Алиса выдохнула, резко прильнула губами к чашке.

— Сейчас подолью горячего, — проговорил я, вставая с места.

— Аскольд, — проговорила она напряжённо, когда я вернулся с чайником и заварником. — Ты же понимаешь, что всё, что я тебе сейчас сказала — тайная информация.

— Более чем, — кивнул я.

— Спасибо, — тихо проговорила девушка. — Я надеюсь, мне не придётся…

— Не придётся, — перебил её я. — Можешь мне доверять.

— Я… — она отвела взгляд и тихо произнесла в сторону: — Доверяю. Иначе бы ты не услышал всего этого.

— Итак, пять с лишним лет назад великого князя хотели убить. Официально это был мстительный вассал, верно? — я вернул разговор в нужное русло.

— Верно. Хотя имелись подозрения, что истинный враг засел гораздо глубже. Но доказательств не нашли, — продолжила Алиса. — С тех пор… всё шло более-менее. Но в княжестве есть недовольные ставшей слишком либеральной политикой отца. Или же его внешней политикой в Африке, или же… — она замолчала и закусила губу, стараясь вновь не расплакаться. — Или же тем, что у отца нет наследников мужского пола. На фоне всего этого хватает тех, кто вьётся вокруг моего дяди. Он ничего плохого нам не делает, напротив, добр и… И всё же он явно не прочь вернуть старые порядки. Раньше мы… — она виновато покосилась в мою сторону.

— Не так активно поддерживали выдающихся простолюдинов, — закончил я за Алису.

— Да. И мелких дворян тоже, — кивнула она. — Тех же Комаровских. Папа заметил потенциал отца Инны, продвинул его в компании. А в итоге сама Инна стала близкой подругой Яне. Скажем так… чисто по-человечески. В княжестве, между прочим, хватает бояр, которые хотят приблизить к нам своих детей из корыстных побуждений.

— Понимаю, — кивнул я. — И ты думаешь, что враг из прошлого снова в деле?

— Да! — почти крикнула Алиса.

— Когда имеешь хоть какое-то представление, кто именно твой враг — найти его проще.

— Проще… — вздохнула она. — Говорю же, если бы у отца был сын, в княжестве меньше бы роптали.

— Если бы у бабушки был трактор, Алиса, она была бы трактористом.

— А? — удивлённо хлопнула ресницами Оболенская.

— Ни к чему печалиться о том, что не можешь изменить. Ты девочка. Весьма умная и красивая.

— Спасибо за комплимент, — едва заметно улыбнулась она.

— Не просто комплимент, а констатация факта.

Алиса снова улыбнулась и еле слышно прошептала:

— Завидую я ей.

— А? — я сделал вид, что не расслышал.

— Нет, ничего, — покачала головой Оболенская. Помолчала пять секунд и произнесла: — Ты сказал, что поможешь нам.

— Сказал и от своих слов не отказываюсь.

— Я не знаю, кто стоял за нападением, Аскольд. Правда ли кто-то из своих? Или всё-таки внешний враг. Ведь совпало так, что отец не может вернуться из Африки. Его база в осаде. Самолёт вылетит, и его собьют. Да и… Сбежать окольными путями, чтобы вернуться в Россию — значит продемонстрировать свою слабость. А мы должны быть… Нет, мы — сильны! Даже в такое сложное время мама вновь привезла сестёр в Москву. Сегодня приём у бояр Изморзских, ещё раньше мама сказала Изморским, что прибудет вместе с Машей и Варей. Нельзя нарушить великокняжеское слово. И… после приёма мы впервые после нападения всё вшестером полетим в Тверь. Мы с Яной не были в Твери с… того самого случая.

Алиса замолчала, её била дрожь. Я обнял девушку за плечи, и она смогла успокоиться.

— Мне стыдно, Аскольд. Но мне страшно. А вдруг на нас снова нападут? Вдруг не получится отделаться как прошлый раз? Если бы отец был с нами… Если бы не было этой дурацкой войны в Африке, с нами точно был бы один Гуру. А так, считая нашего отца, два Гуру заперты в Африке. А третьего мама не хочет забирать из Твери. Не хочет показывать слабость. И не хочет убирать из княжества его сильнейшего защитника. Но… Аскольд, — она заглянула мне в глаза. — Поехали с нами? Хотя бы до аэропорта! С тобой мне будет спокойнее! Не за себя прошу, Аскольд! За маму и сестёр…

Ещё чуть-чуть и она вновь бы заплакала. Отодвинув стул, я встал и обнял её за плечи.

