Увидев меня, Ян махнул рукой и предложил отойти в сторонку, чтобы нам никто не мешал. Я сразу попыталась взять инициативу в свои руки.

— Послушай! — начала я, когда администратор подошел. — Ты меня своим звонком врасплох застал! Нас с пары отпустили на пятнадцать минут пораньше. Я… я в переполненный автобус как раз залезала! Сам понимаешь, как мне было неудобно! Я отключилась и машинально сунула телефон в карман, а он был на вибрации, потому я ничего не слышала и совершенно забыла про твой звонок! Очень торопилась на работу! Ты уж прости меня…

Наверное, со стороны мой лепет выглядел максимально неправдоподобно. Странно, что Ян внимательно выслушал меня до конца и ни разу не прервал. Опять поверил?..

Когда я закончила он осмотрел меня и покивал головой.

— Ничего страшного, я все понимаю. Свалился как снег на голову, даже не предупредил. Хотел тебе сюрприз сделать.

Фух! Он поверил! Но… но что-то в Яне все рано было не так. Его взгляд, его поза, его голос. Что-то выдавало в администраторе настороженность, беспокойство.

— Но дело не в этом, — добавил он и мое сердце провалилось в пятки.

Тогда в чем же?! В чем?! Не томи уже! Внутри меня все пылало от страха и любопытства, но снаружи я лишь коротко кивнула, прося собеседника продолжить. И он продолжил:

— Я приехал на работу и кое-что тут нашел. Имя Глеб Самойлов тебе о чем-нибудь говорит?

Я приподняла взгляд к потолку и искренне задумалась, помотала головой.

— Вроде нет. А кто это?

Ян проигнорировал мой вопрос.

— Хорошо. Тогда что насчет Елизаветы Самойловой?

Я снова задумалась, но на более короткий промежуток времени. Меня вдруг осенило. Я вскинула палец и улыбнулась.

— А, эту помню. Капризная невоспитанная девчонка, была у нас с дворецким пару дней назад.

Ян покивал. Неожиданно он поднял руку и показал мне папку. Странно, что до этого я не заметила предмет.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Это досудебная претензия от юриста семьи Самойловых, составленная на твое имя.

В один миг весь мой мир рухнул. Мне показалось, что я физически ощутила, как моя кожа бледнеет, а зрачки сужаются от ужаса. Я ничего не понимала во всех этих претензиях, но слово «юрист» и корень «суд» возымели отличный эффект. Я уже видела, как на мне застегиваются наручники.

— Но… но… — вторила я. — Прочему?.. Что я сделала?..

Ян открыл папку и пробежался по тексту, будто он видит его впервые.

— Тут сказано, что ты оскорбляла девочку, ненадлежаще выполняла свои обязанности, проявила себя как непрофессионал и человек, который ничего не смыслит в педагогике.

Я дернулась, хотела начать кричать, спорить, возражать, но сдержалась. Почему? Да потому что там не было ни слова лжи. Как бы эта мелкая королева меня ни выводила я не имела никакого морального права так себя вести. Все было заслуженно. Как мерзавка и обещала, ее папа был готов растоптать меня. Без суда и следствия.

— Мне писать по собственному желаю? — уточнила я.

Мысленно я стала перебирать варианты своего будущего. Интересную подработку для студента днем с огнем не сыщешь, а на скучной я загнусь через неделю и все равно вылечу. С отцом я даже пытаться говорить не стану, он меня не поймет. И что же мне остается?..

Ян закрыл папку и посмотрел на меня.

— Я пока не передавал документы начальству. Думаю, дело можно замять.

Внутри тут же затеплился лучик, надежда, манящая своими перспективами. Я засияла, вцепилась Яну в плечи и чуть не обняла его.

— Как?!

Теперь он казался мне таким взрослым, таким серьезным.

— Мы тебя уволим и примем задним числом на другую должность. Самойловым отправим уведомление, что ты уволена, просьба их удовлетворена, и все разойдутся с миром.

Звучало круто. Очень круто. Я верила Яну и знала, что он прекрасно разбирается во всей этой ерунде и знает, как поступить лучше. Может зря я так с ним? Он ведь хороший парень. Защищает меня.

— Но у меня есть одно условие, — добавил администратор.

