Но ничего, справятся. А я помогу чем смогу.

Лицеисты поздравляли меня с выздоровлением, друзья, разумеется, поздравляли активнее и душевнее остальных.

Всё шло своим чередом. Обедали, как обычно, большой компанией и за столом обсуждали новости лицея.

— Значит, собралась выдвинуть свою кандидатуру на пост следующего главы учсовета? — невзначай спросил я Ромодановскую.

— Да, — кивнула Юлия. — Софья Антоновна предложила мне попробовать, а я подумала, что такая должность мне вполне по плечу. Придётся оставить клуб… Но я готова.

— А я буду помогать Юле, — заявила Яна Оболенская. — И если мы выиграем, займу место Алисы. Правда, мы с Юлей договорились, что свой клуб я, по мере возможностей, продолжу посещать.

— У меня точно такая же ситуация, — сообщил Арвин и вернулся к поеданию борща.

— Тоже хочешь занять место Алисы? — усмехнулся я.

— Тоже хочу помочь Юле, — отозвался он.

Ещё из нашей компании поддержать Ромодановскую делом вызвались Инна и Влад. Первая, скорее всего, из-за Яны. А второй из-за первой.

Маша же с Васей сообщили, что если потребуется в чём-то их помощь, они помогут. Но вступление в учсовет их не интересует. Для них в приоритете учёба и клубы. Оба и так совмещают занятия в клубах «Инженерной мысли» и программирования.

— Только всерьёз заниматься выборами мы начнём через две недели. На этой неделе все будут заняты подготовкой к приезду вдовствующей императрицы. Я тоже помогаю, — сказала Юля, на пиджаке которой блестел новенький значок учсовета.

Вот такими новостями меня встретил первый учебный день после больничного.

После уроков я заглянул к инженерам, а затем в учсовет. Там вовсю кипела работа — никто не хотел упасть в грязь лицом перед её величеством Елизаветой Александровной, когда в пятницу она посетит лицей.

Так что поворковать с Софьей мне не удалось. Пришлось довольствоваться лишь несколькими тёплыми взглядами.

И вот когда со школьными делами было покончено, я пошёл на парковку «Алой Мудрости» к своему «рабочему» «РВМ». Вадим, по обыкновению, вышел открыть мне дверь. Вид Наставник имел весьма мрачный.

— Выкладывай, — велел я, когда машина тронулась с места. — Что стряслось?

— Чудинов, — выплюнул Вадим. — Вновь «случайно» встретился сегодня с Мари на рынке, я был с ней. Сперва щебетал привычную чушь, а затем позвал Мари в сторонку. Та согласилась, они отошли. Разговора я не слышал. Видел, лишь как она опешила, когда он ей что-то предложил. А затем быстро затараторила, будто извиняясь.

— И? — нахмурился я. — Что именно он предложил, ты узнал?

— Она рассказала, — вздохнул Наставник. — В ресторан, мерзавец, её позвал. Мол, угостить кулинарными шедеврами, от которых он без ума! Тьфу… Козёл.

— Судя по всему, она отказалась.

— Отказалась, — буркнул Вадим, ловко обогнав попутную машину. — Но ведь… Он ведь предложил! И вряд ли остановится после первого отказа. Да и она какая-то задумчивая после всего этого… — мрачно закончил Наставник.

Мне оставалось лишь вздохнуть.

— Едь спокойней, — сухо сказал я после минуты размышлений.

— Да… понял. Простите, господин.

— Насчёт тёти Мари… Действуй, как тебе велит сердце.

— Простите, господин. Если бы я где-то был расторопнее… Вы надеялись, на меня, а я…

— Помолчи, Вадим, — перебил я. — Не смей корить себя. Я ни в коем случае не приказывал тебе охмурить мою тётушку. Так что не думай, что ты подвёл меня или о других подобных глупостях.

— Я… понял. Спасибо, господин. Я не отступлюсь.

Я молча кивнул.

А вечером дома после ужина пригласил тётушку на приватный разговор.

— Ты хочешь что-то обсудить, Аскольд? — удивлённо проговорила она, когда я закрыл за нами дверь в малую гостиную.

— Присаживайся, пожалуйста, — на столике уже стояли чашки с чаем.

— Разговор такой серьёзный? — догадалась тётя Мари. Однако в кресло села.

Я сел напротив, взял чашку, сделал глоток и посмотрел на нее предельно собранно.

