— Ладно, давай подумаем. Должен быть какой-то способ все исправить. У меня есть кое-какие сбережения, может быть, пятьдесят тысяч. Через месяц у меня следующая выставка, и я смогу получить еще двадцать, если успею закончить все пятнадцать работ и все они будут проданы. Сколько денег ты сможешь получить за дом?

— От силы тысяч восемьдесят. Или девяносто, если мы продадим и мебель. Я могу получить еще десять за машину.

— Хорошо. Значит, у нас есть где-то сто семьдесят тысяч. Этого будет достаточно? Сколько ты им должен?

— Три миллиона.

У меня, видимо, случился небольшой инсульт, потому что он никак не мог произнести те слова, которые я только что услышала.

— Что?

— Я должен им три миллиона долларов.

Я уставилась на него с открытым ртом.

— Боже мой, папа.

Я наклоняюсь и пытаясь контролировать дыхание. Я не гожусь для брака, никто в здравом уме не предложит три миллиона долларов в обмен на кратковременный брак. Должен быть какой-то подвох.

— Ему что девяносто лет? — бормочу я, уткнувшись в колени.

— Я не знаю, сколько лет пахану, но не думаю, что ему девяносто.

— Тогда восемьдесят. Мне так легче. — Меня сейчас стошнит.

— Они сказали, что брак будет только формальным. Тебе не придется... ты знаешь.

— Спать с ним? Ну, если ему восемьдесят, то он, вероятно, не может заниматься сексом. Это хорошо. Восемьдесят — уже хорошо.

— Нина, мне так жаль. Если ты не согласна, то, ничего страшного. Я что-нибудь придумаю.

Я выпрямляюсь и смотрю на папу, который сейчас сидит, сгорбившись в кресле, его волосы в беспорядке, а глаза налиты кровью. Он выглядит таким старым и хрупким.

— Если ты не планируешь обратиться в полицию, больше ничего нельзя сделать, так ведь? — спрашиваю я.

— Ты же знаешь, я не могу пойти в полицию и настучать на русскую мафию. Они нас всех убьют.

Конечно, они нас убьют. Я закрываю глаза и вздыхаю.

— Хорошо. Я согласна.

Отец смотрит на меня несколько секунд, затем закрывает лицо руками и начинает плакать. Мне тоже хочется плакать, но слезами горю не поможешь.

— Я полагаю, они назначат встречу, где обсудим детали.

— Да. Мы встречаемся с паханом через час.

Я смотрю на отца и зарываю руки в волосы.

— Отлично. Я только схожу в туалет, чтобы извергнуть свой обед, и буду ждать тебя у входа.

Глава 2

Девушка приносит напиток, ставит на стол передо мной и, не поднимая глаз, поворачивается и идет обратно на кухню. Я оглядываюсь вокруг, замечая ничем не накрытые грязные столы и ободранные, разномастные стулья. Это место - просто помойка. Оно закрылось в прошлом месяце, и именно поэтому я выбрал его для этой встречи. Тишину пронзает звук телефонного звонка.

— Они здесь, — говорит Максим со своего места позади меня. — Она приехала с отцом.

— Впусти только девушку. Отец пусть ждёт снаружи.

Я делаю глоток виски и фокусирую взгляд на стеклянной двери на другой стороне комнаты. Раздается стук, и мой человек, стоящий у двери, открывает ее, пропуская девушку.

По какой-то причине я ожидал, что она будет выше. Она миниатюрная, ненамного выше пяти футов. Ее длинные полуночно-черные волосы спадают двумя толстыми косами по обе стороны лица, и, если не обращать внимания на ее грудь, она может сойти за подростка. Она даже одета как эмо-подросток: рваные черные джинсы, черная толстовка и черные ботинки.

Я на секунду закрываю глаза и качаю головой. Ничего не выйдет. Я хочу сказать Максиму, чтобы он отослал ее, когда девушка поворачивается ко мне, и я проглатываю язык. Она такая же, как на том видео, но ее лицо потеряло детский вид с круглыми щеками. Вместо милой девочки-подростка передо мной стоит невероятно красивая женщина и гневно смотрит на меня. Она встречается с моим взглядом, и вопросительно приподнимает идеальную черную бровь.

