— Пиши! Флаг в руки, ветер в зад… в спину! Где питание для Волдика?
— Поттер! Ты вообще меня слышишь?! Я альбом писать буду! Тебе играть придётся и петь тоже!
— Дадли! Отвали! Как напишешь, скажешь!
Вырастил на свою голову! А я всего лишь хотел в «тамагочи» поиграть! Поттера накормить-напоить-спатеньки уложить, а оно вон как вышло!
* * *
Идей для альбома было… мало. Ну выдерну я ту же «Кукушку» или «Полковника» группы «Би-2», а дальше? «Арию»? Простите, но перепеть «Арию»… горло не луженое! А песен надо минимум десять! Задачка, однако.
На следующий день, после школы я уселся перед телевизором и включил MTV. На экране пели допотопные «Duran-Duran» какую-то психоделическую «Всё, что она хочет». Я вздохнул, ну неужели это кто-то слушает? Их сменили «Fine Young Cannibals» с песней «Она сводит меня с ума». Сначала меня заинтересовали гитары, но потом всё вновь свелось к танцевальному ритму, и меня чуть не стошнило. Пиздец. Я это под дулом пистолета петь не буду. Моей проблемой было то, что я мало знал музыкальный рынок этого времени. Я слушал рок и про восемьдесят девятый год знал, что Алис Купер выпустил свой «Poison», а «Guns N' Roses» выпустили легендарные «Paradise City» и «Sweet Child o' Mine». Знал, какие синглы будут в последующих годах.
Но самой главной проблемой являлся реалистичный выбор песен для восьми-девятилетнего пацана. Если я запою «Я хочу облизать твои сиськи» или «Я мудр и прожил жизнь» — меня точно не поймут.
Голова была совершенно пустой. Идей не было. А потом на экране запели английскую народную песню — scarborough fair, и я пропал для этого мира. Никогда не думал, что эту песню можно спеть в рок-стиле. Мне захотелось вроде Архимеда заорать «Эврика!».
Ведь я могу перепеть всё, что я захочу, любую говённую попсу переделать в мой любимый рок. Одной песни, чтобы заинтересовать гигантов музыкального бизнеса, будет недостаточно. Нужно около десяти-пятнадцати, чтобы можно было из чего выбрать. Я растёр в предвкушении пальцы и взял гитару. Помнится, в девяносто седьмом году группа из трёх братьев выпустила лёгкую композицию MMMBop. Я её ещё в музыкальной школе на сцене пел, слова там простые, аккорды ещё проще, неужели сейчас не вспомню? А «Hanson» не обеднеют, ещё лучше напишут.
Итак, начали.
— Дадли? Это новая песня? Я ещё такой не слышал, — в комнату зашёл Гарри. — А знаешь, мне нравится. Гораздо лучше, что мы пели до этого.
Я чуть не поперхнулся. Как можно этот мусор сравнить с той же «Nickelback» — «How You Remind Me»??? А потом остыл. Раз нравится, значит, включим в альбом.
— Чего стоишь, бери гитару, сейчас аккорды покажу.
* * *
Неделя! Неделя, и у меня есть пятнадцать песен, нагло сплагиаченных! «Кукушка» и «Полковник» переведены на английский. Мы с Поттером забросили всё. Папин гараж превратился в нашу базу! Какая школа? Какие съёмки? Отвалите все! Муза пришла! Спать нас загоняли силой. Петунья кормила чуть ли не с ложки. Вернон многозначительно хмыкал и наказал домашним нас не трогать!
Простите, Цой, «Би-2», «Парк Горького», Дима Маликов, Джарерд Лето, Роби Уильямс, Кети Перри и другие! Вы ещё лучше напишете, а мне жить сейчас надо! Да, спёр! Но некоторые слова я переделал! Захлебнитесь слюной от злости! Я понимал, что, возможно, далеко не все эти песни попадут в альбом. Вернон был доволен. Оставалось решить проблему с музыкантами.
Фабстер и Вернон устроили группе «Делл» головомойку. Условия просты — либо они подписывают контракт, либо Вернон ищет других музыкантов и забирает песни. Срок им до лета. Ребята ходили злые на меня. А я? Отвалите, родимые! Мне жить охота и хлеб с маслом кушать!
Глава 18 Огонь, вода и ...
