— Святые угодники! — сказал де Браси. — Что делать? Обещаю поставить святому Николаю в Лиможе подсвечник из чистого золота…

1 Храни нас, святой Денис! (старофр.)

глава xxxi

315

— Не торопись со своими обетами, — прервал его храмовник. — Выслушай меня, веди своих людей вниз, будто бы на вылазку, раствори ворота. Там

на плоту только двое человек, опрокинь их в ров, а сам со своими людьми

бросайся к передовой башне. Тем временем я подоспею к наружным воротам

и буду атаковать башню с той стороны. Если нам удастся снова овладеть этим

пунктом, будь уверен, что мы сумеем защищаться до тех пор, пока не придут

к нам на выручку, или по крайней мере сдадимся на выгодных условиях.

— Это хорошая мысль, — сказал де Браси. — Я свою задачу выполню…

А ты, храмовник, меня не выдашь?

— Вот тебе моя рука и перчатка, не выдам, — отвечал Буагильбер. —

Но надо спешить! Скорее, во имя Бога!

Де Браси наскоро собрал своих людей и бросился вниз, к воротам, которые приказал распахнуть настежь. Как только это было исполнено, чудовищная сила Черного Рыцаря позволила ему ворваться внутрь, невзирая на сопротивление де Браси и его воинов. Двое передовых тотчас упали мертвыми, а остальные были оттеснены назад, как ни старался их начальник остановить

отступавших.

— Скоты! — кричал де Браси. — Неужели вы дадите двоим овладеть

нашим единственным средством к спасению?

— Да ведь это сам черт! — сказал один старый воин, сторонясь от ударов

Черного Рыцаря.

— А хоть бы и черт! — возразил де Браси. — В ад вы, что ли, хотите от него

бежать? Замок горит, негодяи! Пусть отчаяние придаст вам храбрости, или

пустите меня вперед — я сам разделаюсь с этим рыцарем!

И вправду, в этот день де Браси постоял за свою рыцарскую честь и показал, что он достоин славы, завоеванной им в междоусобных войнах этого

ужасного времени. Сводчатый проход в стене, куда вели ворота, стал ареной

рукопашной схватки двух бойцов. Гулко отдавались под каменными сводами

яростные удары, которые наносили они друг другу: де Браси — мечом, а Черный Рыцарь — тяжелым топором. Наконец де Браси получил такой удар, отчасти отраженный щитом, что во весь рост растянулся на каменном полу.

— Сдавайся, де Браси, — сказал Черный Рыцарь, склонившись над ним

и занеся над решеткой его забрала роковой кинжал, которым рыцари при-канчивали поверженных врагов (оружие это называлось кинжалом милосердия), — сдавайся, Морис де Браси, покорись без оглядки, не то сейчас тебе

конец!

— Не хочу сдаваться неизвестному победителю, — отвечал де Браси слабым голосом, — скажи мне свое имя или прикончи меня… Пусть никто не сможет сказать, что Морис де Браси сдался в плен безымянному простолюдину.

Черный Рыцарь прошептал несколько слов на ухо поверженному противнику.

— Сдаюсь в плен, — отвечал норманн, переходя от упрямого и вызываю-щего тона к полной, хотя и мрачной покорности.

316

айвенго

— Ступай в передовую башню, — сказал победитель властно, — и там

ожидай моих приказаний.

— Сначала позволь доложить тебе, — сказал де Браси, — что Уилфред

Айвенго, раненый и плененный, погибнет в горящем замке, если не оказать

ему немедленной помощи.

— Уилфред Айвенго, — воскликнул Черный Рыцарь, — в плену и погибает! Если хоть один волос на его голове опалит огнем, все население замка ответит мне за это жизнью. Укажи мне, в которой он комнате.

— Вон там витая лестница, — сказал де Браси. — Взойди наверх, она ведет

в его комнату… Если угодно, я провожу тебя, — прибавил он покорным тоном.

— Нет, иди в передовую башню и жди моих распоряжений. Я тебе не до-веряю, де Браси.

В продолжение этой схватки и последовавшего за ней краткого разговора Седрик во главе отряда, среди которого особенно видное место занимал

отшельник, оттеснил растерявшихся и впавших в отчаяние воинов де Браси; одни из них просили пощады, другие тщетно пытались сопротивляться, а большая часть бросилась бежать ко внутреннему двору. Сам де Браси поднялся на ноги и печальным взглядом проводил своего победителя.

