— Если хоть волос с его головы упадёт… — я хоть и взял себя в руки, говорить было тяжело, всё время срывался на рык. — Я тебя, падаль, на куски…

— Будешь делать, что говорят, никто их не тронет, — старик выдержал тяжёлый взгляд моих алых от ярости глаз и прикрикнул: — Садись, говорю! Ну?!

Я оскалился, но всё же плюхнулся на лавку, настороженно осматриваясь. Однако вычислить местоположение снайперов не смог, хоть и чувствовал направленную на меня угрозу. Это было сродни холодному ветру, и, хоть я практически впервые ощутил что-то подобное, сразу понял, что это. Старый хрыч неплохо подготовился к встрече со мной, но, если честно, я не понимал зачем. Впрочем, сейчас я вообще не очень хорошо соображал.

— Чего надо? — я не собирался разводить политесы. — Твой мудак Король кинул мою сестру, за что и поплатился. Какие в задницу долги?!

— Большие, друг мой, весьма и весьма значительные, — Гиршман наконец полностью пришёл в себя и устроился на лавке с видом победителя. — Ты даже не представляешь, насколько, однако и тебя я понимаю. Поэтому и предлагаю выход. Сделаешь для меня пару дел — и свободен. Живи не тужи, ещё и с прибылью останешься. Здание клуба с землёй Вова Скуратов тебе обещал? Племяннику своему тоже, но в обиде не оставит. Он молодец, настоящий богоборец, жаль только, под простецов лёг. Одумается, сам ко мне прибежит, но сейчас не об этом…

— Ты, мать твою, вообще кто такой? — я немного прифигел от слов дедка, и вопрос вырвался сам собой.

— Эх, молодёжь, память девичья. Я же представился. Куприян Орестович Гиршман. — Старик поглядел на меня с укоризной, словно на расшалившегося внука. — Больше тебе пока знать не надо. Потом или Вова расскажет, или Юленька. Жаль девочку, такая перспективная была и такая трагедия. Беда прям. Но ты пока о нашем разговоре молчи, а то всем худо будет. Прежде всего твоим родным. Вот дело сделаешь — тогда пойдёшь, повинишься. Скажешь, Паук заставил. Паук — это я. Люблю, знаешь ли, за ниточки дергать.

— Я заметил, — очередная угроза семье снова заставила вспыхнуть яростью, но на этот раз мне понадобилось гораздо меньше усилий, чтобы успокоиться. — Чего тебе, на хрен, надо?!

— Хамить старшим нехорошо, — Паук с бесящей уже улыбкой погрозил пальцем. — Ну да ладно, на первый раз прощаю. И не трясись так, ничего особого от тебя не требуется. Ты у нас кто? Богоборец, убийца зверобога! Вот и поработаешь по специальности.

— А просто так ты, су… — начал было закипать я, но, бросив взгляд на смартфон в руках старика, сдержался, — прийти не мог? Даже неофициально решили бы вопрос.

— Боюсь, тогда нам бы или Юленька помешала, или девчата твои, — прищурившись, улыбнулся старый мудак, опять становясь похожим на доброго дедушку. — Или Олежек бы влез. Не любит он меня. Говорит, я закон нарушаю. А какой закон простецов может быть над одарённым? Мы их людьми сделали, а не скотом двуногим, и сейчас они будут говорить нам, что делать? Вот скажи, Витюша, тебе нравится, что любой, даже самый завалящий человечишка может тобой помыкать просто потому, что у него высокая должность? А ты каждый день жизнью рискуешь и вынужден подчиняться этим зажравшимся скотам. Разве это справедливо? Для чего тогда нужен такой закон?

— Да мне насрать, кто там прав, а кто виноват, — я зло оскалился, — но они хотя бы моей семье не угрожают.

— Так то чисто для порядка, — всплеснул руками Гиршман. — Ты мальчик резкий, слушать бы меня не стал. Пришлось тебя чуть-чуть шокировать, чтобы, значит, охолонул. И уже отбой ребяткам дал. Думаешь, мне самому это нравится? Да ничуть! Но дело важнее всего, так что ты не дёргайся, держи язык за зубами, и всё будет хорошо.

— Ага, — я ни на йоту не поверил этому мудаку. — Короче, чего тебе от меня надо?

— Так я уже сказал, — снова улыбнулся Паук. — Но для начала надо будет тебя проверить. Заодно и часть долга закроешь. Нынче у тебя сессия, так ведь? В конце недели первый экзамен?

