– Почему, товарищ сержант, солдаты ушли с поста к колонне?! Я Вас накажу!

– Товарищ лейтенант, это все, кто сменился с дежурства. Да и кто выше нас подняться может? – показывая на облака, ответил сержант. – Честное слово, всё в ажуре, наблюдение за серпантином ведём, бдительность не теряем.

– Брось, лейтенант, ругать сержанта! – внезапно прозвучал за спиной у Пластовца голос.

Оглянувшись, замполит увидел подходящего к ним худощавого майора в тельняшке с АКС, на котором выделялись два больших магазина от ручного пулемёта Калашникова, перетянутые изолентой. Он был в выгоревшей до бела форме и в десантном берете, сдвинутом почти на затылок. Представившись старшим колонны, он кивком головы показал на солдат из поста и своих десантников:

– Пусть пообщаются немного, они уже земляков своих нашли.

Отдав честь и пожав майору руку, лейтенант Пластовец спросил:

– А вы из самого Союза едете, товарищ майор?

– Едем с грузами с самого Хайратона, где была загрузка.

– Ясно, – ответил Пластовец.

Затем повернулся к сержанту и отдал ему распоряжение:

– Возьми солдат и получи продукты на пост. Не забудь забрать письма, газеты и журналы.

Сержант вытянулся, принял строевую стойку и, улыбаясь, стал посматривать то на майора-десантника, то на лейтенанта, затем отдал честь и ушёл выполнять распоряжение.

– Ну вот, лейтенант, настоящий, надёжный у тебя сержант! Знает порядок и дисциплину, – отметил майор.

Лейтенант ничего не ответил, а кинул взгляд на колонну, затем на расположившуюся на площадке группу гражданских лиц в разношёрстной одежде, которые обедали и разговаривали на афганском языке. После недолгого молчания он с недоумением вновь спросил у майора:

– А почему гражданские МАЗы вперемешку? Водители, кажется, афганцы.

– Да вот там, в Хайратоне, я получил распоряжение заодно сопроводить и эту колонну. В грузовиках дорогостоящее оборудование из Советского Союза для ГЭС «Наглу», а в каждой машине едут наши советские специалисты. Они разгрузят оборудование и останутся там работать, а жить будут в Суруби, – ответил просто, не понижая голоса, майор-десантник.

– А что за автобус находится в центре колонны? – уточнил лейтенант Пластовец.

– В автобусе находятся наши советские специалисты, только аграрники. Наверное, слышал, что под Джелалабадом с помощью СССР возведен крупнейший в Азии, Африке и Латинской Америке Ирригационный комплекс. Благодаря ему будут получать урожай для всей провинции, да и в Кабул отправлять. Там, под Джелалабадом, строится ещё один завод по переработке цитрусовых и маслин. Так что колонны из Союза к нам часто идут, – подробно разъяснил десантник.

– Товарищ майор, Вы хорошо осведомлены… Много интересного знаете, – с неподдельным любопытством произнёс лейтенант.

– За дорогу с ними я уже сам специалистом сельского хозяйства стал. Вот уволюсь с армии, буду эти навыки где-нибудь в деревне, на своей смоленской земле, использовать, – расплылся в улыбке майор.

– Да… Мы строим, а в нас стреляют, – грустно произнёс замполит мотострелковой роты лейтенант Пластовец.

Майор задумался, а потом вновь заговорил, отсекая слово от слова и лишь изредка поднимая красные от усталости и недосыпания глаза:

– Стреляют не только в нас. Духи не хотят хорошей и спокойной жизни для своего народа. Вот эти афганцы, – указывая на гражданских водителей МАЗов, разъяснил майор, – сегодня сдадут груз, а завтра опять в рейс. Отличные, трудолюбивые и безотказные, очень гостеприимные ребята! Мне доводилось с ними часто общаться. Они даже со своими семьями не всегда могут встречаться. Рискуют не меньше, чем военные водители. Погибает их много. Жизнь человеческая, лейтенант, душманами (или, как они себя называют, «моджахедами», «борцами за веру») не ценится. Знают ведь, гады, что продовольствие и всё необходимое для жизнедеятельности страны возят в колоннах.

