Бретон. Городское кладбище

Дурная ночь над Бретоном, столицей северной горной страны Халенгард: острый, как пики, ливень, и гром и молнии.

Сама столица это город-на-горе, а бретонский замок – несуразная каменная твердыня, расположившаяся на самом пике возвышенности. Башни замка произрастают одна из другой, словно мухоморы на пне. И самая высокая из них – северная Кривая башня замка, что как будто венчает собою весь пологий мир. Дома жителей при этом словно скатываются вниз с этой горы, что при с таким ливнем и ветром вот-вот произойдёт взаправду.

Но город привычен к непогоде, и пока приличный люд сидит дома, многие даже и не замечают, что буря преступила уже все допустимые границы. Спрятавшись под козырьками крыш и брошенных прилавков, продолжают своё дело шлюхи, из таверн доносится пьяный ор, а в залитой водою подворотне кого-то топят лицом в луже.

Простые бретонцы давно разбежались по домам, заперли скот, сами заперлись на все ставни и засовы, но мало кто из них сегодня спит – гром сотрясает весь город, а частые молнии не дают глазам привыкнуть к темноте. За стенами домов слышится грохот падающих деревьев и разбираемых ветром на брёвна торговых лавок и пристроек. Напуганные бурей жители жгут свечи, кутаются в теплое и поминают Троеборода.

Одинокий пропойца показался на улице. Босыми ногами он прочавкал по грязи, в деревянной кружке у него в руке дождевая вода уже вытеснила всё пойло. Прямо в таком виде, с кружкой в придачу, его и вытолкали из таверны под дождь. Едва не упав в мокрую грязь, он чудом восстановил равновесие, после чего поднял над собой чашку, как бы приглашая небо в собутыльники, и в то же мгновение его убило молнией.

В Халенгарде война. С юга движется орда султаната Шайтан, а на западе, в Вулгарии, взбунтовались графы-наместники. Простые граждане Бретона не имеют и малейшего понятия, что происходит там, за стенами столицы. Возможно, столица это всё, что осталось от некогда великой горной державы. А сегодня ещё и ночь такая, будто утра можно и не ждать. Этой ночью, приняв множество обличий разом, сама Смерть пришла в Бретон.

Кольцо зла сомкнулось вокруг столицы. Вдоль Чёрных скал движется войско Шайтана и уже подошло к Ущелью Королей. Ворвётся ли войско южан в Ущелье, или обойдёт через Пустыню проклятых шаманов или, может, через Дохлые скалы, где живут великаны, – неизвестно. Ясно одно: Шайтан у ворот Ущелья не остановится. И хоть каждый из трёх путей и сулит гибелью тысяч, движущаяся на север орда состоит из десятков тысяч не боящихся смерти солдат, а значит, даже при худших для Шайтана условиях, до Бретона дойдёт тьма тьмы озверевших от похода воинов юга.

На западе страны идёт война с пытающимися отделиться землями “Независимой Вулгарии”. Армия Бретона терпит поражения, и вполне вероятно, что скоро объединённые войска графов-изменников прорвут оборону Бретона и двинутся на столицу. В то, что на Халенгард идут войска Шайтана, Вулгарцы не верят, и считают это лживой пропагандой, чтобы сломить их дух и затянуть гражданскую войну до истощения военных сил отделенцев.

К тому же, в Крамольном лесу, на востоке от Бретона, атаман лесных разбойников Конрад-Джек собирает под своё крыло всевозможный преступный сброд в ужасающих количествах, собираясь организовать невиданное доселе разбойничье войско, с последующим преобразованием в Разбойничью станицу. По крайней мере, так сообщают бретонские разведчики, под видом дезертиров якшавшиеся с головорезами Конрад-Джека. Первым пунктом в планах главаря разбойников – массивный мародёрский набег на Бретон, то ли пока не придёт Шайтан, то ли когда уйдёт Шайтан. Скорее всего, дерзкий разбойник ещё сам не определился.

На северо-востоке зажглись огни многочисленных костров в Ведьминых горах. Ведьмы знают, что скоро в Бретоне потекут реки крови, и потому собирают бессчётный шабаш – нельзя пропустить момент, столь подходящий для самых сложных и одновременно самых жутких колдовских ритуалов.

