мог не выразить своего удивления по поводу того порядка, какой он видел

в среде людей, стоящих вне закона.

1 Вульгата — латинский перевод Священного Писания.

глава xxxiii

349

— Да, сэр рыцарь, — отвечал йомен, — случается, что и плохое дерево

дает добрые плоды, а плохие времена порождают не одно лишь зло. В числе

людей, оказавшихся вне закона, без сомнения, есть такие, которые пользуются

своими вольностями с умеренностью, а иные, быть может, даже жалеют, что

обстоятельства принудили их приняться за такое ремесло.

— И, по всей вероятности, — спросил рыцарь, — я теперь беседую с одним из их числа?

— Сэр рыцарь, — ответил разбойник, — у каждого из нас свой секрет.

Предоставляю вам судить обо мне как вам угодно. Я сам имею на ваш счет

кое-какие догадки, но очень возможно, что ни вы, ни я не попадаем в цель.

Но так как я не прошу вас открыть мне вашу тайну, не обижайтесь, коли

и я вам своей не открою.

— Прости меня, отважный йомен, — сказал рыцарь, — твой упрек справедлив. Но может случиться, что мы еще встретимся и тогда не станем друг

от друга скрываться. А теперь, надеюсь, мы расстанемся друзьями?

— Вот вам моя рука в знак дружбы, — сказал Локсли, — и я смело могу

сказать, что это рука честного англичанина, хотя сейчас я и разбойник.

— Вот вам моя рука в знак дружбы

350

айвенго

— А вот тебе моя рука, — сказал рыцарь, — и знай, что я почитаю за честь

пожать твою руку. Ибо кто творит добро, имея неограниченную возможность

делать зло, тот достоин похвалы не только за содеянное добро, но и за все

то зло, которого он не делает. До свидания, храбрый разбойник!

Так расстались эти славные боевые товарищи. Рыцарь Висячего Замка сел

на своего крепкого боевого коня и поехал через лес.

ГЛАВА XXXIV

Король Иоанн

Мой друг, послушай, что тебе скажу я:

Он, как змея, мне преграждает путь.

Куда я ни ступлю — повсюду он.

Я выразился, кажется, понятно?

В. Шекспир. Король Иоанн (акт III, сц. 3) Йоркском замке принц Джон давал большой пир и пригласил на него тех дворян и церковников, с помощью которых надеялся завладеть престолом своего брата. Вальдемар Фиц-Урс, его хитрый и ловкий пособник, тайно

орудовал среди собравшихся, стараясь поднять их на открытое выступление. Но дело задерживалось из-за отсутствия нескольких главных заговорщиков. Для успешного

выполнения такого замысла нельзя было обойтись без суровой настойчивости и отчаянной храбрости барона Фрон де Бефа, без отваги и задора Мориса де Браси, без боевой опытности Бриана де Буагильбера. Принц Джон

и его любимый советчик втайне проклинали их безрассудное поведение, но

не решались действовать без них. Еврей Исаак также куда-то скрылся, а с ним

исчезла и надежда на порядочную сумму денег, которую принц хотел занять

у местных евреев через его посредство. В такую критическую минуту недостаток в денежных средствах мог оказаться гибельным.

Поутру на другой день после падения замка Торкилстон в городе Йорке распространился слух, будто де Браси, Буагильбер и союзник их Фрон

352

айвенго

де Беф взяты в плен или убиты. Фиц-Урс сам сообщил принцу об этом слу-хе, прибавив, что считает его очень правдоподобным, так как у рыцарей был

совсем небольшой отряд, с которым они собирались напасть на Седрика

и его спутников.

В другое время принц счел бы подобное насилие очень забавным, но на

этот раз такой поступок задерживал выполнение его собственных замыслов, а потому он стал порицать его участников. Он горячо толковал о соблюдении

законов, о нарушении порядка и неприкосновенности частной собственно-сти, словно его устами говорил сам король Альфред.

— Своевольные грабители! — кричал принц. — Если я когда-нибудь стану английским королем, я буду вешать таких ослушников на подъемных мо-стах их собственных замков!

