Глубокой ночью, когда мы с Василием крепко спали, в окно постучала Воровка. Мою почтальоншу легко узнать по затейливому стуку при прибытии. Варвара (так я иногда называла птичку) — женщина своенравная, но верная и неприметная — в Хогвартсе пернатая вела себя вызывающе и сильно выделялась на фоне остальных сорок и серых ворон, которые в изобилии водились в лесу и окрестностях деревни. Но на чужой территории её не отличишь от обычных, не почтовых птиц — Воровка разгребала листву, таскала жёлуди и подворовывала у других животных. На этот раз Варвара принесла маленький клочок пергамента, на которым корявым почерком Милли было нацарапано всего два слова «Не пиши».

— Варварушка, — обратилась я к птице, — всё плохо?

— Кр-р-р, — тихо стрекотнула почтальонша.

— Всё не очень плохо и могло быть хуже?

— Кар-р-р, — чуть громче ответила птичка.

— Её заперли, связи нет?

— Кар-р-р, — повторила предыдущий ответ Воровка.

— Жить будет?

— Кар! — громко ответила сорока.

Плюсы своего почтальона я разглядела далеко не сразу. Один из них — способность к общению и примитивным ответам. Чем громче ответ, тем ближе ты к истине, но птичка всё равно умом скудновата и более чем на три-четыре вопроса ответить не может. Судя по донесению, подружка взаперти. Жаль, но сделать я ничего не могу, а строить предположения — бессмысленно. Ещё и записка эта... странная. Надеюсь, что скоро Дамблдор вытащит её на отработку, и мы сможем связаться.

— Кр-р-р, — раздалось под потолком. Варвара требовала награды. Пришлось отдать остатки ужина, которыми я планировала позавтракать, но Воровка свой кусок хлеба действительно заработала.

* * *

Утро было солнечным и шумным — «Дырявый котёл» просыпался рано. Завтракать я отправилась в кафе Фортескью, которое продавало не только мороженое с пирожными, но и вполне приличные сэндвичи, затем наведалась к старьёвщику — продала старое и купила учебники. Отправила Воровку с заказом на ингредиенты для пятого курса в Хогсмит (сама туда не пойду — стыдно. Сорвала людям процесс. Могла бы догадаться, что раз закрыто, то нечего лезть, но проснувшийся юношеский максимализм и гормоны здраво рассуждать не дают). У Малкин заказала мантии из хорошей ткани с кучей чар и вышивкой рун без активации, которую сделаю самостоятельно, раскошелилась во «Флориш и Блотс» на перья и пергамент, а во второй половине дня отправилась в маггловский Лондон. Нужно было отдать вещи в благотворительную организацию, купить новую одежду и обувь, подстричься и приобрести кучу мелочёвки в обычном супермаркете. Мужчина с внешностью Круза Кастильо постоянно маячил рядом, а ещё неподалёку крутился какой-то чернокожий волшебник с серьгой в ухе и в странной фиолетовой мантии с полосками. Видимо, ещё один соглядатай: либо от Дамблдора, либо от дурмстранговцев.

Третий день каникул я провела в отделе опеки, заполняя кучу бумаг, и отдала не меньшее число документов из школы с печатью интерната Святой Марии, где я якобы учусь на «отлично». Миссис Бантли сказала, что документы Гарри Поттера вчера оказались на её столе — видимо, кто-то принёс, но её не дождался. Очень сетовала, что не смогла поговорить с ним, но, судя по записке, у него всё хорошо. Замечательно, что к мальчику-который-выжил у маггловских правоохранительных структур претензий нет, но такое отношение к куратору немного напрягает.

Четвёртый день прошёл под девизом: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Я закупала корм Васе и Воровке, поила питомцев всякими зельями от паразитов и болезней, примеряла новые ошейники коту и кольца на птичью лапку. Всё это время мои провожатые, особо не таясь, находились рядом, присматривая за мной и моими животными.

Пятого июля в десять утра по Лондону порт-ключ перенёс меня и Васю (Воровка отправилась к Колину Криви) в небольшой закуток зала ожидания аэропорта Джорджа Кеннеди. Печать в паспорте о прибытии уже стояла, бирочка на багаже присутствовала, проходить досмотр не нужно — сервис, однако. Как гоблины это делают — тайна, покрытая мраком, но удобно. Ещё один порт-ключ, и я стою на заднем дворе знакомого дома в Сан-Франциско.

