Чан Кайши осознавал описанные структурные недостатки и не был уверен в том, что он будет способен одержать победу в затяжном конфликте. Чан ощущал необходимость уничтожить количественно и качественно превосходящие его армию силы НОАК и даже не рассматривал в качестве возможных перспектив переговоры или создание коалиционного правительства. Ближе к концу 1946 г. по фронту от Яньаня до тихоокеанского побережья началось общее наступление. Чан продвинул свои силы глубоко внутрь Маньчжурии. В первые месяцы кампании коммунисты несли одно поражение за другим. В марте 1947 г. вооруженные силы Гоминьдана захватили Яньань [Pantsov, Levine 2012: 348]. Чан надеялся на захват всего руководства КПК и ликвидацию военного командования коммунистов, однако засланный в штаб националистов шпион за две недели предупредил коммунистов о наступлении, обеспечив им возможность безопасной эвакуации [Westad 2003: 152].

Установив после выхода советских войск контроль над обширными районами Маньчжурии, коммунисты продолжали делать упор на сельской местности, наращивая и обостряя в деревнях революционное движение, аналогично тому, что они делали на территориях, контролировавшихся КПК изначально. Земельную реформу 1947–1948 гг. в Маньчжурии называли «безграничным революционным террором» [Levine 1987: 224–226]. Партийные кадры подвергали «собраниям критики и борьбы» землевладельцев, зажиточных крестьян, предполагаемых вражеских агентов и любых других людей, которые воспринимались как препятствие на их пути. В ходе таких мероприятий жертв обязывали выслушивать выкрикиваемые в их адрес обвинения, стоя на коленях, носить нагрудные бирки и колпаки с оскорблениями и описанием вменяемых им преступлений, проходить допросы с применением физического насилия и пыток бессонницей. Собрания критики и борьбы представляли собой форму политического театра. Люди в местных сообществах со всей очевидностью осознавали, что их судьба зависит от готовности обвинять и порицать. Такие собрания зачастую заканчивались тяжелыми побоями, пытками и массовыми казнями, изначально поддерживаемыми КПК – до того момента, пока партия не решила, что чрезмерное насилие контрпродуктивно [Dikötter 2013: 64–74; Westad 2003: 134].

Сразу после ликвидации частной собственности на землю и перераспределения ее и иных активов землевладельцев с крестьян начали требовать осуществления поставок продовольствия и иных запасов. Сельское население также принуждали к труду. Складывающиеся в Маньчжурии отношения между КПК и сельским населением отличались от тех, которые устанавливались на старых опорных базах. Ранее земельная реформа проводилась более поступательно, часто без принуждения, и обычно не сопровождалась чрезмерным применением насилия и завершалась введением не столь обременительных для крестьян условий. [В Маньчжурии] мы сталкиваемся с новым явлением: военной мобилизацией для обеспечения огромной конвенциональной армии. Во времена войны с Японией КПК в основном избегала ведения конвенциональных боевых действий. Этот новый вид противостояния многочисленным армиям Гоминьдана требовал вовлечения больших человеческих ресурсов, вооружений, продовольствия, лошадей и транспортных средств. О возможности выбора речи не шло. Материальное снабжение на коммерческой основе не осуществлялось. Осуществлялась массированная мобилизация в интересах новой армии, которая нуждалась в продовольствии, обеспечении, обуви, одежде, оружии и топливе. Изъятые материальные средства потреблялись сотнями тысяч солдат и десятками тысяч персонала и местных активистов КПК [Levine 1987: 229][30]

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.