— Признаюсь честно, — проговорил я, поставив чашку обратно на стол. — Мне бы не хотелось обсуждать с тобой подобные вещи. Мне бы хотелось держать тебя подальше от политики и серьёзных решений.

— Аскольд, ты меня пугаешь, — она подалась вперёд. — Что случилось?

— Ничего особенного, — я улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку кресла. — Просто хотел сказать тебе, что по большей части я против политических браков. И против того, чтобы кто-то ставил крест на своём счастье ради блага других. Я ведь говорил, что в скором времени стану аристократом, верно?

— Да, — удивлённо кивнула она.

— Скажу тебе по очень-очень большому секрету. Восемнадцатого марта, меньше чем через четыре недели, состоится комиссия, по итогам которой с огромной долей вероятности будет принято решение даровать мне личное дворянство.

— Что? Так скоро?! — округлила глаза тётя Мари и, вскочив с кресла, бросилась ко мне. — Это же здорово, Аскольд! Потрясающе! Великолепно!

Тётя так сильно меня обняла, что мне едва альтеру не пришлось использовать, чтобы укреплять тело.

— Спасибо за поздравления, — кашлянув проговорил я, когда она успокоилась. — Но я вот что хочу сказать. Я не собираюсь бросать тебя и братьев на произвол судьбы. И сам не собираюсь останавливаться на достигнутом. Как минимум я создам боярский род. И приложу все усилия, чтобы братья не стояли на месте. После получения статуса аристократа я, чтобы защитить вас в правовом поле, предложу вам стать моими Слугами. Обещаю, что ничего в наших отношениях не изменится. Более того, я хочу создать Глебу и Борису условия для деяний. Чтобы за дела их я по праву мог бы помочь и им стать аристократами. Ты мне веришь, тётя Мари?

— Да, Аскольд, — она энергично закивала. — Конечно.

— Тогда ты можешь оставить благополучие братьев и их социальный рост на меня, — проникновенно проговорил я.

Тётя Мари вновь хлопнула ресничками, а затем отвернулась.

— Почему ты завёл этот разговор? — спросила она в сторону.

— Потому что знаю, что ты готова из кожи вон лезть ради благополучия нас троих. Так было раньше. Мне хочется верить, что я смог показать тебе, что больше не нужно ставить на себе крест.

— Ты… — она снова посмотрела на меня и грустно вздохнула. — Порой мне кажется, что ты не просто повзрослел. Что тебе как минимум лет тридцать пять.

— Так и есть, — хмыкнул я. — Психологический возраст, знаешь ли, может отличаться от реального.

— Психологический возраст… — повторила она и покачала головой. — Ты, правда, так хорошо меня знаешь?

— Ага. Поэтому прошу, не делай того, что лично тебя сделает несчастной.

— Я… — она закусила губы, а затем медленно кивнула. — Ладно. Спасибо, Аскольд, — на глазах тёти появились слёзы.

Я встал с кресла и обнял её. Может быть, сначала она и воспринимала Чудинова, как подружку по интересам, но судя по описанию Вадима, сегодня поняла, что не только кулинария интересует Чудинова.

«Я ему интересна! Ресторан. А вдруг… вдруг он захочет большего? Вдруг… Вдруг и вовсе потом позовёт замуж?»

Сама тётя не из тех, кто таким способом захочет стать аристократкой. Но ради троих «сыновей» может и пойти против самой себя.

Хочется верить, что мне удалось до неё достучаться.

Глава 29

В четверг тётя Мари вновь случайно столкнулась с Чудинов. Как и прежде, аристократ подкараулил её на модном рынке «Доторском». Снова позвал побеседовать в сторонку от Вадима, а она сдержанно согласилась.

— Слов я опять не слышал, — рассказывал мне об этом Наставник, — но выглядела Мари куда более решительной, чем раньше. И в задумчивость после этого не впадала. Сказала мне спокойно, что этот крендель снова звал её в ресторан, а она и отказалась. А потом вела себя так, будто и не было никакой встречи, — радостно закончил он.

Что ж, приятно, что мои слова достигли разума тётушки. Она хоть женщина простая, но всё же в житейском плане далеко не глупая. Мне нет нужды бояться, что она открыто пошлёт аристократа. Вежливость, необходимую при общении с представителем высшего сословия, Мари соблюсти сможет.