Если бы взглядом можно было убивать, то в живых меня бы не было — красноречивое выражение лица чернокожего говорило лучше всяких слов. Эх, может, он всё же применит колдовство, и я с чистой совестью его убью? Ну, ладно, не убью, но что-нибудь сделаю. Уверена, что дядька может легко сбросить чары, но не делает этого. Почему? Разгадал замысел? Вполне — дурака на пост Министра сажать не будут.

— Мисс, что это за мужчины и кем они вам приходятся? — вежливо спросил полицейский.

— Сайрус Лестрейндж — мой муж. Роберт Лестрейндж — мой брат, — ради этого я и притащила сюда чернокожего британца. Узнать в Сайрусе и Роберте бывших пожирателей было можно, но сложно. Оба бритые, без шрамов и татуировок (спасибо тональному крему и чарам), в маггловских спортивных костюмах, а у Снегга ещё и кольцо супруга с чёрным камнем на пальце, которое я нацепила ему для достоверности. Себе я взяла второе с жёлтым — печать Главы. Носить его не обязательно, но желательно — как часы для бизнесмена. Можно и без них, но не солидно. По крайне мере так Дэн объяснил, а за более точной информацией нужно обращаться к Рабастану. Лучше бы не одевала его — пренеприятнейшие ощущения вкупе с усилением потока магии через тело, которую я с трудом сдерживала, плюсуем ещё головную боль. Нет, определенно, нужно быстрее снять! Скорей бы английские гости свалили!

Пока «типа Министр» хватал ртом воздух, на улице послышались хлопки и какая-то возня. Мы втроём осторожно выглянули в окно и застали такую картину — представители британского аврората лежат на нашей лужайке носом в землю, а стоящий рядом с американскими полицейскими Даниэль что-то там вещает.

Бум! Рядом со мной падает обездвиженный Кингсли Брустер. Представитель правопорядка левитировал его к коллегам прямо через открытое окно. Полицейский быстро сообразил, что, раз «друзья» англичанина лежат «мордой в пол», то и этому нужно присоединиться к ним.

— Спасибо большое! — я сердечно поблагодарила полисмена.

— Я всегда на страже закона, — отчеканил тот. — Отчего к вам такое внимание?

— Видите ли, в прошлом я действительно была гражданкой Британии, которая смогла отсудить у Англии очень большие деньги. А сейчас Корона пытается отомстить.

— Ясно, — хмыкнул коп. Попрощался и вышел из дома — культурно, через дверь.

Ура! У нас получилось, план Даниэля сработал. Всё это и было затеяно с одной целью: показать, что магическая Англия немного «оборзела» — вламывается в чужую страну, угрожает, пытается очернить честных граждан, а наше участие в этом спектакле позволит нагло, бесстыже и без очереди получить если не гражданство, то, хотя бы вид на жительство.

Почему я на это иду? А есть другой выход? По своей дурости (или благодаря) на мне висит Род и четыре человека, один из которых может уничтожить этот мир и меня заодно, точнее, мою прошлую жизнь и жизнь тех, кто мне дорог — настоящих родителей, к примеру, рыжего кота Василия, Милли (чтоб ей за гоблина замуж выйти!), моего декана, миссис Бантли… Список довольно длинный, и, как бы я не относилась к детям, но этого ребенка воспитаю. Ага, Анечка, губу закатай обратно — тебе ещё год учиться, и потом два года бакалавриата. То есть четыре года! Сделаем семейный портрет и повесим в спальне, чтобы ребёнок не забыл, как «мама» выглядит.

Тем временем, народ перед домом исчез в воронках порталов и аппараций, а антимаггловские чары, наколдованные на месте событий, спали, явив миру пекинеса, который гадил на нашу лужайку!

— Чами, скотина! — мой вопль был слышен даже на другом конце улицы. — Это мой газон!

— Я уберу! — к собачке спешил седой хозяин с пакетом и совочком.

Лужайку я люблю — она мне обходится в сто тридцать долларов ежегодно. Том с Дэном рассудили просто — мне нужен красивый газон перед домом, значит, мне и платить — десять баксов в месяц за уход и десять в год за полив. Им и сорняки нравятся, а не могу сбегать из колледжа ради травки перед домом, да и чары для неё не знаю.

