Проходя мимо, парень даже не взглянул на Мастера. А Мастер поймал себя на мысли, что после мгновенья, когда он был готов к бою, он едва не склонил голову перед неизвестным простолюдином.

— Это бояре Ни́конские, — прогремел голос юноши. Он смотрел в глаза боярыне, когда протягивал ей чёрный диктофон.

— Никонские? — процедила Екатерина Алексеевна. — Вот твари! Спасибо, Аскольд, — поклонилась она.

— Не за что. Я хотел бы принять ванную. Остались целые?

— Да, конечно. На втором этаже. Идём, покажу, — взяла его за запястье Морозова. — Марат, продолжайте уборку.

— Да, госпожа, — поклонился Мастер. И поймал себя на крамольной мысли: «Как же повезло, что он оказался здесь».

Правда, тут же Левашов погнал эту мысль прочь. Рать сама защитит бояр Морозовых без помощи каких-то странных юнцов.

Том 2 Глава 12

Я лежал на спине и смотрел на малиновое небо, холодная речная вода обнимала моё тело и медленно несла его вниз по реке. Пролетел друар — крупный пернатый ящер с зубастой пастью. Он громко закричал… Удивительно мерзкий брачный зов. Если бы люди-мужчины так приманивали человеческих женщин, наш род бы вымер…

— Ваше Высочество, вот вы где, — раздался с берега чуть хрипловатый голос.

Повернув голову, я увидел мужчину в покорёженном, подпалённом и пробитом в нескольких местах космодоспехе. Из-за правого объёмного наплечника, в который была встроена лазерная установка, выглядывала полуметровая рукоять меча.

— Отвратительно выглядишь, Арвин, — хмыкнул я, глядя в чёрные глаза своего друга. Его смуглое лицо было покрыто копотью и запёкшейся кровью, а чёрная, обычно аккуратно подстриженная бородка, торчала клочками из-за подпалин. В предыдущем бою Первый Меч Империи после взрыва остался без шлема. Хорошо хоть голову не потерял.

Стоп… А был ли тогда Арвин уже Первым Мечом? Или ещё нет? И что это за битва…

— Ты не лучше, Аск, — убедившись, что я здесь один, мой лучший друг сменил манеру речи. — Как обычно, отмокаешь после драки?

— Тебе тоже не помешает, — отозвался я.

— Ну мне не так сильно досталось, — усмехнулся Арвин и покачал головой. — Хорошо, что мы успели. Хотя… Ты бы и без нас справился, Аск…

Аск… Аск… Аск…

— Аскольд! — сквозь малиновые небеса, точно гром, прорвался встревоженный голос боярыни Морозовой.

— М-м-м… — пробурчал я, с трудом разлепляя веки.

Нет больше малинового неба над головой, нет больше кричащих друаров и насмешливого Арвина. Лишь белоснежный потолок одной из ванных комнат в особняке Морозовых.

Ну и сама Катя, склонившаяся надо мной с перепуганным выражением лица.

— Рад видеть тебя… красавица… — проговорил я.

— Хвала богам, ты очнулся, Аскольд! — воскликнула она. — Я так перепугалась. Ты не откликался! И почти не дышал! Я уж хотела доктора прямо сюда звать! — всплеснула она руками.

— Всё… в порядке… Но я же просил не беспокоить? — я вопросительно посмотрел на паникёршу.

— Ты три часа лежишь в ванной, Аскольд! Это очень… странно… — округлила глаза Катя.

— Три часа?.. — повторил я и посмотрел на выключенный водопроводный кран. Я не выключал, оставив течь прохладную воду и доверившись системе перелива. Когда я лежал, шум воды успокаивал меня…

Но, несмотря на то что вода в ванне должна быть прохладной, я всем телом чувствовал жар. После пробуждения и небольшого разговора дышать с каждой минутой становилось всё тяжелее, тело начинало слабо подрагивать. Ещё немного, и разобьёт лихорадка.

— Как там… дела? — кивком головы указал я на дверь ванной.

— Дела? — удивилась боярыня. — Нормально. Всё под контролем, насколько это возможно.

— Здорово, — кивнул я. — Оставь меня здесь. Если… если есть лёд, пусть насыплют… побольше…

— Да что ты такое говоришь, Аскольд! — озабоченно воскликнула женщина. — Твои раны нужно обработать. Врач уже ждёт!

