– Полигональные нарезы?

– Если в керамическом стволе сделать обычные нарезы, то при движении пули произойдет продольный раскол ствольной трубки. А при полигональной форме сечения канала ствола острые углы на стыках граней округлены.

Вот такой наш пункт номер пять. Теперь вы понимаете, что все вместе это уже мало напоминает детскую шалость, дурную шутку или мистификацию? Непонятным образом притащенный и не менее загадочным образом сожженный джип, звонок из Канады, даже необычайно искусно выполненный скелет – это еще сюжет для детского детектива. Но вот действующее огнестрельное оружие, которое находится на вооружении лишь у немногих антитеррористических подразделений мира, да еще в уникальном исполнении – вот это уже серьезно. Собственно, поэтому дело передали нашему отделу.

– Товарищ майор, вы говорите так, словно читаете обвинительное заключение и перечисляете улики, а я вроде как подозреваемый, – Мартов вылил в стакан остатки воды.

– Ну, что вы! – мягко улыбнулся Иванов. – Я начал нашу встречу с того, что сказал, что вы включены в группу по расследованию этого происшествия, и уж конечно не в качестве подозреваемого. Но я изложил факты, давайте теперь обсудим. Что вы скажете обо всем этом?

– Вы забыли про третий артефакт! – заметил Денис.

Иванов снова удовлетворенно хмыкнул:

– Приятно иметь дело с профессионалом… Не забыл, мы вернемся к нему чуть позже. Так я слушаю вас, ваше мнение? – он придвинул Денису листок со «скорбным списком».

Денис взял его в руки.

– Ну, что я могу сказать… Тот факт, что на сгоревшем «Лексусе» нет заводских номеров кузова и агрегатов, говорит о том, что они были грамотно удалены либо детали изготовлены на заказ. Номера от коллекционной «Волги» – не более, чем просто совпадение. Можно, конечно, прокачать коллекционера, его связи, но, думаю, это будет пустая трата времени. Номера были нужны для разового использования. «Машинка», как вы выразились, действительно собиралась так, чтобы ее никоим образом нельзя было связать ни с кем-либо, ни с чем-либо. Абсолютно темная лошадка. вороная, я бы сказал.

Пункт два – маршрут. Честно говоря, не знаю, что добавить к выводам ваших экспертов. Никаких следов движения других объектов или волочения самой машины, кроме колеи… Хотя, чтобы снять диски после пожара и поставить новые колеса, достаточно двух точек для домкрата. Но, опять-таки, чисто логически: четыре 22-дюймовых диска в сборе – это четыре катка килограммов под 30 каждый. Конечно, если очень захотеть, можно и одному – минимум в два захода или вдвоем за один. Но замести следы от не менее чем 160-килограммовых шагов так, чтобы, извините за каламбур, их и след простыл – это нереально. В то же время, собственно, зачем носить-то? Есть след колеи в один конец – их могли просто прикатить позже.

По поводу вертолета – просто так, чтобы закрыть версию. Да, я помню, вы сказали о неповрежденных кронах деревьев. Но, в принципе, это возможно. И если подтвердится, что в этом районе слышали шум вертолета, версия получит право на жизнь. Но вряд ли стоит так усложнять. Тем более, что как раз вертолет, да еще ночью, привлек бы слишком много внимания. Это же не просто пролететь над районом, нужно повисеть хотя бы минут десять-пятнадцать, даже с условием, что его наводили с земли. Днем же с таким грузом и вовсе не вариант.

– И как же можно упростить? – Иванов слушал очень внимательно.

– Исходя из отсутствия следов пожара и элементарной логики, я бы сказал, что «Лексус» доставили в лесополосу уже сожженным и переобутым в новую резину. Привезли на эвакуаторе закутанным в тент, например. Несколько человек не торопясь докатили от шоссе до поляны. Ушли обратно, буквально заметая следы – обычным веником. Лесная трава очень мягкая, гибкая, по ней достаточно веником пройтись, разлохматить – и даже намека не останется, что она была примята. После исполнители спокойно уехали. Что там дальше, да, звонок из Канады. Думаю, для нас тоже тупик. Вполне вероятно, что это окажется рыбацкая или охотничья сторожка, в которой местная полиция найдет смартфон или планшет со спутниковым интернетом. Проследить подключение будет просто нереально. А сама передача либо была запрограммирована, либо в нужный момент была инициирована программа-автодиктор.