— Он мне не доверяет! — прошептал де Браси. — Но разве я заслужил его

доверие?

Он поднял меч, валявшийся на полу, снял шлем в знак покорности и, перейдя через ров, отдал свой меч йомену Локсли.

Пожар между тем разгорался все сильнее; отсветы его постепенно проникли в ту комнату, где Ревекка ухаживала за раненым Айвенго. Шум возобно-вившейся битвы пробудил его от короткого сна. По его настоятельной просьбе заботливая сиделка снова заняла место у окна, с тем чтобы наблюдать за ходом борьбы и сообщать ему, что делается под стенами; но некоторое время

она ничего не могла разобрать, так как все заволокло каким-то смрадным ту-маном. Наконец дым черными клубами ворвался в комнату; затем, невзирая

на оглушительный шум сражения, послышались крики: «Воды, воды!» —

и они поняли, что им угрожает новая опасность.

— Замок горит! — сказала Ревекка. — Пожар! Как нам спастись?

— Беги, Ревекка, спасай свою жизнь, — сказал Айвенго, — а мне уже нет

спасения.

— Я не уйду от тебя, — отвечала Ревекка. — Вместе спасемся или погиб-нем. Но, великий Боже, мой отец, отец! Какая судьба постигнет его?

В эту минуту дверь распахнулась настежь, и на пороге появился храмовник. Вид его был ужасен: золоченые доспехи проломлены и залиты кровью, а

перья на шлеме частью сорваны, частью обгорели.

— Наконец-то я нашел тебя, Ревекка! — сказал он. — Ты увидишь теперь, как я сдержу свое обещание делить с тобой и горе, и радости. Нам остался

один только путь к спасению. Я преодолел десятки препятствий, чтобы указать тебе этот путь, — вставай и немедля иди за мной.

глава xxxi

317

— Одна я не пойду, — сказала Ревекка. — Если ты рожден от женщины, если

есть в тебе хоть капля милосердия, если твое сердце не так жестоко, как твоя железная броня, — спаси моего старого отца, спаси этого раненого рыцаря.

— Рыцарь, — отвечал храмовник со свойственным ему спокойствием, —

всякий рыцарь, Ревекка, должен покоряться своей участи, хотя бы ему пришлось

погибнуть от меча или огня. И какое мне дело до того, что станет с евреем?

— Свирепый воин, — воскликнула Ревекка, — я скорее погибну в пламени, чем приму спасение от тебя!

— Тебе не придется выбирать, Ревекка, — один раз ты заставила меня

отступить, но ни один смертный не добьется от меня этого дважды.

С этими словами он схватил испуганно кричавшую девушку и унес ее вон

из комнаты, невзирая на ее отчаянные крики и на угрозы и проклятия, которые посылал ему вслед Айвенго:

— Храмовник, подлый пес, позор своего ордена! Отпусти сейчас же эту

девицу! Предатель Буагильбер! Это я, Айвенго, тебе приказываю! Негодяй!

Ты заплатишь мне за это своей кровью.

— Я бы, пожалуй, не нашел тебя, Уилфред, если бы не услышал твоих криков, — сказал Черный Рыцарь, входя в эту минуту в комнату.

— Если ты настоящий рыцарь, — отвечал Уилфред, — не заботься обо

мне, а беги за тем похитителем, спаси леди Ровену и благородного Седрика.

— Всех по порядку, — сказал Рыцарь Висячего Замка, — но твоя очередь

первая.

И, схватив на руки Айвенго, он унес его так же легко, как храмовник унес

Ревекку, добежал с ним до ворот и, поручив свою ношу заботам двух йоменов, сам бросился обратно в замок выручать остальных пленных.

Одна башня была вся объята пламенем; огонь стремительно вырывался

изо всех окон и бойниц. Но в других частях замка толщина стен и сводча-тых потолков еще противилась действию огня, и тут бушевала человеческая

ярость, едва ли не более страшная и разрушительная, чем пламя пожара.

Осаждающие преследовали защитников замка из одной комнаты в другую

и, проливая их кровь, удовлетворяли ту жажду мести, которая давно уже на-копилась у них против свирепых воинов тирана Фрон де Бефа. Большинство защищалось до последнего вздоха; немногие просили пощады, но никто