Хотя, даже если тот же Отмеченный знал, как именно будет проходить инициация, это вовсе не означало бы, что он не смог бы научиться использовать альтеру. Измотанность организма есть? Есть. Мастер альтеры (тот, кто проводит инициацию) вливает дозировано альтеру в его тело, есть? Я тут. Другое дело, что нужно заставить человека верить, что его жизнь в опасности. То есть если бы он узнал сценарий инициации, мне бы пришлось играть не неизвестного, который пытается убить Отмеченного, а быть Аскольдом, который решил убить своего товарища. Заставить поверить в это.

Сложно. И оттого чревато более тяжёлыми травмами или провалом. Но всё-таки даже при таких исходных данных инициацию провести вполне возможно.

Кстати, об Отмеченном. После обряда я похвалил его. То же самое сделал и Архун, когда мы с парнем вернулись в усадьбу.

А затем мой старый учитель пожурил своего нового ученика:

— Бесспорно, ты молодец, что делал так, как я сказал. Но, всё же ты сглупил, Алёша. Я учу тебя тому, что нужно думать своей головой. Если будешь выполнять только то, что тебе скажут — никогда не сможешь изобрести что-нибудь новое!

— Но я эм… — заблеял побитый и уставший Отмеченный.

— Чего «эм»? — передразнил его старик. — Твои товарищи и ты сам были в опасности. Почему же ты не использовал покров?

— Вы запретили, — проворчал он, а затем вскинул голову. — Но я думал, что в крайнем случае использую. Подгадывал момент.

— О-о-о… — одобрительно протянул Архун. — Тогда вопрос снят. Ты хорошо потрудился.

— Спасибо, — улыбнулся Алексей, а затем нахмурился. — Погодите, это что же получается, в отличие от остальных парней я сразу два испытания проходил?

— Ещё плюс пять очков Алёше, — кивнул Архун.

— А во втором испытании от вас, учитель, не было правильного варианта?

— Ещё плюс десять.

— Но как же так?!

— Минус три очка за глупый вопрос, — покачал головой Архун. — Порой перед нами стоят такие задачи, у которых, на первый взгляд, нет решения. Ни один известный способ не подходит. И что же нам остаётся? Разве что придумать свой собственный.

— Мне кажется, Отмеченный так и поступил, — проговорил я.

Архун улыбнулся и кивнул.

— Пожалуй, я соглашусь. И в награду, Алёша, когда поправишься, расскажу тебе над, чем я сейчас работаю.

— Вы про ту странную штуку на базе металлоискателя? — оживился парень.

— А про что же ещё, — хмыкнул Архун. — Это очень важный и секретный аппарат. Твоя помощь в его создании для меня лишней не будет.

Да, среда десятого февраля ознаменовалось пополнением в рядах, владеющих альтерой. И то, что Тамира с Костей пришлось лечить Веронике — пустяки. Главное — всё удалось.

А на следующий день после школы мне позвонили из ювелирного магазина и сообщили, что мой заказ наконец-то готов. А значит, можно приступать к предфинальной части моего плана.

Именно с этой мыслью в пятницу после уроков и посещения клуба инженеров я направился в кабинет учсовета. Заранее с Софьей не договаривался о встрече, хотел сделать сюрприз. В это время она обычно в кабинете сидит одна, а значит никто нам не помешает.

Подошёл к заветной двери, положил ладонь на ручку. Не заперто… славно.

Оу… провал.

Возле окна спиной ко мне стояла девушка с объёмной золотой косой. И никого, кроме Алисы Оболенской, в кабинете больше не было.

Девушка едва заметно вздрогнула, поднесла руку к лицу, будто протёрла уставшие глаза. И лишь спустя три секунды обернулась.

— Аскольд? — удивлённо проговорила Алиса, когда я, прикрыв за собой дверь, уже дошёл до середины кабинета. — По какому-то делу?

Я молча подошёл к ней, чтобы лучше разглядеть её глаза.

— Ты плакала, — резюмировал я, оглядев припухшие веки и нос.

— А? Нет, о чём ты, — Алиса усмехнулась и попыталась изобразить удивление. — Просто глаза побаливают. Надо бы врачу показаться, капли какие-нибудь…

— Не юли, — спокойно сказал я. Поставив школьную сумку на стул, пошёл к тумбочке, на которой стояли чайник и чашки.

Ещё не остыл, заварка есть. Нормально, ждать не придётся.

Наполнив две чашки, поставил их на стол. Затем сходил за вазочкой со сладостями. Всё это время Алиса напряжённо и настороженно смотрела на меня.

Я сел на стул и подвинул вторую чашку на противоположный край стола, тем самым приглашая Оболенскую сесть напротив.