Иванов молча делал пометки в небольшом планшете, изредка поглядывая на Дениса. Услышав последнюю фразу, он отложил планшет, задумчиво потер подбородок, вытащил из пиджака маленький мобильник:

– Кретов! По делу 13-201. Записи сообщений на пульты всех служб о пожаре передай Шемельману. Пусть послушает, это одна и та же запись или живой голос.

Денис молча кивнул.

– Версия действительно весьма интересная, стоит проверить. Хорошо, поехали дальше.

– Так, пункт три. Как был сожжен автомобиль? По вашим словам, температура внутри должна была быть не менее тысячи трехсот градусов… А снаружи только краска немного облезла. Ваш эксперт утверждает, что машину сожгли напалмом. Знаете, товарищ майор, тут я бы поспорил. Да, температура горения напалма достигает полутора тысяч градусов и выше. Если же в его составе есть магний и неорганические окислители, то еще больше. Но даже если экспертиза обнаружит в салоне следы магния, солей алюминия и органических кислот, вряд ли стоит считать это однозначным доказательством. Дело в том, что напалм на основе магния – это липкая смесь, даже капля которой прожигает обширные дыры там, куда она попадет. А наш «Лексус», я понимаю, обычный, стальной, явно не из адамантия. Кроме того, напалм  и загорается очень медленно, и затушить его очень сложно. А при горении от него идет густой и очень едкий дым. Так что, гори он в нескольких десятках метров от оживленной окружной трассы, туда съехались бы все пожарные расчеты города. Ну, про стальной скелет ничего не скажу. Вот это уж действительно артефакт.

Мартов допил воду из стакана и с видимым удовольствием снова взял пистолет.

– Пластиковый ствол… – он вытащил магазин, оттянул затвор и убедившись, что в стволе нет патрона, с сухим щелчком спустил курок. – Вот это и правда интересно. Читал, но как-то не задумывался, что такие реально состоят на вооружении.

– Да уж, состоят… – задумчиво проговорил Иванов, покручивая пальцами миниатюрный стилус. Он еще подумал, явно принимая какое-то решение.

– Ну, что же, пока проверяется ваша версия с автодиктором, предлагаю вам построить еще одну. Вот третий и последний артефакт, который мы обнаружили на месте происшествия. С этими словами он достал из ящика стола пластиковый пакетик с каким-то небольшим футлярчиком.

– Что это? – Денис осторожно взял пакетик.

Сквозь целлофан неярким блеском просвечивал пистолетный патрон.

– Это единственный «патрон», что был внутри магазина пистолета. На самом деле, это флэшка. Корпус детально еще не изучали, но очевидно, что он неразрушаемый. Идеально стилизован под стандартный дот-45 АСР. Посмотрите, нет ли в нем чего-нибудь странного?

Мартов натянул целлофан и присмотрелся к гаджету. Да, как обычный патрон. Достав его из пакета, он открутил «пулю» – колпачок. Обычный разъем. Покрутив в пальцах «гильзу», глянул на капсюль и вдруг отчетливо увидел маленькие буковки. «D.S.M.». Денис поднял глаза на Иванов:

– И что это значит?

– А вам как кажется?

– Ну да, как в том анекдоте – «дядя Изя, скажите, ну, почему, о чем вас ни спросишь, вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?! – В самом деле? Кто вам это сказал?!» – насмешливо продекламировал Мартов. – Так что это за буквы?

– Буквы, – Иванов откинулся назад, скрестил руки на груди и раздумчиво продолжил. – Три заглавных буквы. Поскольку они отделены точками, значит, это аббревиатура. Или инициалы…

Денис уставился на флэшку:

– Ну, да. Денис Сергеевич Мартов. Поэтому я здесь?

– Денис Сергеевич, у меня простая задача – расследовать происшествие. Я не говорю «преступление», поскольку, кроме бедного «Лексуса», других потерпевших нет. Сам автомобиль, судя по всему, «детдомовский», и хозяин его – явно не потерпевший. Однако мы имеем ряд артефактов и образец уникального оружия. Поэтому я привлекаю все доступные мне ресурсы для скорейшего решения задачи. Полагаю, эта аббревиатура и ваши инициалы – всего лишь совпадение, тем более, что буквы выведены латиницей.