— Ну, — мне не нравилась осведомлённость Гиршмана о моих делах, но смысла отрицать очевидное я не видел, ведь расписание было вывешено на сайте факультета, вместе со списком тех, кто получил к ним допуск. — И что?

— Так переживаю, чтобы не помешать, — запричитал Паук. — Думаю, пока время есть, надо будет смотаться в одно место. Недалеко, буквально туда и обратно. За день управимся. Завтра как раз нормально будет, и у тебя время останется.

— Я разве сказал, что согласен? — успокоившись немного, я судорожно обдумывал ситуацию, ища выход, и уж тем более не собирался идти на поводу у шантажиста, собираясь потянуть время.

— Так выбора-то у тебя нет, — усмехнулся Паук, сбрасывая маску доброго дедушки. — Тут ведь как, или сделаешь, что я скажу, или твоя семья заплатит. Нет, убивать я их не буду, не дёргайся. Сказал же, припугнуть хотел, чтобы ты глупостей не наделал, я же не дурак, вешать себе на хвост твоих девиц, что за тебя поднимутся. Бабы, они вообще мстительные существа, уж поверь. Но вот у сестрёнки твоей, Ксюшеньки, возьмут и найдут наркоту. Грамма три хмурого. Как раз на крупный размер потянет. До десяти лет.

— Тварь! — я выдохнул, понимая, что это более чем реально, и отмазать её при таком раскладе не получится. — Если с её головы хоть волос упадёт…

— А ты меня не стращай, мальчик, — прищурился Гиршман, словно забыл свой недавний испуг. — Слушайся, и никто их не тронет. А начнёшь дурить, получат по полной. Так что завтра жду к девяти утра в аэропорту. Паспорт не забудь. И язык за зубами держи. Сделаешь всё как надо — останешься с прибытком. Ты же вон дом покупать собрался, да в клуб Короля вложиться надо. Так что в накладе не останешься. Ну что, уговор?

— А у меня выбор есть? — я угрюмо усмехнулся.

— Конечно! — почти естественно удивился старый хрыч. — Кто ж тебя неволит?! Делай что хочешь, только пользу свою разумей. Ты же сейчас думаешь к Юленьке кинуться первым делом, так вот какая с этого польза? Предъявить мне нечего, а вот сестрёнка твоя сядет. А потом с родителями чего случится. На работе недостачу найдут или ещё чего, мало ли. Вот и думай, перед тем как что-то сделать. Понял?

— Ясно, — я скрипнул зубами. — Завтра в девять.

Больше нам говорить было не о чем. Это только в плохих фильмах да аниме герой или героиня может спрашивать у шантажиста, а вы, мол, точно меня отпустите. Ага, разбежался. Раз попался на крючок, это теперь навсегда. Вот только и выхода особого у меня не было. Я слишком мало знал о мире одарённых. Этот Гиршман фамильярно отзывался и об Обресковой, и о Скуратове. Может, это просто языковая привычка, конечно, но сдаётся мне, что всё гораздо сложнее.

Мог этот урод действительно их знать? Да запросто. Сообщество одарённых не такое большое, так что, вполне возможно, что они раньше пересекались. Другой вопрос, насколько мне это поможет. Судя по всему, Паук не гнушался самыми подлыми методами. Про гранатомёт я не забыл и никогда не забуду, что бы этот урод там ни говорил. Вполне возможно, что сунься я сейчас к Юлии, Гиршман отдаст приказ убить моих родных. Всё, что он говорил, мол, чисто попугать, бред. Верить ему может только полный кретин. Но и любой прибыток от него обернётся куда большей кабалой. Короче, куда ни кинь, всюду клин.

Я не знал, что делать. Всё упиралось в отсутствие информации. Я просто ничего не знал об этом Гиршмане, для того чтобы предсказать его реакцию на мои действия и защитить свою семью. Однако уже сейчас можно было сказать, что она будет очень жёсткой. Даже жестокой. Лазерные прицелы на своей тушке я не забыл. Паук собрался играть по-крупному, значит, я ему был нужен. Для чего — другой вопрос, на который дать ответ я пока не мог. Но завтра, по идее, что-то должно стать понятно, так что, возможно, имело смысл явиться в аэропорт.

Сдаться и подчиниться? Ага, только шнурки поглажу. Я собирался отомстить старому мудаку, а для этого нужна была информация. Я уже понял, что не всё в жизни решается лихим кавалерийским наскоком. Где-то стоило и хитрость проявить. Только вот родных тоже стоит прикрыть… я задумался о том, как это сделать, и в этот момент в кармане завопил смартфон. Я вытащил его, кинув взгляд на экран, и тут же ответил.