В итоге, уже на квартире, мне удалось с ней уединиться на кухне, я выключил свет, мы стали целоваться (чего делать было нельзя). Все это затянулось… часа на пол, переходить в наступление я не решался, только водил руками по груди, и то сверху, через одежду. Потом до меня дошло, что неплохо было бы залезть в трусы, я залез, даже сумел за что-то там ухватиться, но она начала говорить, что, мол, она так не может, а там ребята, а вдруг, а пук… Даже начала набиваться на свидание.

Короче, я сделал тогда все не так. Секса никакого не было, все, что я тогда получил, – часовую эрекцию и познания в половой анатомии, обретенные путем тактильного опыта. Повезло, что без герпеса обошлось.

Всем этим я после поделился с Денисом.

– Бля, – он долго смеялся, заливисто, – эта рыжая на каждой вписке у кого-нибудь отсасывает… а ты с ней ссосался!

Да, я был тогда еще совсем зеленым в этих делах, и лучше бы этим все и кончилось.

Раздел 2

Помимо Дениса я начал налаживать отношения с несколькими своими одноклассниками, которые составляли отдельную (но необособленную) компанию друзей и были частью большой компании, в которую входили ребята с разных школ. Их было 3 с половиной: Антон, Сева, Кирилл и Дамир. Дамира я назвал половиной, поскольку он являлся заурядным балластом компании. Таких людей берут с собой, когда не хватает денег либо нужна квартира, либо просто для численности и тому подобное.

С ними я, само собой, общался и до (с Дамиром я учился с 1-го класса, с остальными – с 5-го), даже пиво пил разок (может, пару; до выпускного я пил столько раз, сколько пальцев на руке, и всегда что-то слабоалкогольное и объемом 0,5 л), но после выпускного мы как-то распробовали друг друга. Я считал их мудаками, они, как сами говорили мне, не имели определенного мнения насчет меня. Закрытый парень, отличник – думали они. Вообще-то, я и не переставал считать их мудаками, но мне нравился сам факт нахождения в веселой компании, легкость, несерьезность, оторванность. Ведь с Лешей у нас были возвышенные отношения: обсуждения разных умных тем (для нас тогдашних), совместные занятия спортом и прочее. А здесь был отрыв, абсолютно животное, неразумное поведение. Мне словно в лихорадке к раскаленному лбу прикладывали холодный компресс. Поэтому я с ними сдружился.

Я и Лешу пытался втянуть в это все. Словно ослепленный, я хватал его за руку и, путая роль поводыря и ведомого, тащил его за собой, думал, что указываю верный путь. Путь к излечению всех ран. Он хоть и неуклюже следовал за мной, но войти в кураж у него не получалось. Он был хоть и не таким даровитым, как я, но более собранным, сдержанным, определенным. Стабильным и… сейчас могу сказать: не дефектным – правильным.

И конечно же, я не мог не познакомить их с Денисом, но его они опасались. Он был старше их, и эта незначительная разница в возрасте была для них доходящей до самых глубин пропастью. Их ощущения были взаимными.

Как я уже и говорил, на наших школьных тусовках секса не было. А это совершенно другой уровень вечеринки, как мотоцикл «Харлей-Дэвидсон» и велосипед (любой марки).

За два дня до нового учебного года мои новые други позвали меня на очередную попойку – проводить лето, а заодно и разогреться перед 1 сентября. Позвали к Севе на дачу. Я пригласил с собой Дениса, предварительно согласовав это с Антоном (Сева начал бы ломаться). Леша отказался. Там же должны были быть их друзья, в том числе 4 девочки, мои ровесницы. Я, естественно, заранее узнал, кого нужно обрабатывать. Антон указал на девочку по имени Саша, Кирилл, бывший тогда с нами, высказал сомнение по этому поводу (это были его подруги детства; он был девственником), но Антон все же настоял – Сашу ебать можно («даже нужно», сказал он).

Сашу мы с Денисом решили поделить. Он, как более опытный трахарь, дал мне фору, а в случае, если меня ждало фиаско, на поле выходит он и, по возможности, организует мероприятие на троих (ну или берет сам).