— Но для того чтобы сделаться английским королем, — хладнокровно

сказал присяжный советчик принца, — необходимо, чтобы ваша светлость не

только терпеливо переносили своеволие этих грабителей, но и оказывали бы

им покровительство, несмотря на то, что они то и дело нарушают законы, которые вы намерены охранять с таким похвальным усердием. Нечего сказать, велика была бы для нас выгода, если бы неотесанные саксы осуществили намерения

вашей светлости и превратили подъемные мосты феодальных замков в виселицы! А этот Седрик как раз такой человек, которому подобные мысли могут прийти в голову. Вашей светлости хорошо известно, что нам было бы опасно начать выступление, не имея в своих рядах барона Фрон де Бефа, де Браси

и храмовника, а с другой стороны, мы зашли слишком далеко, чтобы отступать.

Принц Джон с раздражением хлопнул себя ладонью по лбу и начал крупными шагами расхаживать по комнате.

— Подлецы, — сказал он, — предатели! Покинули меня в такую важную

минуту!

— Скорее можно их назвать повесами, — сказал Вальдемар, — потому

что они занимаются пустяками вместо серьезного дела.

— Что же делать? — спросил принц, останавливаясь перед Вальдемаром.

— Все необходимые распоряжения мною уже сделаны, — отвечал Фиц-Урс. — Я не пришел бы к вашей светлости говорить о такой неудаче, если бы

не сделал до этого все, что было в моих силах, чтобы помочь делу.

— Ты всегда был моим добрым гением, Вальдемар, — сказал принц. —

Если у меня всегда будет такой канцлер, мое царствование будет прославлено

в летописях этой страны. Ну, как же ты распорядился?

— Я приказал Луи Винкельбранду, старшему помощнику Мориса де Браси, трубить сбор дружины, сесть на коней, развернуть знамя и скакать к замку

барона Фрон де Бефа на выручку нашим друзьям.

Принц Джон покраснел, как своенравный и балованный ребенок, вообра-жающий, что его оскорбляют.

— Клянусь ликом господним, — сказал он, — не слишком ли много ты на

себя берешь, Вальдемар Фиц-Урс? Какова дерзость! Велит и в трубы трубить

глава xxxiv

353

и знамя распускать, тогда как мы сами здесь присутствуем и никаких приказаний на этот счет не отдавали!

— Простите, ваше высочество, — сказал Фиц-Урс, в душе проклиная пу-стое тщеславие своего патрона, — но медлить было нельзя — каждая минута

дорога, а потому я и признал возможным распорядиться лично в деле, столь

важном для преуспевания вашей светлости.

— Я тебе прощаю, Фиц-Урс, — промолвил принц с важностью. — Доброе

намерение искупает твою необдуманную поспешность… Но кого я вижу? Клянусь крестом, это сам де Браси! И в каком странном виде он является перед нами!

И точно, это был де Браси. Его лицо разгорелось от бешеной скачки, шпоры были окровавлены. Все его вооружение носило явные следы недавней

упорной битвы: оно было проломлено, измято, во многих местах обагрено

кровью, забрызгано грязью, а пыль густым слоем покрывала рыцаря с головы

до ног. Отстегнув шлем, он поставил его на стол и с минуту стоял молча, словно не решаясь объявить привезенные вести.

— Де Браси, — спросил принц Джон, — что это значит? Говори, я тебе

приказываю. Саксы, что ли, возмутились?

— Говори, де Браси, — сказал Фиц-Урс почти в одно слово с принцем.

— Ты всегда был мужественным человеком. Где храмовник? Где Фрон де Беф?

— Храмовник бежал, — ответил де Браси, — а барона Фрон де Бефа вы

больше не увидите: он погиб в раскаленной могиле, среди пылающих развалин своего замка. Я один спасся и пришел поведать вам об этом.

— Озноб пробирает от таких вестей, — сказал Вальдемар, — хоть ты и говоришь о пожаре и пламени!