Если раньше считалось, что Бретон занимает идеальное расположение в почти ровной, по меркам горной страны, долине, окружённый со всех сторон непролазными скалами, то теперь жителям столицы кажется, что они скорее – на дне ямы, которую вот-вот затопит.

Немалая доля жителей столицы бежала прочь, на северо-восток государства – в Дикие горы, к одичалым северянам, чтобы избежать страшной участи – кошмарной смерти от шайтанских ятагано. Бежали люди всех возрастов и сословий, бежали семьями, предпочтя ужасу войны жизнь в горах с полудикими горцами.

И сейчас столица королевства встречает и бурю и ливень оголтелым безлюдьем – в городе остались лишь приближённые короля Вельмира, да всякая рвань и человеческая требуха, превратившая некогда живописную столицу в один сплошной бедлам, элем и застольной песней встречающий конец всего. Вся прежняя доблесть и честь Бретона, множество достойных мужчин и даже женщин сейчас сражаются на фронте, отражая атаки вулгарцев.

В Кривой башне бретонского замка величавый некогда король Вельмир обессилено глядит в окно на уходящую под гору столицу, без боя сдающуюся врагам и непогоде. Глядит на запад, и ему слышится лязг мечей его воинов, кладущих свои головы в промозглую грязь от рук бастардов-предателей. Сегодня король не похож на того доблестного седобородого рыцаря, что изображён на его исполинском портрете, висящем в тронном зале. Сегодня он – обыкновенный старик, сгорбленный от тяжести навалившихся на него разом бед, готовый от бессилия взвыть как северный бронт.

Не только король Вельмир угрюм и скорбит – каждый, кто в здравом рассудке и не пил сегодня спиртное, чувствует, что Смерть уже прошла Ущельем Королей и переступила врата города.

Смерть идёт по грязным затопленным улицам города, и в домах, мимо которых она проходит, дохнет скот, гаснут свечи и скрипят половицы под тяжестью ног призраков, обретших вдруг массу. Киснет молоко в мисках домашних питомцев и в грудях кормящих женщин. Спящим старикам снятся жуткие кошмары, а ведь это – их последние сны.

Подол её чёрной мантии волочится по грязи, но черней он уже не станет. Босые бледные стопы скользят по лужам, но не пачкаются и не погружаются в них. Смерть дышит, и когда она делает вдох, у людей в ближайших домах замирает дыхание. Когда она делает выдох, с людей струится холодный пот, а изо рта идëт пар.

Смерть прошла несколько кварталов и подошла к городскому кладбищу. Тяжёлые стальные ворота сами со скрипом отворились перед ней, и костлявая вошла в своё посольство на спине Дракона. Мёртвые взвыли под могильными плитами, приветствуя свою мать и кормилицу, чёрным, как гнилые яйца, молоком.

Кладбище в городе одно, и хоронят там люд всех мастей и сословий, не видя в этом никаких противоречий. Просто разделили кладбище на несколько участков. Для знати – элитная часть, с огромными мраморными памятниками и вычурными скульптурами, на которых хозяева могил изображены то великими воинами с мечом в руках, то богачами в шелках и с каменьями в перстнях. А иные статуи были обнажены, на манер древних, и щеголяли своими исполинскими достоинствами. Ещё была и простая часть кладбища – для простых людей, со скромными единообразными надгробиями. И общая открытая могила для нищих и казнённых. На кучу этих трупов иногда накидывают слой земли, лишь чтобы запах не распространялся дальше кладбища, потом накидывают очередной слой из тел, постепенно превращающийся в компост.

После продолжительного ливня, идущего всю неделю и начавшегося ровно в тот момент, как над Бретоном видели комету, вестницу Смерти, всё кладбище превратилось в одну сплошную помойную жижу. Надгробия и статуи потонули в грязи, и их раскидало по всей территории кладбища. Так же, как и свежие, неглубоко закопанные трупы.

Смерть подошла к одной неприметной могилке без надгробного камня, и присела подле неё одним коленом в грязь, словно собиралась сделать покойничку предложение руки и сердца.