Начало мая ознаменовалось для меня большой работой — началась запись демонстрационного альбома. В смысле, я начал записывать черновик на студии. Не хочу думать, сколько это стоило. Мы с Верноном решили записать все пятнадцать песен. Это были:
1.Hanson — МММbop
2. Katy Perry — Firework
3. Robbie Williams — Angels
4. Vanessa Carlton — A Thousand Miles
5. Górky Park — Moscow Calling
6. Busted — Year 3000
7. Katy Perry — Roar by
8. Madonna — Ray Of Light
9. Spice Girls — Goodbye
10. Еllie Goulding —Light
11. Fireflies — Owl City
12. 30 Seconds to Mars — 93 Million Miles
13. Цой — Кукушка
14. Би-2 — Полковник
15. Дмитрий Маликов — Мама
Все песни пришлось капитально проработать, изменить слова, музыку. Ту же «Москву на проводе» петь в оригинале — вообще не вариант. Так что теперь эта песня о том, что я звоню в Москву оператору и говорю ему, что хочу побывать в Москве, увидеть огни Кремля! Честно, даже не надеюсь, что её возьмут. Про «30 Seconds to Mars» вообще молчу, с ней пришлось сильно повозиться.
Нанятые музыканты не верили, что это написали восьмилетки! Меня активно отговаривали от «Полковника», «Кукушки» и «Мамы». Оказалось, в Англии очень жёсткая цензура. Дети поют для детей и никак иначе. Никаких сисек-писек-философии. Нет, и точка. Я всё же настоял на своём. Вся музыка свелась к жанру поп-рок. Тяжеляк мне никто писать не даст. Не вырос ещё. Сейчас я как никогда осознал, что я ребёнок! Ребёнок! Список песен для восьмилетки подобрать нереально сложно. Нет, можно было бы у той же «Металлики» что-то сдёрнуть, у Скорпов. Но кто мне даст это петь?
Запись альбома продолжалась около месяца. С Dell я решил не связываться. Будет им потом сюрприз, когда меня на MTV увидят. А то: «Сопля малолетняя, кто тебя на сцену вытащил»… Уроды. Из-за этого пришлось приглашать людей со стороны. Там, в студии, где мы с группой писали, объявления ищущих работу инструментальщиков висели.
Ударником был дядька около шестидесяти лет, но отработал он каждый пенс. Клавишница, кстати, в Тринити Колледж училась. Отец был в шоке, если честно. Он даже подумать не мог, что студенты этого крутого колледжа будут на клаве в студии подрабатывать. Девушка сыграла отлично. Гитариста меняли дважды. Первый заявился под кайфом, и его сам инженер из студии выпер. А другой оказался местным священником. Ничего так сыграл, мне понравилось. Часть гитарных партий я играл сам. Мне, ради такого дела, купили профессиональную гитару-телекастер. У него был только один минус — вес в четыре килограмма!
С приглашёнными музыкантами, кстати, гораздо лучше получилось. Пришли, сделали дело, получили деньги и ушли. Намного проще чем с группой — как сказали, так и делают. Если я говорю, что тут надо два удара по тарелке, значит, два. Если я говорю, что тут нужен семиструнный бас — значит, будет семиструнный. Сказал, что строй необходимо понизить… Короче, тут я главный!
Звуковую студию Вернон снял в соседнем городке. Наше время было с девяти утра до пяти вечера, понедельник-пятница. Как занятия заканчивались, меня тётя Мардж сразу со школьного двора и увозила в студию. Там уже ждали, и мы дорабатывали песни так, как я их вижу.
К экзамену «одиннадцать-плюс» приходилось готовиться везде. То в машине читал, то в студии, даже в туалете повесил задачи на логику. В математике там ничего сложного не было. Ну разве сложно умножить без калькулятора 0.25 на 34.89? Я ещё со школы помню, как столбиком умножать. Или, например, сложить 5/6 и 12/3, или что больше: 3,4 или 5/6. Так что я зубрил историю Великобритании, английский язык и задачи на логику. Кстати, я в логических задачах вообще сначала путался, пока полковник Фабстер не объяснил мне на пальцах, в чём там суть. Теперь с ходу решаю.
Вокал на песни ложился с трудом. Я как послушал себя в записи, чуть не ругнулся — голосок тоненький, детский. Но на вокалиста решили не тратиться. Всё равно этот альбом демонстрационный, его потом до сути уже сама звукозаписывающая компания доводить будет.
Мы закончили записывать альбом в середине мая. И я смог вздохнуть свободно и полностью сосредоточиться на экзамене «одиннадцать-плюс». Вернон мне ещё и репетитора подогнал по этому тесту. Два часа каждый день без выходных. Дурсль записал меня на пятнадцатое июня. Оказалось, в каждом графстве было несколько школ, где сдавали этот тест, и даты сдачи сильно отличались. В Кенте вели запись даже на четырнадцатое сентября. Но я решил не заморачиваться. Попытаюсь сдать сейчас, кто знает, что будет в сентябре. Может, я на сцене в Японии буду петь? А если плохо сдам, так всегда можно будет попозже пересдать. У меня в запасе целый год будет, ведь в этом году мне только девять исполнится.