— Потом, Катя. Внешнее потом… Оставь меня. Пожалуйста…

Я посмотрел в её большие карие глаза. Боярыня надулась как мышь на крупу и недовольно проворчала:

— Хорошо! Будь по-твоему! Но через три часа я снова к тебе приду!

— Поспи, глупая, — хмыкнул я. — Тебе тоже нужен отдых.

Когда боярыня ушла, служанки принялись таскать лёд. Было его в запасе немного, но даже небольшое снижение температуры воды пошло мне на пользу.

Альтера — удивительная энергия… Она, как кот, может быть ласковым, а может исцарапать из-за прихоти… Утрирую, конечно…. Голова трещит, и глупые мысли лезут.

Но факт остаётся фактом, огромное количество альтеры истрепало моё тело. И теперь, благодаря всё той же альтере я понемногу восстанавливаюсь. «Отрицаю повреждения», как говорили на Родине. Эх, сейчас бы мне ещё своё прошлое тело с его регенеративными способностями…

Кстати, мне показалось, что и жи́ва помогает мне восстанавливаться. В отличие от альтеры, она именно «лечит». Как я понимаю, эффект похож на ускоренную регенерацию, но без израсходования ресурса деления клеток.

Правда, чувствую жи́ву я отвратительно. Понятия не имею, что там творится с моими энергоканалами. Да и вообще, сейчас внутри меня бушует энергетический ураган, которым я весьма слабо управляю…

На этих размышления я провалился в сон.

* * *

Как и обещала, Катя пришла ко мне снова через три часа. Вид женщина имела весьма усталый, хоть и пыталась бодриться.

Под её чутким надзором меня осмотрел врач. Я наотрез отказался принимать различные обезболивающие и жаропонижающие. Сейчас лучший целитель моего тела — я сам. Однако против заживляющих мазей от ран и ожогов я против не был. Это поможет.

Доктор размешивал деревянной ложкой какую-то едкую зелёную жижу в деревянной же кадушке. Причём делал это после того, как активировал жи́ву, что показалось мне весьма странным.

— Что это такое? — вопросительно покосился я на Катю, стоявшую возле моей постели в гостевой комнате.

— Артефакт, — пожала она плечами. — Средней мощности, для работы с алхимическими мазями.

— Эм… — удивлённо протянул я.

— Не слышал о таком? — в свою очередь, удивилась она, а затем, видимо, вспомнив о моём происхождении, смутилась. — Прости. В «Алой Мудрости» вроде бы позже у вас будут общие уроки по артефакторике и алхимии. Суть в том, что артефакторы способны создавать предметы, которые при взаимодействии с жи́вой обретают определённые свойства. Ну а алхимики готовят зелья и мази из растений и животных, наделённых жи́вой. В нашем случае полученная комбинация, — указала она на кадушку в руках Слуги-врача, — будет гораздо эффективнее любых обычных фармакологических мазей.

— Но, увы, Екатерина Алексеевна, — вздохнул врач, начавший намазывать мазью мою спину, — до эффективности целительниц даже таким средствам далеко.

— Целительниц? — снова удивлённо переспросил я, повернув голову к боярыне. Как же всё-таки много пробелов в знаниях об этом мире у меня.

Мысль о пробелах мгновенно исчезла, стоило лишь столкнуться взглядом с Катей. Слишком уж озлобленное лицо у неё стало.

— Ага, целительниц, — буркнула боярыня. — Есть и такие сучки в нашей жизни. Думающие лишь о деньгах и крепких х… Ладно, не будем о них, — махнула рукой Морозова и улыбнулась.

Мы затронули какую-то больную тему, что ли?

Когда врач намазал меня мазью с ног до головы, он откланялся. Катя же приблизилась ко мне и глядя в глаза, тепло проговорила:

— Я буду бесконечно благодарить богов за то, что ты оказался рядом, Аскольд.

— Не надо никого благодарить, — хмыкнул я. — То, что вы с Никитой живы, для меня уже благодарность.

— Наглец, — восхищённо прошептала боярыня и нежно поцеловала меня в губы. — Отдыхай. Я тоже отдохну.

Проснулся я в четыре часа дня. Чувствовал себя уже получше, но всё ещё весьма отвратительно. О том, что пропустил школу, я не переживал — ещё утром написал классному руководителю, что заболел. И ведь не соврал же. Кстати, тёте и Вадиму тоже сообщил, что появились срочные дела. Естественно, оба волновались, но я пообещал рассказать подробности позже.