Она поджала губы, решительным шагом приблизилась к столу и села рядом со мной.

— Ну, как прошёл твой день? — спросил я, сделав глоток из чашки.

— Это правда то, о чём ты хочешь поговорить? — с вызовом спросила Оболенская.

— Я готов обсуждать с тобой любые темы, — сказал я, повернувшись к девушке. — Что случилось, Алиса?

— Я… я… — запинаясь проговорила она, снова поджала губы и…

Расплакалась.

— Я так больше не могу, Аскольд! — захлёбываясь слезами пролепетала девушка. А в следующую секунду она бросилась ко мне и уткнулась носом мне в грудь. — Почему всё это происходит с моей семьёй, а?! Почему?! Почему кому-то хочется убить нас?! Почему отец не может вернуться, а?!!! Почему, Аскольд?!!!

— Тише-тише, — приговаривал я, гладя её по волосам и чувствуя, как намокает от слёз рубашка на груди. — Трудности случаются. Но им не сломить нас! Ни за что! Вот увидишь, всё наладится.

— Наладится? Как? — воскликнула она, отпрянув, и посмотрела мне в глаза. — Как может наладиться то, что я родилась девчонкой, а?! Если бы старшим ребёнком великого князя был мальчик… Если бы я родилась мальчиком, всего этого бы не произошло!

Хм… почти две недели прошло с тех пор, как на кортеж Оболенских напали. Всё это время Алиса неизменно улыбалась другим лицеистом, держала лицо, выглядела как гордая наследница великокняжеского рода.

Но на душе у неё творилось совсем другое…

— Даже если бы у великого князя был наследник-юноша, все равно нашлись бы недоброжелатели, — уверенно произнёс я. — Врагам нужен лишь повод. У вас он явный. Но будь иначе, враги нашли бы другой. А то и вовсе атаковали бы без повода.

— Но… но… — пробормотал она и разрыдавшись, снова уткнулась мне в грудь.

— Всё будет хорошо, Алиса. Вот увидишь… — шептал я, продолжая гладить её по голове. — Вы сильные, справитесь. А я помогу, будь уверена…

Так продолжалось девять минут.

Наконец, девушка начала успокаиваться, отлипла от меня и даже сделала несколько глотков из чашки.

— Чай остыл, — пробурчала она.

— Сейчас вскипятим, — отозвался я.

Включив чайник, я вернулся на место. Алиса напряжённо разглядывала содержимое своей чашки. Я не спешил отвлекать её вопросами.

— Прости, Аскольд, — произнесла она, не поворачиваясь.

— Пустяки. Дружба — это не только весёлое времяпрепровождение. Но и поддержка в трудных ситуациях.

Алиса улыбнулась.

— Дружба… — протянула она. — Тебе, должно быть, интересно, что на меня нашло?

— В общих чертах я понимаю, — пожал я плечами. — Но с радостью выслушаю подробности. Если поделившись, тебе станет легче.

— Может быть, и станет, — пробормотала она. — Я… не уверена, доказательств нет… Но нам кажется, правы те, кто считает, что, внутри великого княжества Тверского не всё так гладко. В общем-то, не секрет, что мой дедушка, предыдущий великий князь, скоропостижно скончался шесть лет назад. Синдром дисбаланса — не редкость для осветлённых в возрасте. Особенно для сильных осветлённых, когда тело вдруг перестаёт нормально воспринимать большие объёмы жи́вы, энергоканалы начинают закупориваться, а затем давить на внутренние органы. Иногда это происходит резко, и…

Она поморщилась и мотнула головой.

— Прости, не о том речь, — разглядывая холодный чай, произнесла девушка. — Самое странное было, что отец спустя буквально три месяца вдруг слёг. Он был при смерти! В Твери, а Варя была в Москве. Она сразу рванула в княжество… Чудом обошлось. И знаешь, что? — резко повернулась ко мне девушка. — Отца пытались отравить! Не какими-то простенькими ядами, нет! Все по уму сделали, твари! Алхимические смеси, артефакты… — сжав кулак, она с силой ударила по столу. Загремели чашки. Алиса продолжила спокойнее: — Слугу, причастного к отравлению, быстро вычислили. Этот идиот долго не протянул, но виновного выдал. Дальше начались разборки… Представляешь, свой же вассал хотел отправить господина! За то, что отец не одобрил какой-то его проект… — она покачала головой. — Мне тогда было всего четырнадцать, но я всегда была умной. Думала, казнят всю семью. Это было бы в духе отца. Но отец, когда пришёл в себя, пощадил семью предателя. А сам предатель покончил с собой в камере. Его семью выслали из Твери, присматривали за ними…