— Потому что она любит вас.

Если бы миссис Ноткинс наговорила ему меньше, Дермотт, возможно, смог бы удержаться от циничной фразы:

— Что, Тарлоу, вы еще знаете об Изабелле, если даже известно, кого она любит?

— На что вы намекаете, черт возьми?

— На то, что вы гораздо ближе к ней, чем я.

— О Господи, Батерст! — раздраженно пробормотал Джо. — Да если бы у меня был хоть один шанс, разве стал бы я с вами разговаривать? Я сделал бы из вас отбивную и спокойно пошел дальше, забыв о том, что когда-то вас видел. Отвечайте же честно — вы ее любите?

— До недавнего времени я так считал, — проворчал Дермотт.

— Этого мне недостаточно, — резко сказал Джо.

— У вас что, есть право вмешиваться?

— Да. — Это утверждение подкреплялось хотя бы восемью годами его чемпионства. — Ваши намерения благородны?

— Наглый вопрос — если только вы не ее опекун.

— В настоящий момент да. И я требую от вас не лживого ответа, если вы хотите встретиться с ней целым и невредимым.

— А, так мы все-таки соперники! — вскинул брови Дермотт.

Пристально взглянув на него, Джо покачал головой:

— Она отвергла меня, Батерст, — отвергла ради вас, так что поверьте: я не испытываю к вам никаких дружеских чувств. Но она мне дорога, и я не позволю вам снова с ней играть. С тех пор, как вы уехали, она все время была несчастна, а после того, как мы съездили на остров, стала еще несчастнее.

Хотя Дермотт до этих пор ему не вполне доверял, слова Джо насчет острова Уайт были настолько необычны, что в его искренности не приходилось сомневаться.

— Я ничего не знаю о вашей поездке на остров, но уверяю вас, что здесь я с самыми благородными намерениями. — Его голос был так же серьезен, как и выражение лица. — Вместе с предложением руки и сердца я привез Изабелле фамильное обручальное кольцо. Этого достаточно?

— Для меня — да, а насчет Изабеллы не знаю, — внезапно улыбнулся Джо. — Может, она предпочтет ваше сердце в жареном виде.

Дермотт ответил ему неуверенной улыбкой.

— Я знаю, как она сейчас злится. Если она меня выкинет, вы забросите меня к ней снова? В этом деле я намерен идти до конца.

— Я был бы рад зашвырнуть вас куда-нибудь подальше, Батерст, — усмехнулся Джо. — Но к несчастью, она хочет вас, а не меня, поэтому… я тоже этого хочу.

— В нее легко влюбиться, не так ли?

— Еще как! Вы не представляете, как я вам завидую. Ну а теперь вперед, и постарайтесь снова все не испортить.

— Вы что, собираетесь пойти со мной к ней и там играть роль советника? — ухмыльнулся Дермотт.

— Я думаю, очаровывать женщин вы умеете лучше других, Батерст. Так что мои советы вам ни к чему.

Взгляд Дермотта внезапно стал мягким.

— Спасибо за то, что вы о ней заботились.

— Я делал это не ради вас.

— Я знаю. — Волнуясь, Дермотт потрогал лежащее в кармане кольцо. Несмотря на все уверения Джо, он не знал, как его встретят. А вдруг он опоздал? Он сделал глубокий вдох, затем медленный выдох. — Пожелайте мне удачи.

— Если уж она должна достаться кому-то другому, я рад, что это именно вы, — просто ответил Джо. — Хотя, — подмигнув Дермотту, добавил он, — в таком виде вам действительно удача не помешает.

Второй этаж, вторая дверь по коридору — так сказал ему Джо.

Еще он сказал, что Изабелла его любит. Будем надеяться, что это так.

Энергично постучав, Дермотт застыл в ожидании ответа.

— Входите, Джо, — раздалось за дверью, и в нем сразу ожили прежние подозрения. Пожалуй, голос Изабеллы звучит чересчур дружелюбно, ревниво подумал он. Почему она вообще пускает его в свою спальню? Так что когда Дермотт вошел в комнату, лицо его было чуточку мрачнее, чем он хотел бы.

Впрочем, Изабелла этого не заметила, поскольку ее не было видно. Дермотт огляделся по сторонам.

— Поставьте его куда-нибудь на пол, Джо! — Голос Изабеллы доносился из-за стоявшей перед камином ширмы, пробиваясь сквозь плеск льющейся воды.