– Видно, плевать этим фанатикам радикального ислама на народ и страну! Они стараются настроить народ против советских войск и Правительства Афганистана. Этим духовским лидерам необходима власть и беспрекословное послушание оболваненного их пропагандой народа! – с негодованием отчеканил Пластовец.

– Правильно мыслишь, лейтенант! Всё это, к сожалению, так и есть, – подтвердил майор.

– Товарищ майор, я сам недавно прибыл по замене в Афганистан, но здесь, на этом участке трассы, где несёт службу наша рота, уже много чего насмотрелся. Я видел, как гибнут от обстрелов душманов, подрываются на минах не только советские и афганские воины, но и мирные афганские жители! – с жаром произнёс лейтенант Пластовец.

Майор поправил свой десантный берет, нахмурился и сообщил:

– Это верно! Я за две недели маршрута стал лучшим другом для этих вот водителей-афганцев. Среди них есть двое ответственных за эту гражданскую колонну. Один – афганский инженер, а другой – наш советский специалист из Кабульского техперсонала предприятия. Они рассказывали, что за несколько лет у них в автоколонне погибло 150 водителей. Они часто гибнут вместе с машинами и грузом.

– Ого! И всё-таки добровольно идут работать? – спросил лейтенант.

– Надо где-то работать, кормить семью… Идут добровольно, платят им, по их меркам, хорошо, да и пособие семьям в случае гибели кормильца неплохое. Ладно, лейтенант, не нам это решать. Мы с тобой совсем маленькие винтики на этой войне. Давай лучше, раз ты старший этого поста, покажи мне вид на серпантин с самой верхней точки этой важнейшей транспортной артерии. Я за два года проезжал по ней неоднократно, но так по-настоящему этой красоты не видел, – скользнул взглядом на лейтенанта, произнёс майор.

Пластовец посмотрел на часы, движением руки поправил автомат и предложил:

– Тогда давайте пройдём наверх, на выносной пост. Оттуда вид, действительно, обалденный! Только вот надо старшине сообщить, куда выгрузить продукты.

– Да ну, лейтенант, времени у меня немного осталось. Старшина у Вас – орёл! Без тебя справится. Смотри, какой бравый, одни усы чего стоят! И солдаты его любят и уважают. Не так ли? – показывая кивком головы в сторону Сорокапуда, вокруг которого бегали бойцы, выполняя его распоряжения, отметил десантник.

– Так точно! Он настоящий орёл! Его вся рота уважает! – подтвердил замполит. – А вот про бравый вид и усы старшины солдаты анекдоты сочиняют, но боятся его гнева.

Десантник рассмеялся и промолвил:

– Командиру роты повезло с таким хозяйственником. Настоящий старшина! – майор взглянул на часы и махнул рукой на самую верхнюю точку серпантина. – Тогда пошли, товарищ майор, – ответил Пластовец, и они вдвоём по хорошо протоптанной тропинке стали подниматься вверх.

В это время перед постом, на площадке у колонны, шли дружеские разговоры между бойцами и десантниками. Слышался задорный смех. Ротный весельчак и душа коллектива рядовой Андрей Аксютин, рассказывая анекдоты, случайно увидел на одной из боевых машин десанта своего одноклассника. Он вначале не поверил своим глазам, а потом с распростёртыми руками бросился к нему:

– Земеля! Лёнька! Привет!

Широкоплечий, высокий, с голубыми глазами десантник, с улыбкой до ушей, так обнял Аксютина, что у того кости затрещали.

– Лёнька, ты с ума сошёл? Раздавишь! Вот как вымахал! Со школы тебя не видел. Давно здесь? Ты ж в техникуме учился? Или бросил и в военкомат, чтобы в Афган отправили? – улыбаясь во весь рот, стал расспрашивать его Аксютин.

– Да нет, у меня никто не спрашивал, куда мне идти служить. Правда, я не в техникуме, а в профтехучилище учился. Окончил и сразу в армию. После учебки сюда отправили, в Джелалабад, – рассказывал Лёнька.

– Так ты недавно здесь?

– Немного больше месяца. А ты, Андрюха, как я понял, уже дембель? Когда домой?

– Вот жду с нетерпением! Обещают, что скоро все дембеля уедут, но, по всей видимости, пока мы нужны здесь.