– Виктория! – удивлённо воскликнула она. – Я тебя не узнала. Ты чего здесь? К Додоне?

– Да, мы к ней, – сказала Летка. – Нам очень надо!

– Ой… – жалостно сказала Нюха. – А Додона-то померла, три дня назад. Мы скинулись по-соседски, схоронили. Зайдите, чайку попьёте. Чайник ещё горячий.

У Виктории потемнело в глазах, и она непременно упала бы, если бы женщины её не поддержали.

…В тесном доме с двумя комнатками негде было шагу ступить. Девочка-подросток убирала чашки с обеденного стола, мальчик помладше устроился с открытой книгой на другом конце стола. Через открытую дверь было видно, как во второй комнате две малышки играют с куклами на расстеленном на полу одеяле, а двое мальчиков расставляют на подоконнике солдатиков. Скромная обстановка, заношенная одежда, извёстка, сыпавшаяся с потолка, – в этом доме на всём лежала печать нужды.

– Сюда, сюда, – говорила Нюха, помогая гостям войти и поддерживая Викторию под руку. – Ты как, Виктория?

– Получше…

Виктория знала всех детей Нюхи, и сейчас они ей обрадовались.

– Проходите, садитесь за стол. – Нюха принялась наливать чай в вымытые дочерью чашки.

– Додона мне ничего не передавала? – через силу спросила Виктория.

– Мы не простились, она во сне умерла. А Тая-то как горюет…

– А где она?

Нюха указала ей за спину.

– Да вот же.

Виктория обернулась. Забившись в тёмный угол, на скамье у двери сидела бледненькая, с растрёпанными светлыми кудряшками, совершенно потерянная Тая. На ней был её лучший наряд, подаренный Викторией: платьице из красного бархата, белые колготки и чёрные лакированные туфельки. Из-под скамьи торчал наполовину медный таз Додоны.

– Три дня тут сидит, сухарь погрызёт, и всё, за стол не затащишь. Гулять не ходит, и волосы расчесать не даёт, лохматуля. – Нюха понизила голос. – Заговаривается, маму ждёт. Мама придёт, мама заберёт…

– Мама моя, что ли, пришла? – напряжённым голосом сказала в пространство Тая, прижимая к груди любимую старую куклу.

– Вот опять. Бедный ребёнок…

– Пришла, – ответила Виктория, садясь на скамью рядом. – Пришла за тобой…

Она посадила девочку к себе на колени, они обнялись и принялись плакать, а Летка стояла рядом и плакала горше всех.

– Это я виновата, мада… Отговаривала: терпите, терпите… А если б раньше, то, может, успели бы! И что я за бестолочь такая? А ведь казалось, что всё получится, правая рука чесалась…

– Кто виноват, так я сама, Летка… Перетерпела… Нюша, почему ж мне не сообщили про Додону?

– Откуда мы знали, что тебя это волнует? Два месяца не приходила, думали, ты завязала с визитами. Так ты что, забираешь Таю? – Нюха была поражена.

– Забирает она меня, забирает! – с непонятной обидой закричала Тая. – Я буду в Спящей крепости жить, с муррами, а не с вашей облезлой кошкой!

– Ну, и хорошо, Таечка, я за тебя рада, – ласково сказала Нюха. Тут она заметила, что мальчик с книжкой внимательно их слушает, и замахнулась на него кухонным полотенцем: – А ты читай! Горе моё! Вспоминай буквы!

– Тётенька, не бейте, – зажмурившись, жалобно сказал мальчик.

– Да разве ж я тебя бью? Тётенька… Вот! Вот что ещё у нас случилось-то… – пожаловалась гостям Нюха. – То ли головой ударился, то ли чо, память отшибло, даже буквы забыл, а ведь в классе лучше всех по чтению… Мамка я тебе, дурачок ты мой… – Нюха обняла испуганного мальчика и с чувством поцеловала в стриженую лопоухую голову. – Да вы пейте чай, пейте!

– Иргиль, и меня не помнишь? – спросила Виктория, трясущимися руками поднося к губам чашку.

Он помотал головой. А ведь частенько забегал к Додоне, когда приходила Виктория, – ему тогда перепадали сладости.

Тая не отходила от Виктории ни на шаг, Летка сидела, опустив глаза.

– Теперь, наверное, дом Додоны продашь? – спросила Нюха у Виктории.

– Это Таино наследство, пусть пока стоит. Присмотришь?

– Конечно. Вот и нет больше нашей Додоны… Все считали её злой, но я-то знаю, что это не так. Просто она была одинокой и несчастной. И очень скрытной, а ведь знала столько тайн… Народу у неё достаточно перебывало. Но такой дар – не милость, а несчастье. Не дай бог, он к Тае перешёл.

– Не перешёл, – сердито прошептала Тая.

– Клиентов у неё было море, а жила в такой глухой бедности… хуже нас. Даже странно. Но… не моё дело чужие деньги считать.

– Совсем забыла… – спохватилась Виктория. Она полезла в сумку, достала деньги, завязанные в носовой платок и положила на стол. – Вот, возьми, Нюша, спасибо за хлопоты.

– Ой, тут, похоже, много… Столько не возьму! – Нюха отодвинула узелок.

– Много не мало, – твёрдо сказала Виктория, узелок переместился на прежнее место, а Летка не удержалась от укоризненного замечания:

– Ну, что же вы? Берите, пока дают.

Смущаясь, Нюха взяла узелок и засунула под халат, в глубокую ложбинку на груди.

– Я гостинцы везла Додоне… Сейчас… – Виктория оглянулась, ища глазами поклажу. – Летка, помоги, родная… Тащи сюда нашу тяжесть…

– Не дам! – заплакала Тая, вцепившись в короб. – Уйдите! – кричала она на обступивших её младших детей, которые принялись толкаться и незаметно щипать её. – Это было бабино, а теперь наше! Мамочка, не отдавай им ничего!

– Ну-ка, иди сюда, доча, – позвала Виктория и стала что-то шептать ей на ухо, а когда закончила, Тая настороженным взглядом обвела детей и взрослых.

Она откинула крышку короба, вытащила лежавший сверху тёплый халат и постояла, прижав халат к груди, а потом протянула его Нюхе:

– Это вам, тётя.

Нюха прослезилась от избытка чувств.

Тая выложила на стол расписную жестяную коробку, полную домашнего печенья, конфеты, засахаренные фрукты, орехи в шоколаде, несколько комплектов красивейшего постельного белья, покрывало, полотенца, скатерть – всё самого высокого качества, а также извлекла из бездонного короба Виктории чайный сервиз, шерстяной плед и шаль из козьего пуха.

Виктория кивала с одобрением:

– Берите и вспоминайте нас добрым словом.

Последние подарки – тапочки и жилет из овчины – перекочевали в медный таз, который раскрасневшаяся Тая вытащила из-под лавки.

– Это тоже вам, тётя Нюша, пусть он у вас остаётся, мне его не надо. Вы можете варенье в нём варить.

– Варенье нам не помешает, – со счастливой улыбкой пробормотала Нюха.

– Ой, не так, простите. – Тая выудила из груды подарков комплект постельного белья и вручила его Летке. – Этой тёте тоже надо, она мамочке помогает. Тётя Нюша, эту сумку на колёсиках тоже себе оставьте!

– Разошлась, – смущённо сказала Нюха, быстро рассовывая конфеты в протянутые детские руки. – Жалко, Додона не успела порадоваться подаркам…

– А уж нам-то как жалко, – сказала Летка.

– Мы с тобой потом, Нюша, съездим на могилку. Сегодня я, боюсь, не в состоянии, – сказала Виктория.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.