А если бы на его месте действительно был Джо? — мрачно подумал Дермотт. Если бы Джо не был таким чертовски вежливым и благородным? Если бы он захотел воспользоваться тем, что она, очевидно, моется… а может быть, нашептывал ему на ухо бес, он этим уже пользовался?

Дермотт с громким стуком опустил на пол саквояж, который вручил ему Джо.

— Спасибо!

Он не ответил, и через секунду Изабелла неуверенно позвала:

— Джо!

— Это не Джо.

Он услышал, как она ахнула:

— Чего ты хочешь?

Ни одного слова любви — впрочем, надо быть реалистом. Топот босых ног, шуршание полотенца — все это моментально прекратилось, когда Дермотт сказал:

— Я хочу с тобой поговорить.

Она долго не отвечала; Дермотт ждал затаив дыхание. Он жив! На какой-то миг Изабеллу охватила безудержная радость, но уже через несколько секунд это чувство сменилось более трезвыми рассуждениями. Зачем он здесь, что хочет сказать, каких еще оскорблений ждать от него?

— Даю тебе две минуты, — холодно сказала Изабелла, выходя из-за ширмы в каком-то грубом халате — чересчур маленьком, явно с чужого плеча. — А где Джо?

С ее мокрых волос вода стекала прямо на пол, и это напомнило Дермотту их первую встречу у Молли. Свежая обида, однако, почти сразу же взяла верх над дорогими воспоминаниями. Что это она так заботится о Джо? Он может сам о себе позаботиться.

— Ты что, беспокоишься за него?

— Конечно, беспокоюсь. Тебе ведь нельзя доверять… помимо всего прочего, — язвительно добавила она.

— И как сильно ты за него беспокоишься?

— Не думаю, что это должно тебя заботить, — чуть вскинув подбородок, ответила она. — Собственно говоря, тебя вообще не заботит все, что касается меня. Ты прекрасно дал мне это понять. Зачем ты здесь?

Она явно злилась, и он это предвидел. К собственному удивлению, он не мог побороть ревность. Внешнее спокойствие ему удавалось соблюдать только большим усилием воли.

— Джо сказал мне, что вы были на острове Уайт.

Она вспыхнула от бешенства.

— Моя мать тебе писала?

— Если и писала, это не имеет значения.

— Я об этом не знал. Мне жаль, что меня там не было.

— А мне жаль, что я там была! — Она не скрывала гнева, не в силах забыть пережитого унижения. В комнате воцарилось напряженное молчание.

— Я должен за многое перед тобой извиниться, — наконец выдавил он из себя.

— Да уж должен!

Он набрал в легкие побольше воздуха — как перед прыжком в холодную воду.

— Одна из причин, по которым я здесь, — начал он, — заключается в том, что я хочу загладить свою вину перед тобой. Этому нет оправдания, но я хочу, чтобы ты знала, что я глубоко сожалею.

— Ну и?..

Он вздохнул.

— Ты мне совсем не помогаешь.

— Как на нашей встрече в Грин-Эбби. Насколько я помню, тогда ты полностью игнорировал мои просьбы.

— Ну, не все.

Она через силу улыбнулась.

— Ну, это у тебя получается автоматически — я имею в виду любовные игры. Я говорю о сочувствии к другому Человеку. О том, как тогда утром ты оставил меня на тротуаре, небрежно бросив «прощай». И о том, как ты исчезал, и Я даже не знала, жив ли ты. — Ее голос окреп. — Тебя совершенно не волновало, что я страдаю… думая о худшем, о том, что ты умер. Но тебя ведь это не беспокоило, не так ли? — заключила она. — Поэтому-то, как видишь, я и не желаю тебе помогать. Мне даже нравится…

— Ты можешь надеть что-нибудь другое? — перебил ее Дермотт.

— Ты шутишь! — возмущенно фыркнула она. — Я высказываю свои обиды, возмущаюсь твоим поведением, рассказываю о своих переживаниях, а ты возбуждаешься от моего вида!

— Прошу прощения, — пробормотал он. — Но Боже мой, ты ведь фактически голая в этом мокром тесном халате, причем выглядишь, как всегда… просто потрясающе.

— А ты уже и забыл, что хотел сказать, потому что у тебя член вместо мозгов!

Ничего он не забыл — кольцо по-прежнему жгло ему карман. Он просто надеялся сначала немного успокоить ее. Но оказалось — зря.