— Дэн, Том! — крикнула я, забегая в дом.

— Мелкая! — Томас подхватил меня и закружил по комнате.

— О, кто-то даже вырос, — сказал Даниэль, забирая меня у своего брата.

Праздновать приезд и День рождения будем завтра у Уилсонов-старших — Вильям купил квартиру рядом с университетом, а меня оставляют жить у парней. Так удобнее: я работаю в основном с Дэном и Томом, а ездить туда-сюда далековато, а Вил и Джесс максимум один раз за все каникулы попросят поработать «учебным пособием», да и отдавать любимую комнату пассиям Даниэля, которых он менял раз в три недели, не хотелось.

Весь день я разбирала чемодан, наводила порядок в комнате и думала, как вывести домашнего юриста на разговор. Подходящий момент выдался ближе к десяти вечера — Том уехал в супермаркет за праздничным тортом, а его брат только закончил подписывать кипу документов.

— Дэн, — начала я разговор, — ты ничего мне рассказать не хочешь?

— Нет, — хмуро отозвался молодой мужчина.

— А если я настаивать буду?

— Энни, зачем тебе это? Денег дали, извинились, и хватит.

— Не уходи от темы.

— Что интересует? — устало спросил Уилсон-младший.

— Я не верю в то, что парни напали на меня сами.

— Почему ты так решила?

— Они чистокровные снобы и увешаны артефактами как рождественские елки. Шнайдер зачарованную свастику не стесняясь носил, да и то, что будет в случае изнасилования…

— С чего начать? — хмуро перебил Дэн, понимая, что я не отстану.

— С нападавших.

— Если коротко, то парни выпили и выпили много. Затем кто-то обработал их заклинанием, которое в сочетании с алкоголем дало интересный эффект, сходный с прямым подчинением. Они должны были затащить двух девушек в класс, порвать одежду, дать пару пощёчин, а затем их застали бы учителя, несколько гостей и пара репортёров. Но, видимо, кто-то дал не слишком корректное наставление, и сын директора перешёл границу. Тебе повезло, что кортик является частью формы и висит как декорация — безо всяких чар и рун.

— Зачем?

— Что «Зачем»?

— Зачем это было нужно?

— Сама как думаешь?

— Ну… раз там предполагались журналисты, то, наверное, нужен был скандал и смена власти в школе.

— Почти верно. Ваш директор лезет везде, где только можно, и это многим не нравится…

— Кому? — перебила я его.

— Многим, — уклончиво ответил Дэн. — То, что ты и твоя подруга попали в эту… грызню — чистая случайность. На вашем месте могли быть кто угодно.

— То есть парни — тоже жертвы?

— По сути — да. Я не скажу, что Каркаров и Шнайдер хорошие мальчики, но, в какой-то мере, действовали они не по своей воле. Хотели бы тебя убить из-за твоей политической позиции — убрали бы до бала. Замок большой, мест много, а ещё лестницы летают и котлы взрываются.

— Как я понимаю: деньги — это откупные, чтобы я скандал не раздувала. Верно?

— Да, верно. И про изнасилование промолчали, чтобы побольше стрясти.

— А кто власть делит?

— Тебе это зачем? — хмуро отозвался Дэн.

— Чтобы не залезть, куда ни просят, и дров не наломать.

Даниэль вздохнул, отошёл к окну, достал сигарету и только после первой затяжки начал говорить:

— Я сам многого не знаю. Мне тоже рот быстро заткнули и не спрашивай, как. Если основываться на том, что мне известно, то волшебники Англии возомнили себя богами и решили поиграть в сотворение нового мира. Королеве островов, церкви и обычному правительству это не понравилось. Плюсуй ещё и то, что другие страны тоже недовольны политикой магической Великобритании. Все нити ведут к двум людям — Альбусу Дамблдору и Генри Гринграссу. Ещё есть некая Боунс, но она сотрудничает с королевой и церковью.

— А Волан-де-морт? Пугало? Он же вернулся!

— Не скажу, что он пешка, но и не ферзь. Конь, может быть, ладья, но не больше.