То, как он это сказал… очень не понравилось мне. Я отпустила его и словно на автомате сделала шаг назад.

— Какое?

— Если не хочешь потерять работу… стань моей девушкой.

Мое лицо, озаренное улыбкой надежды и облегчения, начало меркнуть. Уголки губ медленно опустились, мышцы расслабились. На мгновение я улыбнулась вновь, решив, что Ян шутит, издевается надо мной. Но его лицо оставалось таким же каменно-серьезным. Неужели он сейчас серьезно? Этот тихушник, можно сказать мальчик для битья, которого я много раз прокатывала ради своей выгоды. Кто же мог подумать, что он и правда может так со мной поступить?..

— Ты сейчас не шутишь? — все же уточнила я, расслабив лицо.

Ян помотал головой.

— Ничуть.

Я не знала, куда деться. Я смотрела то на папку, то в грудь Яну, то куда-то за его спину. Посмотреть администратору в глаза не хватало сил, не знаю почему.

— А что? — продолжил он. — Я рискую местом из-за тебя. Разве я не могу попросить что-то взамен?

Иногда мне казалось, что внутри меня находится нескончаемый баллон с газом, у которого неисправен вентиль. Одно неверное слово, один чирк спичкой, и внутри вспыхивает настоящий пожар. Так случилось и сейчас.

Лицо мое моментально изменилось. Из растерянного и обескураженного оно стало яростным, щеки налились кровью.

— Ты больной?! — вскрикнула я.

Ян усмехнулся, глядя на меня глазами полными снисхождения.

— Сколько раз ты издевалась надо мной, пользовалась мной, динамила меня. Я все стерпел. Но стоило мне один раз поступить с тобой так, как ты всегда поступала со мной, — и я сразу стал больным. Интересные у тебя взгляды, Васька.

Мне было противно слушать Яна. Потому что он был прав. Потому что я действительно заслужила все то, что сейчас со мной происходило. Но легче от этого мне не становилось.

— Вы посмотрите на него, нашелся мне, обиженка! И что же, я спать с тобой должна ради должности аниматора в детском игровом клубе?!

Ян учтиво пожал плечами.

— Это на твое усмотрение.

Эта фраза окончательно снесла мне крышу. Я размахнулась и влепила Яну звонкую пощечину. Никто не смел так со мной разговаривать. Никогда не думала, что мне придется вот так уйти с любимого места работы.

— А теперь мы отправимся в кабинет, и я напишу заявление, — сказала я таким тоном, будто это Ян мой подчиненный, а не наоборот.

Администратор приложил руку к горящей от боли щеки. Он осмотрел меня снизу вверх и вздохнул.

— Не пожалеешь?

— Пожалеешь из нас двоих только ты.

С этими словами мы отправились в кабинет Яна, где я написала заявление по образцу, увольняясь с работы по собственному желанию.

— Две недели можешь не отрабатывать. Я это улажу.

Я фыркнула.

— А за это мне, наверное, надо тебе отсосать?

— Фу, как грубо. Ничего мне от тебя не надо.

Я гордо встала из-за стола.

— Спасибо за возможность не видеть твою мерзкую рожу лишние две недели. Я пошла собираться.

С этими словами я покинула кабинет и отправилась в подсобку. Как жаль, что я не забрала у Яна досудебную претензию, составленную на мое имя. Ее содержание тогда могло бы уберечь меня от страшных событий будущего.

Уже через полчаса я вышла на улицу, таща в руках пакет с личными вещами. Среди коллег у меня не было близких друзей, потому прощаться было не так трудно. Я как кошка — привязалась к месту, но пока еще не осознавала до конца, что больше сюда никогда не вернусь.

Самое страшное, что я совершенно не знала, как мне быть дальше. Каждый месяц я отдавала отцу деньги за коммуналку, покупала себе продукты, оплачивала свои развлечения. Спасибо еще, что я училась на бюджете. И как мне теперь быть? Не признаваться же ему, что я проиграла. Этому не бывать!

Придется в лепешку расшибиться, но найти новую работу. Для начала любую. А там будь что будет.

Примерно через час я вернулась домой. Мама уже была там. Услышала меня из кухни и выбежала в коридор.