Annotation
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик.
В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
Был однажды такой театр
МИКЛОШ ДЯРФАШ О СЕБЕ И О КНИГЕ
РОЛЬ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ИСТОРИЯ МОЕЙ ГЛУПОСТИ
В ПОСТЕЛИ, ОСВЕЩЕННОЙ СОЛНЦЕМ
В ВАННЕ
ПОКУПКА ТУФЕЛЬ
ПРОГУЛКА ПО НАБЕРЕЖНОЙ ДУНАЯ
ПОД КАШТАНАМИ
В ДЕТСКОЙ
НА ТЕРРАСЕ
РАСКРЫВАЕТСЯ ЗАНАВЕС
ПРЕМЬЕРА
БЫЛ ОДНАЖДЫ ТАКОЙ ТЕАТР
ПЕРВЫЕ МИНУТЫ
ВСЕГДА НА СЦЕНЕ
ОФИЦЕР
ЛЕЙТЕНАНТ ГАМИЛЬТОН
ШЛЕПАНЦЫ
ИСПОЛНИТЕЛИ
ХОР
ОН
ВДОХНОВЕНИЕ
ЗВЕЗДЫ
КОМЕДИЯ
МОЛЧАНИЕ
АДЬЁ
АКТЕРЫ
ЮНОЕ СЕРДЦЕ
ДО́МА
МЕЧТЫ
ОПЕРЕТТА
СОЧИНЕНИЕ ПЬЕСЫ
ПРОИЗВЕДЕНИЕ
ПОЭЗИЯ
СООБЩЕНИЕ
МАРИЯ
РЕВНОСТЬ
ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ
ДОКТОР
ПОЧИВ В БОЗЕ
ФАШИСТЫ
ПРАВИЛА
ХУГО УЕЗЖАЕТ
ПОПРАВКИ
КОМИССИЯ
ПРЕМЬЕРА
МАЙСКАЯ ГРОЗА
ЛИЦО
ТРИУМФ
УЛЕТЕЛА ПТИЦА
СОНЕТ
ПРИБЫТИЕ
ОТЗВУК
ОБ АВТОРЕ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
Был однажды такой театр
МИКЛОШ ДЯРФАШ О СЕБЕ И О КНИГЕ
Известный венгерский писатель Миклош Дярфаш (р. 1915 г.) пишет в основном для театра и о театре. Это и не удивительно, ведь вся его жизнь связана с театром. Его родители были актерами, играли на многих сценах страны.
Во время встречи составителя данной книги с автором в Будапеште М. Дярфаш рассказывал:
«Театр для меня, как для крестьянского сына земля, которая взрастила его и вскормила. Я с детства знал, что на свете кроме актеров существуют и другие люди, но настоящими, главными для меня все же были актеры. Я и жизнь воспринимаю как огромный театр: люди играют всегда и везде, одни — роли министров, другие — врачей или водителей трамваев. И костюмы их — театральные костюмы, в наше время, по-моему, даже одежда человека на улице — тоже некий знак, костюм. Мне всегда интересно наблюдать, какую пьесу играют, каково распределение ролей, естественна ли игра «актеров». Вот, например, свадьба или похороны. Это ведь тоже спектакль: действующие лица разыгрывают высокую трагедию, комедию или мелодраму. А игры детей! Ведь дети играют совсем как хорошие актеры в театре: ребенок берет в руки кукурузный початок и говорит себе: «Это медвежонок», — и с этого мгновенья кукурузного початка для него больше не существует, он самозабвенно играет с плюшевым медвежонком. Будучи в Бостоне, я посетил детский музей. В нем множество залов, оборудованных как магазины — с бутафорскими, игрушечными прилавками и кассами, больницы и т. д., где дети, играя, осваивают роли людей различных профессий, модели их поведения, бытовые ситуации из жизни взрослых. И этот «театр» имеет огромное воспитательное значение. В американских школах даже есть специальные уроки, на которых дети проигрывают различные ситуации повседневной жизни, например свою жизнь в семье. Это раскрепощает, дает им возможность высказаться, понять себя и освободиться от того, что, возможно, их угнетает. Так было и со мной: я два года играл на сцене и, как ни старался, ни разу не смог хорошо выучить текст роли, поэтому вечно придумывал что-то по ходу действия, и довольно удачно, но тем не менее доставлял этим много хлопот моим партнерам. И я понял, что хорошо знаю, как надо играть роль, однако воплотить это знание не умею. Я могу написать пьесу, живо представляю себе игру актеров, вижу мизансцены, хотя сам эту пьесу даже прочесть не способен и поэтому первое чтение своих пьес всегда поручаю кому-либо из актеров.
