Предчувствие не обмануло – Максиму это не понравилось. Как выкрутиться из этого – он не представлял. Отец уже начал рассказывать про Станислава Никитина, сына какой-то крупной шишки из РЖД, затем про помощника Савичева, Репина, но Максиму хватило первого имени. Хватило с лихвой.

Кажется, приступы удушья будут повторяться всё чаще. Потому что если он не сможет отвертеться, и встретиться с Тимуром ему придётся, миром это вряд ли закончится…

Максим сам не понимал, почему Лея не шла у него из головы. Шутка о том, что она спасла ему жизнь, не в счёт – он уже достаточно взрослый, чтобы не страдать такой ерундой. Сейчас была актуальная другая: полное имя Леи пришло к её матери из старой немецкой легенды о прекрасной деве, заманивающей мореплавателей на скалы волшебной песней. Максим улыбнулся сам себе и подумал о том, что во время обеда обязательно перескажет ей эту шутку.

После шикарного родительского дома его съёмная квартирка казалась Максиму просто крошечной. Расположенная в доисторическом панельном доме, где, кажется, он был единственным жителем младше семидесяти, она принадлежала милой старушке по имени Ольга Николаевна. Эта замечательная, добрая женщина любила обои с огромными, в полстены цветами, старую скрипучую мебель, советские шкафы-«стенки» и категорически отказывалась всё это менять, потому что всё здесь напоминало ей о её рано умершем муже. С этим, как уже понял Максим, бороться бесполезно, даже обещание его матери полностью оплатить ремонт не помогало; проще найти другую квартиру с другой хозяйкой. Жаль только, этого пока не позволяла зарплата. Тут он был непреклонен – не хотел хоть как-то зависеть от великой фамилии Сафоновых, в которой великими были все, кроме Максима.

Он едва успел зайти домой, захлопнуть дверь и щёлкнуть пультом крошечного телевизора на кухне, как резкий противный звонок прокатился по квартире. Мельком оглянувшись на кухонные часы, стоявшие на подоконнике – начало двенадцатого, кого только могло принести в такое время? – Максим захватил со стола забытый с дневного перерыва бутерброд и вышел в прихожую. И, естественно, даже забыл спросить «кто».

Очень, очень, очень зря.

– Привет, Макс, – послышался мягкий грудной голос ещё в тот миг, когда он ещё только распахивал дверь. – Как дела?

Оксана. Ну твою мать. Всё только начало налаживаться…

Максим застыл на несколько долгих секунд. Стоявшая перед ним Оксана была так же прекрасна, как и полтора года назад, кажется, даже нисколько не изменилась. Высокая, стройная, в чёрной кожаной куртке с белыми полосами по рукаву, отчего казалась похожей на гонщицу или байкершу; впечатлению мешала только мини-юбка в чёрно-синюю клетку – это красиво, но чертовски неудобно для езды. На лицо, на волну чёрных блестящих локонов Максим старался не смотреть – ему хватило того, что он увидел под расстёгнутой курткой, когда Оксана протянула ему руку. Обтягивающую кофточку. Без бюстгальтера.

Вдохнув поглубже, Максим зажмурился… и захлопнул дверь. Сразу стало легче дышать.

– О, я тоже рада тебя видеть, – послышался приглушённый преградой голос. – И тоже соскучилась.

– Исчезни, – громко сказал Максим. – Не хочу больше тебя видеть.

Наверное, будь дверь железной, как у всех нормальных людей в эти времена, он бы не смог расслышать, что она говорит. Чёрт, он, даже, наверное, посмотрел бы в глазок прежде, чем додуматься открыть, но в этом месте всё было не слава богу.

– Макс, ты всерьёз думаешь, что я пришла бы, будь у меня другой выбор? – снова послышался голос. – Мне больше некуда идти. Всё очень плохо.

Максим открыл глаза, опустил руку на дверную ручку. Больше всего на свете ему хотелось сейчас с силой распахнуть проклятую дверь так, чтобы Оксана ударилась лбом, разозлилась, накатала бы заявление в полицию на него и исчезла бы из его жизни, но он просто не смог. Даже сейчас, спустя полтора года и всё то дерьмо, что между ними было, он всё ещё не мог ей сопротивляться. Ну, почти – если бы совсем не мог, дверь всё ещё оставалась бы открытой.

