер прихватил своего монстра. Теперь это был здоровый котяра под четыре кило весом, а габаритами скоро Злыдня догонит. Собаки к нему привыкли и считали за своего. Ещё была Моника, агент Гарри.
— Поздравляем! Поздравляем! — кричали все взрослые.
Огромный торт со свечками был в виде гитары. Официально, Поттеру исполнялось восемь, а реально — он на год старше. Но кто там эти свечки будет пересчитывать? Мы задули праздничные огоньки. Ура!
— Как у вас успехи? — спросил Фабстер.
— Спать хочется, — ответил Гарри.
— Значит, хорошие успехи, — рассмеялся полковник.
— А когда альбом ваш выйдет? — задала вопрос Петунья.
— Когда клип снимем, тогда и альбом.
— А группа?
— А что им будет? Играют свой материал. Я слишком маленький, чтобы петь песни про то, как тётю любят.
Вернон усмехнулся, Фабстер пожал плечами. Бойко знал, что мы пишемся на студии и у нас есть контракты.
— Да тухло всё в группе. Эрик и остальные только пиво пить хотят и считают себя крутыми рокерами, — неожиданно произнёс Бойко. — Я собрался уходить оттуда. Тем более выпускные экзамены я сдал, так что свободен как птица.
— Это тонкий намёк? — не смог я удержаться от подколки.
— Это факт. Мои родственники уже говорили с компанией. Я буду среди ваших музыкантов.
— А кто твои родственники? — поинтересовался Гарри.
— Лорды. Шведское семейство.
— Я думал, ты болгарин! Имя же болгарское! — воскликнул я.
— У меня мама из Болгарии, а папа швед. Семья Ардвидссон. В Швеции очень известны.
— Вы лорд? — неожиданно подала голос Моника.
— Я не наследник, если вы об этом. Наследует мой младший брат. Папа сказал, что я со своей музыкой родовыми делами заниматься точно не буду. Вот и растят брата. Ещё сестры есть, но они во Франции учатся. А я здесь, музыкой балуюсь, — он рассмеялся. — Отец не одобряет, но деньги высылает регулярно, лишь бы я со своей гитарой дома не появлялся.
— Почему? — не понял я.
— А ты представь — средневековый замок, все в костюмах, платьях. Там вальс, мазурка, полька… И тут я играю «Led Zeppelin» или, еще хлеще, «Metallica»! Представил песню Метлы «Master of puppets» в старинном замке…
Я не удержался и стал смеяться. Тяжелый рок в древнем замке — это что-то с чем-то.
— Зря смеешься! Отец был в бешенстве. Вместо вальса у него «Deep Purple» звучит. Дал денег и сказал появляться только на Рождество.
— Ну и папа у тебя! Разве так можно? — удивился Гарри.
— Гарольд, ты не понимаешь… Он лорд — это обязывает. Этикет, нормы, правила. Шаг влево, шаг вправо, и тебя сочтут невоспитанным — это мягко сказано. Если пострадает репутация — не будет контрактов. Нет контрактов — нет денег. Нет денег — сам понимаешь. Он надеется, что музыкой я смогу хорошо заработать. Ему, в принципе, без разницы, на чём деньги делать. Лишь бы не всплыло, что это его сын полуголый с гитарой бегает.
— Хорошо, что мы не лорды! — воскликнул мелкий. Дай бог, чтобы ты был прав, малыш!
Торт был восхитителен! Накормили всех, включая Воланда. Любимец Поттера был нагл, вреден и гонял соседских собак по полной. Кот с Гарри чуть ли не с одной тарелки ел. Гарри говорил, что они с котиком друг друга чувствуют, знают настроение и плохо кому-то из них или нет. Из канона я помнил, что это вроде как привязка происходит. Или это фанон?
Подарков было немного, но все дорогие.
Наборы косметики от Мардж и Фарбера. А вы что думали? Раз на сцене — смотри за собой! Крема, скрабы, гели, шампуни. Помаду нам, понятно, никто не дарил, но одеколон был.
Новые плееры и кассеты к «Полароиду» от родителей.
Наборы медиаторов и струн от Бойко.
Солнечные очки от Моники.
У Гарри начало выправляться зрение. Никакой магии, никакого чуда. Все приземлённо и просто. Капли в глаза, упражнения, специальные очки. До стопроцентного было ещё далеко. Но минус три превратились в минус один семьдесят пять. Это охренеть, как круто! Гарри носил линзы и был рад подаренным очкам.
Ещё были новые ошейники для питомцев, браслеты для нас, футболки и плакаты с автографами известных групп. Это Дэвид передал через Монику.
* * *
В конце августа началась съемка клипов. Решено было снять «МММbop» и «Gomenasai». Одна была подвижная с гитарными риффами, другая — красивая баллада. Снимали в павильонах, на природе, возле Биг-Бена. Мы работали по восемь часов каждый день на протяжении недели. Я так и не понял сюжет. В «МММbop» было что-то с видами Лондона, парки и скверы. Мы идём и взрослеем, а в конце старые люди смотрят на свои детские фото. «Gomenasai» вообще хрень какая-то, к которой приплели собаку и кота. Хорошо хоть нас с инструментами показывали. Косметики и грима извели море. Нервов был потрачен целый океан! Я ругался из-за костюмов, идей, еды. Меня успокаивал Бойко. Он был в команде музыкантов, которые снимались вместе с нами. Пару раз заглянул Дэвид, посмотрел, усмехнулся, и, ничего не сказав, ушел. Чего надо-то было? Поттер воспринимал всё как должное. Он постоянно снимался, ему проще. Мне казалось, что Гарри от этого даже удовольствие получает. Кузен умудрялся шутить с персоналом, строить глазки гримершам (вот куда его потянуло?), дурачиться с музыкантами. Я же был на пределе — ругался, орал, возмущался. Мы смотрелись как две противоположности — он веселый и жизнерадостный, я — бука, злючка, вечно недоволен. Он худой и тёмненький весельчак, я плотный и нудный крепыш. Кот Гарри произвел фурор! Его гладили, тискали, кормили. Воланд млел. А Злыдень прятался за меня, под стойку барабанов и старался не отсвечивать. Бойко посмеялся, что каковы хозяева, таковы и животные. Я обиделся на него. Это вызвало новый взрыв хохота.