— Поеду, — сказал я твёрдо. — Но твоя матушка явно не примет меня в качестве охранника.

— И как тогда быть? — Оболенская задрала голову, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Не переживай, я всё организую. Даже если ты не будешь видеть меня, я буду рядом. Ты веришь мне?

— Да.

— Вот и славно. Во сколько и откуда вы выезжаете?

— Я не знаю. Мама хочет ехать или ночью, или утром.

— Ничего страшного, напиши, как будет известно. И помни, я — рядом.

— Хорошо, — кивнула она.

— Ну ладно, мне нужно готовиться. А ты давай приводи себя в порядок. Всё-таки не только я могу внезапно войти в этот кабинет.

— Хорошо, — повторила Алиса и улыбнулась.

Когда я отошёл на шаг, девушка тряхнула косой и резко поднялась на ноги.

— Так-с… нужно бы прибраться. А ты иди, Аскольд, не задерживайся, — сказала она привычным весёлым тоном. Почти привычным и почти весёлым.

С Алисой мы вышли из кабинета учсовета одновременно, она отправилась в санузел мыть чашки, а я зашагал в противоположную сторону, на ходу застегнув на все пуговицы пиджак, чтобы скрыть пятно на рубашке от девичьих слёз.

Я повернул из коридора на лестницу и нос к носу столкнулся с Софьей и Юлей.

— Аскольд Игоревич? Вы из учсовета? — удивлённо спросила Троекурова.

— Да, были кое-какие дела, — кивнул я. — Но решил их отложить.

Пожалуй, поговорю с ней лучше после выходных.

— Хм… ну ладно. Если что, заходите, не стесняйтесь.

— Непременно, — отозвался я. — Софья Антоновна, Юля, хороших выходных, — пожелал я на прощанье.

Наверное, кто-нибудь со стороны мог бы удивиться, увидев Царицу Лицея и великую княжну Казанскую вместе. Но более прозорливый наблюдатель догадался бы, что пришло время главе учсовета искать себе преемницу.

Глава 24

— Ты правда оставишь меня одну посреди ночи в такой огромной постели? — с укором проговорила Вероника, приподнявшись на локте. А затем плавным движением левой руки она отбросила одеяло, демонстрируя своё обнажённое тело.

— Дела не ждут! — бодро отозвался я.

— Или всё-таки немного подождут? — целительница игриво провела пальцами по своей груди.

— Не подождут, — я отвернулся от соблазняющего зрелища. — Ты помнишь, что должна дождаться меня?

— Да, — буркнула Ника. — Всей толпой сидим дома, никто никуда не выезжает, будто бы Аскольд Сидоров проводит утро с близкими.

— Молодец, — кивнул я.

Ну а когда вернусь, поеду на день открытых дверь в военной академии. В одиннадцать часов мероприятие начинается. Должен успеть.

Быстро одевшись в чёрную одежду, я покинул особняк. Спустившись с крыльца, пошёл не к главным воротам, и даже не к тем, которые находились с другой стороны усадьбы. Я просто перелез через забор. Расположение охранных камер в квартале я знал прекрасно и мог проложить себе путь так, чтобы ни одной не попасться — каменный век, и без сложных технологий можно легко обойти системы слежения даже в элитном квартале.

Но ещё играло на руку, что наши с Арвином дома находились довольно близко к краю квартала, иначе было бы гораздо сложнее не засветиться на камерах.

— Ха-ха, я первый, — усмехнулся Арвин, когда мы встретились в условленном месте. Мой друг тоже оделся в чёрное и держал в руках чёрный же длинный свёрток.

— Зато я прямо из постели с красоткой, — парировал я.

— Уел, — вздохнул княжич. — Ну, где третий?

— Сейчас должен быть.

«Третьего» мы заметили вдали через четыре минуты. И спустя минуту с нами бодро поздоровался мужчина с густой бородой, закрывающей пол-лица, и чёрной шапкой, натянутой по самые брови.

— Эйн, Тимон, это вам, — он распахнул перед нами чёрный пакет.

Достав из пакета такие же накладные бороды, как была на вновь прибывшим, мы с Арвином принялись их крепить, помогая друг другу.

— Готовы? Идёмте? А то Иштван ждёт, — проговорил «Третий».