По ту сторону послышался шорох. Максим живо представил, как она прижалась к двери.

– Макс, – ещё тише позвал голос. – Я знаю, что я виновата во всём. Я знаю, что ты меня ненавидишь и никогда не простишь. И, поверь, мне это не нужно. Мне нужно только скрыться на несколько дней и разведать обстановку. Потом я исчезну, клянусь.

Максим сжал ручку так, что ощутил, как она врезалась в ладонь, но отпустить не мог.

– Меня преследуют, – не унималась Оксана. – Если он узнает, что я в городе, мне конец. Поверь, я буду сидеть тихо и не высовываться, и никто не узнает, что я здесь.

– Я узнаю, – не выдержал Максим. – Я буду находиться в одной квартире с тобой.

– Ты меня даже не заметишь, обещаю, – тут же отозвалась Оксана. – Веришь? Я буду уходить до того, как ты проснёшься, а возвращаться после того, как ты уснёшь. Макс…

Он резко распахнул дверь – так, что успел заметить, как Оксана отскочила в сторону. Она всё так же была прекрасна, как и минуту назад, как и полтора года назад, и Максим понял, что уже сдался – в тот самый момент, когда услышал её голос. Она точно знала, к кому стоит идти.

– Хорошо, – выдохнул Максим. – Не дольше, чем на неделю. И стараешься не попадаться мне на глаза.

Оксана улыбнулась. Переступила порог, шагнула к нему, заключила в объятья. Максим не шелохнулся.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Мне даже дышится легче теперь.

Максим напрягся ещё больше, если это было возможно.

– Только не думай, что я буду называть тебя Окси, – с презрением выдохнул он.

Конечно, именно этого она и добивалась, но Максим не мог не вспомнить этот момент, он сам по себе всплыл в памяти. После очередного жаркого приключения в постели они обнимались на его кровати, обнажённые и разгорячённые. Максим пропускал её волосы между пальцев, вдыхал их аромат и думал о том, как ему повезло с этой девушкой – такой красивой, такой… невероятной.

– Буду называть тебя Окси, – ухмыльнулся он.

– И что это значит? – лениво протянула Оксана.

– Знаешь, как на английском будет «кислород»?

Она покачала головой.

– Оксиджен1, – сказал Максим. – Окси.

Оксана приподнялась на локтях, взглянула в его глаза.

– И к чему это?

– К тому, что ты мой кислород, – тихо ответил Максим. – Я не могу дышать без тебя, Окси.

Она мило покраснела, склонилась ближе, коснулась губами его губ. Они снова занялись любовью, не могли насытиться друг другом до утра и уснули только с первыми лучами солнца… а меньше, чем через сутки она уже была в постели с другим. С парнем из их компании. Совершенно без причины, без предпосылок, без объяснений. На тот момент Максим встречался с ней четыре года, и пока она спала с другим, он бродил по магазинам и смотрел на кольца, думая о том, как можно сделать ей предложение.

– Называй как хочешь, – тихо сказала Оксана, возвращая его к реальности. – Только не прогоняй.

Максим покачал головой, отгоняя наваждение, и неожиданно понял, что они все ещё обнимаются в коридоре.

– Хочу, чтобы сейчас ты исчезла и появлялась как можно реже, – в тон ей ответил Максим. Взмахом руки указал на вход в комнату. – Там проход в другую комнату. Тебе туда.

Оксана уже собиралась шагнуть туда, но неожиданно застыла и улыбнулась.

– А ты всё ещё носишь его? – сказала она.

Максим хотел было переспросить, о чём речь, но в последний момент понял. Мысленно выругался.

– Иди уже, – сухо сказал он.

Оксана молча отстранилась, взялась за ручку чемодана, стоявшего у порога, и всё так же молча исчезла в другой комнате. Только тогда Максим смог пошевелиться и только тогда смог вернуться на кухню за бутербродами. Он опустился на табурет, машинально потянулся к телефону, запоздало понял, кому собрался звонить – Лее. Одёрнул себя – во-первых, ни к чему напрягать её этим, во-вторых – они не настолько близко знакомы, чтобы изливать перед ней душу. То, что было в десять лет, не в счёт, сейчас они знакомились заново, как бы его к ней ни тянуло. И, откладывая телефон в сторону, Максим думал о том, что зря впустил Оксану.