Мартовский этюд Достаточно весной случайно поскользнуться, попасть снежком в весёлого мальчишку, и вспыхнет всё в тебе вдруг, встрепенётся… Достаточно невольно улыбнуться, и вот – твои уже сосульки с крыши, и небо синее в ответ смеётся… О, мартовские радости природы! Как вы в сердцах горячих отдаётесь неповторимо звонким, светлым эхом! «Ушёл в заворожённый зимний вечер…»
Ушёл в заворожённый зимний вечер, За это я тебя благодарю. Заворожённо вслед тебе смотрю Из форточки своей библиотечной. Взволнованная, обнажённым взглядом Смотрю вослед без разума, без сил… Нечаянное слово обронил, А я вернуть тебе его не рада. Печальное и ласковое слово, Среди обычных слов – всего одно… Пускай со мной останется оно, Я тихо повторять его готова. «Мне приласкать тебя нельзя…» Мне приласкать тебя нельзя, ты – сильный. Как голубы твои глаза, как сини! Мне приласкать нельзя тебя, ты – верный, другую женщину любя, наверное. Но разговаривать с тобой украдкой так неспокойно, дорогой, так сладко! В четыре строки «Друзья мои, вы – праздники мои…» Друзья мои, вы – праздники мои, недолгие волнующие дни. Как радостна мне близость ваших глаз! Но, как без будней, мне нельзя без вас. «У женщины беда, а я её не знаю…» У женщины беда, а я её не знаю, Как подойти и чем же ей помочь? Как первый снег, чужое горе тает У моего крыльца в октябрьскую ночь. «Старушка молча смотрит на невесту…» Старушка молча смотрит на невесту — нет милой доброте её конца. Морщинки убегают от лица, но не находят бережнее места. «В который раз на самой грустной ноте…» В который раз на самой грустной ноте Мне слышится надорванно-печальный Твой голос птицей, сбитою в полёте В тоске предсмертной, на косе песчаной. «Добро и зло – несовместимо…» Добро и зло – несовместимо, И как здесь быть на высоте? И если ссоре есть причина, То дело здесь – в недоброте. «Ну наконец-то я совсем одна…» Ну наконец-то я совсем одна, Передо мною – чистая бумага И улица в окно моё видна Совсем как дно осеннего оврага. В нём листья настороженно-сухи, Скупы слова к нему кустов склонённых… Но кто-то глубоко и затаённо Вдохнул с осенним воздухом стихи. «А за окном не устаёт белеть…» А за окном не устаёт белеть, Неспешно опускаясь на дорогу, Любимый снег. Не нужно Вам болеть И чувствовать тяжёлую тревогу. Как много солнца среди бела дня! И я в снегу, И на лесной поляне, И робкий луч касается меня… Так Вы меня Снегурочкой назвали? Как ласкова обычных слов игра! Прислушаюсь, и над собой не властна — Я буду, как Снегурочка, добра, И точно как Снегурочка, прекрасна. Слетались надо мною снегири И эту весть рассыпали по лесу… Как хороши в начале январи, где Дед Мороз с Снегурочкою вместе. Подснежники Вы так легки, в лесу шаги весны! Едва коснётесь, и подснежник робкий Поднимет свою светлую головку, Превознося величие сосны. Уходит снег. Легко сосновым лапам. Уходит грустно в землю снег, И там Он, верный этим временным цветам, Им оставляет свой прохладный запах. В Займище Хочу увидеть чистые пруды, и нет со мною никакого сладу. Возьму с собою хлеба и воды, с утра пораньше в электричку сяду, на радостях, что бросила дела, не срочные – домашние, пустые, я буду потихоньку напевать мелодии, смешные и простые. Я выйду здесь, нет, лучше выйду там, где небо чище, значит, сосны выше. Я стану лёгкая – не по годам — и смело босиком пойду по шишкам. Найду поляну. Книгу на траву, хлеб выложу, пускай пропахнет солнцем! Читаю, ем, валяюсь… Я – живу. И вдруг… во мне такой восторг проснётся от птиц лесных – поют на все лады! От зелени. Другие меркнут краски… Во мне застынут чистые пруды, когда вернусь домой из этой сказки. И как осенняя река Пришла сюда издалека — Ты ни о чём меня не спрашивай. И, как осенняя река, стою у берега, озябшая. Припал к щеке весенний лист, Печальной лаской тронул за сердце… Он одинок и золотист — Куда ему от ветра спрятаться? Я только трону – отойдёт, А брошу – снова замороженный… И – улетит. Как ты – уйдёт, а сердце Снова растревожено. Я осень позднюю люблю За листья, ярко умирающие, За каждый клён, За тот уют, Что в нашем доме не бывал ещё. |