— И часто у вас такое представление? — послышался глубокий бас из комнаты.

От неожиданности я взвизгнула и отскочила от окна, больно ударившись коленкой о стоящий рядом стул.

— И зачем так орать? — спросил Рабастан.

— И зачем так пугать? — больно-то как!

— Я не хотел… — ответил дядюшка, потупив взгляд. — Где мы?

— В Штатах, Сан-Франциско, район Кастро.

— Судя по кольцу на пальце, Глава теперь ты, — хмыкнул Рабастан, рассматривая печатку с жёлтым камнем на моем безымянном пальце, — только оно на мизинце носится.

— Вы всё слышали? — я решила перевести тему, присев на злополучный стул.

— Про Англию и «отомстить». Что произошло? — Рабастан приподнялся на локтях и облокотился на спинку кровати.

— Вы появились на лужайке перед домом с ребёнком и Снеггом. По уши в крови и просьбой о помощи. Дамблдор три года назад взял с меня обещание помочь тому, кто попросит, — я показала правое запястье с переливающимся рисунком браслета, — так что вот, пришлось помогать.

— Как ты в живых-то осталась? Белла, брат и Лорд накачали камень магией под завязку, — удивился он.

— Мир не без добрых людей…

— Нажили себе проблем… — вздохнул Лейстриндж.

— Почему?

— Если коротко, то мы теперь зависим от того, кто тебе помог. По сути, он провёл оммаж.

— И? В чём проблема?

— Кто тебе помогал?

— Это Большой Отец, вождь племени Орла, потомок последнего Императора ацтеков. Он сдерживал магию, пока я кровью камень мазала.

— Хм, теперь понятно, почему мы живы.

— …?

— Магию из камня расходуют только в самом крайнем случае — слишком силён поток, и большая вероятность уничтожить всё вокруг, не выдержав силы магии. Чаще всего используют такую откачку для мести, когда терять уже нечего. Конечно, зависит от того, какие жертвы приносили и обряды…

— А можно подробнее? — перебила я.

— Камень — это не просто накопитель — это, как бы попроще объяснить, что-то типа грибницы, от которой отходят куча нитей. А мы и наш дом — как грибы на поверхности земли. При использовании силы напрямую из камня и перекачки её в другие… «грибы» первыми гибнут здоровые нити, а потом уже магия отдаётся из камня. Также есть зависимость от того, какой именно камень накапливает магию. Сапфир — нейтрализует яды и зелья. Бриллиант снимает любые проклятия. Гранат усиливает родовые способности и дары. Изумруд дает плодовитость. Разные обряды и дары дают разные свойства. Рубину приносят красные плоды и цветы. Гранату жертвуют фрукты и выпечку. Бриллиант, сапфир, бирюза, янтарь любят кровь. Не важно чью — животных или людей. Крови магглов и обычных животных нужно больше, магов и магических существ — меньше. Для сапфира предпочтительнее твари четвёртого и пятого класса опасности. Рудольфус худо-бедно соображал ещё, поэтому резал на алтаре всех тварей, до которых смог дотянуться. Если бы у нас был другой камень, то шансов выжить было бы меньше, а так — израсходовалась магия других членов рода и дома, а потом только камень начал отдавать то, что накопил.

— То есть сначала магия высасывается из тех, кто уже в роду, кроме Главы, а потом только из артефакта? Я правильно поняла?

— Грубо, но верно.

— Могу поздравить, на тот момент, что я начала проводить эту пародию на ритуал, в Англии живых Лестрейнджей уже не было. И да, все считают, что ты погиб, а Рудольфус выжил. Кстати, почему?

— Во-первых, мы похожи, а во-вторых, он сбрил бороду и подстригся. А Белла?

— Убита Молли Уизли.

— Жаль, — грустно сказал Рабастан. — Не сама она выбрала этот путь. В Англии у нас ещё дом был, точнее, руины, а сейчас даже их не останется, и чары спали. Магглы всё растащат, — закончил он со вздохом. — А почему я лысый?

— Если коротко, то теперь Снегга зовут Сайрус Лестрейндж, он мой муж и у нас есть дочь София. А ваше имя — Роберт Лестрейндж, вы мой брат.

— Я бы посмеялся, но ребра болят. Ты это сейчас серьёзно?

— Абсолютно.