Собралось нас человек 13, Саша, как и заявлялось ранее, была на месте. Взяли много всего (у подростков в определенный момент возникает своеобразный «синдром вороны», когда тянет на всякие красивые (и дешевые) бутылки с цветными жидкостями), устроились на веранде. По неопытности большинство сразу же набросились на выпивку. В целом, ничего интересного; а у нас с Денисом была цель – вагина (а может быть, и рот) Саши. Денис принялся обучать моих одноклассников искусству пития, чтобы хоть как-то развеселить себя, а я занялся Сашей. И вскоре понял, что тут даже поцеловаться не получится, она никак не шла на контакт. Не была заинтересована в переходе вечеринки в горизонтальную плоскость или просто растерялась и стеснялась остальных. Я отступил, на замену вышел развеселенный Денис. Я не видел всего, что там происходило, но все это вылилось в небольшую ссору.

Саша начала жаловаться остальным девочкам, что ее пытаются выебать, «особенно этот Денис» (понятия не имею, что значит «особенно»). Ее подруга, бойкая девочка по имени Вика, пошла с этим разбираться к Севе и Антону, что это вы, парни, какого-то «левого типа» привели. «А с кем это он?», «А его мы тоже толком не знаем…». Ничем это не кончилось, просто всем подпортило настроение. Денис уехал ночью, я остался с остальными. Разделить горькую половину вечера. И плохо пахнущее, грязное, туманное, голодное утро. Да и не мог я уехать, мне с ними еще учиться вместе.

Здесь я отчетливо увидел разницу между развязным миром Дениса и целомудренным миром моих школьных друзей-собутыльников.

А Дениса с тех пор они все невзлюбили.

Но несмотря на весь мой бурный образ жизни, я продолжал оставаться спортсменом. Молодой организм работает совсем иначе, кажется, что он переваривает абсолютно все. Я даже себе завидую, ведь тело мое словно состояло из серебра, различных фильтров и мини-завода по производству тестостерона. По-другому свои спортивные достижения я объяснить не могу.

Занимался борьбой я недолго, на тот момент год, но успел трижды выиграть город, дважды выехать на краевые и один раз на них победить. Играючи (в приоритете у меня все же была интеллектуальная нагрузка) я дошел до 3-го взрослого разряда и подходил ко 2-му.

С ноября по конец декабря у меня был отпуск – ни одной попойки. Самыми напряженными были 3 летних месяца, потом все несколько пошло на спад, а к ноябрю утихло. У меня было время заняться собой, перезагрузиться. Столько я до этого еще не пил. Летом, стабильно – раз в две недели, и этот раз мог растянуться на несколько дней. Потом раз в две-три недели и по деньку. Секса тогда было немного, но за полгода мне удалось одолеть 7 вершин. Чувствовал я тогда себя невероятно крутым. Я подходил к зеркалу и не мог сдержать улыбку, понимание собственного счастья так и перло из меня. Я теперь не просто отстраненный гений, самый умный человек в школе, но еще и коммуникабельный, развязный, дерзкий парень. И фигура у меня заметно за год похорошела, наросло мясо, улучшился рельеф. Весил я тогда при росте 174—175 около 74 килограмм. А еще начала расти борода.

Меня отец по этому поводу долго подкалывал. До 16 у меня были лишь усы, бородка и редкие баки, а его нижнюю часть лица, с его слов, уже в 15 покрывала полноценная борода, которую его в советской школе строго заставляли брить. А я и не сомневался, у него и правда была густая, красивая борода, которую он еще как-то по-морячески ровнял и выглядел словно форменный капитан с картинки, не хватало белого кителя и трубки. А потом брал и, не жалея, сбривал эту шикарную растительность и открывал свой лопатоподобный подбородок и плоские губы.

Виделись мы с ним нечасто, в море он проводил по 8 месяцев в году (никак не хотел прекращать), а когда возвращался, то мог часть отпуска, если не половину, провести где-то на своих попойках и гулянках, такой у них с матерью был брачный уговор. Можно сказать, что я всю жизнь рос без него. Мне так даже больше нравилось. Он не был тираном, но, в отличие от матери, иногда любил заниматься моим воспитанием. А это меня нервировало, особенно после 14.