— Мисс Грей, — говорю я и указываю на пустой стул по другую сторону стола, — Прошу присоединяйтесь к нам.

Я жду, что она задрожит, может быть, вздрогнет, но по ней не скажешь, что ей страшно. Она подходит, не отрывая взгляда от моего, но на стул не садится, как было велено, а встает прямо передо мной и оглядывает меня. Я всматриваюсь в ее лицо, желая увидеть ее реакцию, когда девушка заметит инвалидное кресло. Ее нет.

— Вы не такой, как я себе представляла, мистер Петров, — говорит она, и я должен отдать ей должное — у девушки есть смелость.

— А что вы представляли, мисс Грей?

— Я думала, что вам будет под восемьдесят. — Она поджимает губы.

Интересно, она правда так спокойна и невозмутима, или это очередной ее спектакль? Если это притворство, то она и правда хороша.

— Мне тридцать пять. — Я делаю глоток из своего бокала. — Теперь, когда мы это прояснили, давайте поговорим о деле. Ваш отец рассказал, чего от вас ждут?

— Да. И у меня есть парочка вопросов. — Она берет конец косички и начинает наматывать ее на палец. В конце концов, она не так расслаблена, как пытается показать. — И раз уж мы будем называть это деловой сделкой, у меня есть одно условие.

— Условие? Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, мисс Грей, но давайте послушаем.

— Вы отпустите моего отца. Эта... сделка останется, между нами, двумя. Он выбывает из игры.

— Я подумаю об этом. А теперь давайте послушаем вопросы.

— Зачем вам нужна липовая жена?

— Вас это не касается. Следующий вопрос.

Она сузила на меня глаза.

— Что будет по окончанию сделки?

— Вы получите документы о разводе и заживете своей жизнью.

— А как мы поступим со свадьбой? Просто, пойдем и распишемся?

Я откинулся на стуле и посмотрел на нее.

— Нам нужно кое-что прояснить, мисс Грей. Мне не нужна жена только на бумаге. Если кто-нибудь заподозрит, что мы не безумно влюблены и что этот брак — фикция, ваш отец умрет. И вы, присоединитесь к нему.

Она моргает и смотрит на меня с явным замешательством на лице.

— Мы будем жить вместе?

— Конечно. Как иначе люди поверят в брак?

Похоже, что-то, наконец, сумело вывести ее из себя, потому что она просто стоит и смотрит на меня округлившимися глазами, ничего не говоря. У меня возникло чувство, что Нина Грей не так уж часто теряет дар речи.

— В субботу будет вечеринка, — продолжаю я. — Вы приглашены вместе со своим отцом. Мы встретимся и влюбимся в друг в друга. Вечером я заберу вас к себе домой, и мы два дня не будем выходить из моей комнаты.

— Я должна буду заниматься с вами сексом?

Она говорит это ровным голосом, как будто спрашивает о погоде, но я вижу это в ее глазах — едва прикрытый ужас. Я уверен, что никто другой не заметил бы этого, потому что внешне она выглядит такой безупречно спокойной. Но я регулярно навожу страх на людей, и вижу это ясно, как день. Девушка в ужасе.

— Нет, — говорю я, а потом решаюсь немного её встряхнуть. — Если, конечно, вы сами не захотите этого.

— Спасибо за предложение, мистер Петров, но я откажусь. — Она отпускает свою косу и засовывает руки в задние карманы джинсов.

Я ожидал, что она откажется, по какой-то причине ее ответ задел меня за живое.

— И что мы будем делать два дня в вашей комнате?

— Для других будет казаться, что мы будем заниматься много-много сексом. Но самом деле, вы можете делать все, что захотите. — Я взмахнул рукой. — Смотреть Netflix. Разгадывать кроссворды. Мне все равно. Я все равно всё время буду работать.

— Прекрасно. А что будет после этих двух дней «марафонского секса»?

— Я буду от вас без ума. Мы поженимся через несколько недель. После этого вы будете играть роль безумно влюбленной жены. — Я пожимаю плечами. — Что вы будете делать со своим свободным временем, зависит от вас, пока вы будете выполнять свою роль.

— И? И это все?

— Всё.

— Вы правда верите, что кто-то поверит в этот...спектакль?