Роль театра в нашей жизни очень велика. Я с детства запомнил слова моего рано умершего отца: «Театр — храм, в него надо входить, сняв шапку». А недавно услышал почти то же самое от знакомого старого актера, который прикрикнул на своего молодого коллегу, вышедшего во время репетиции на сцену в шляпе: «Сынок, выйди, сними шляпу, а потом уж поднимайся на сцену!» Я очень люблю актеров, у меня среди них много друзей и знакомых. Моя мама говорила: «Актер — не человек». Это чистая правда, и в словах этих нет ничего обидного. Действительно, актер — это некая роль, потому жизнь актера и изобилует всякими приключениями и неожиданностями. Например, когда моя мама репетировала роль королевы, то, даже стирая белье в корыте посреди меблированной комнаты, выглядела величественно, как королева, а со мной разговаривала, как с принцем: «Сын мой, соблаговоли подать мне ту кастрюлю». Если же ей предстояло играть в комедии, она говорила: «Сколько тебе можно повторять, маленький ты негодник, а ну тащи сюда кастрюлю!» — и смеялась. Люблю писать об актерах: душа актера так богата, так интересна и необычна! В современном театре, к сожалению, все меньше значения отводится слову, театр стремится поразить, ослепить зрителя, и актеру почти нечего делать на сцене, он вынужден выступать в роли некоего символа, абстрактного действующего лица, выряженного в костюм бродяги или клоуна. В пьесах много насилия или безысходности, в них действуют несчастные люди — пьяницы и наркоманы. Да и сценическая речь довольно груба. С редкого спектакля уходишь без чувства подавленности: о светлом, радостном настрое и говорить не приходится. Я часто вспоминаю пьесу Горького «На дне», показывающую жизнь ночлежки, самые низы общества. Но ведь эти опустившиеся люди ищут выход, тянутся к свету, к добру! Я пишу не только комедии, но и драмы, однако всегда стремлюсь создать у зрителя и читателя хорошее настроение, пробудить оптимизм, веру в жизнь. Никогда не ставлю себе цель просто рассмешить; очень люблю юмор теплый и человечный. Он — моя поэзия. Люблю Чехова, не случайно он так популярен во всем мире. Актеры играют его пьесы с наслаждением, а зрители, пришедшие их посмотреть, получают духовные сокровища, которые останутся в их памяти на всю жизнь.
Три повести, которые войдут в предлагаемый советскому читателю сборник, также посвящены театру. Повесть «Роль» (1956) навеяна моими юношескими театральными впечатлениями. «История моей глупости» (1965) итог моих размышлений об актерской профессии. Я понял, что есть два типа актеров. Одни очень хорошо чувствуют пьесу, органично живут на сцене жизнью своих героев и не умеют объяснить, как они это делают, почему хороши в той или иной роли. Такова героиня повести, Кати Кабок. Другие актеры интеллектуальные, сознательно, с помощью продуманных приемов лепящие свои роли. «Был однажды такой театр» (1970) — повесть автобиографическая, прототипом главного героя послужил я сам. Это история о том, как я попал в советский лагерь для военнопленных под Фокшанами и создал там агиттеатр».
