— Ну, техны короли Средки, если так можно сказать. У них много токов, они не арендуются, так что есть когда и на что погулять. Правда, они взрослеют и стареют, а ещё кучу времени торчат на работе, так что на самом деле им мало кто завидует. Низовые не любят сушить себе мозги. Ниже технов — уже ренд. Те, кто арендуется. На Средке их больше всего, потому что они отмотали аренду и отрываются. Вот и вся схема. Ну, и конечно, есть ещё Владетельница и её Совет. Раньше были Дома, но потом они куда-то делись, и теперь всем рулит Калидия со своей гвардией. Но это только промов касается, до остальных ей дела нет.

— Слушай, — задумался я. — а врачи где? Тоже к технам относятся, или куда?

— Лечилы, ты имеешь в виду? Что-то между технами и рендами, пожалуй. Я по них не вспомнил, потому что их совсем мало. Они работают только на низах, ставят временные имплы тем, кто ещё не дорос до семнадцати, и чинят тех, кто после аренды поломался.

— Вот тут не понял, — удивился я.

— Ну, смотри. Если кто-то заболел, как Дженадин, то он либо сам выздоравливает, либо попадает в клинику. Там его осматривают и оценивают, стоит ли восстанавливать функционал. Если у него хорошие перспективы по аренде, типа он сильный и крепкий, или имеет высокую реакцию нервной системы, или большой объём мозга, или красавчик-красавица, которых можно арендовать в бордель без пластики, то им делают временные имплы, которые уберут болезнь. Потом арендатор это оплатит, частично компенсировав за счёт снижения арендной выплаты. Потому что нефиг было болеть. Этим как раз занимаются лечилы на низах. Временные имплы ставятся просто, чаще всего их прямо снаружи лепят, всё равно снимать потом. С этим и некиберы справляются. Платят за это мало, так что лечилы живут на низах, и на Средке появляются редко. Не на что им гулять, у них кредиты за учёбу не выплачены.

— А если болезнь тяжёлая? Или данные для аренды слабоваты?

— Утилизуют.

— То есть, убивают?

— Ну, что-то типа. Органы доращивают на пересадку, родители, если они есть, получают за них компенсацию. Говорят, мозги используют для биопроцессинга, на этот счёт куча страшилок, типа: «Один мальчик заболел и пошёл в клинику, там его усыпили, а когда проснулся — его голова на полке, к ней подключены провода, он оглядывается — а таких голов там тысячи и тысячи…» Но это хрень, я думаю. Под биопроцессингом уже не проснёшься. Но в клинику самому сдаваться дураков нет.

— Очаровательный городишко, — меня трудно шокировать, но сейчас я в шоке. — Милые нравы. Странно, что их на мясо не пускают.

— На мясо нет, но на белок для пищевых фабрик…

— Кери, скажи, что ты прикалываешься. Так не бывает. Это каннибализм.

— Так говорят. Это не точно. А ещё говорят, что в крематориях на самом деле никого не жгут, а перерабатывают тела в удобрения для пищевых культур. А если кто хочет развеять пепел со Средки, то ему какой-нибудь левый насыпают в контейнер. Но это тоже может быть брехня.

— Меня впечатлила простота местных нравов, — признался я. — Но слушай, в твоей картине не хватает творческой интеллигенции.

— Это что такое?

— Вот на видеостенах показывают клипы, сериалы, мультики, рекламу, — я показал на мелькающие по включённому экрану картинки. — Оно всё дико тупое и предельно стрёмное, но кто-то же должен это делать? Писать тексты, рисовать картинки, сочинять музыку… Где место этих людей в твоей иерархии?

— С чего ты взял, что это люди? — удивился Кери. — Это сеть делает. Получше для Средки и технов, попроще — для низов. Что там у промов, никто не знает. Как раз биопроцессинг в том числе для этого.

— Это где бошки отрезанные на полках?

— Про бошки брехня, скорее всего. На самом деле, это вид аренды, и не самый плохой. Если у тебя хорошие мозги — скорость мышления, нервных реакций, не знаю, что именно, — можно, если повезёт, арендоваться в вычислители. Плюс — тело почти не изнашивается, потому что десять лет пролежишь в специальной кровати, которая тебе будет массаж жопы делать. Минус — никаких имплов, только круглая такая штучка в голове.

— Вот здесь? — я показал на ямку выше затылочного выступа.

— Именно. Жить не мешает, но и пользы никакой. Правда, арендная плата одна из самых высоких, почти как у боевых киберов. Но те жизнями рискуют, а эти просто валяются. Аренда мечты, но берут далеко не всех, причём никто не знает, как их выбирают. Я знал одного пацана, на два года меня старше — он головоломки всё время решал. Хвастался, что разовьёт мозг и его возьмут, достал этим всех. Но ни фига — видел его потом в мусорщиках. Я даже спросил: «Ну что, развивал-развивал, а оказалось, что развивать было нечего?» Но он в аренде же, ничего не понял, конечно.

— И что они делают, вычислители эти?

— Не знаю. Это уже относится к сетям, а про сети даже спрашивать крайм. Кстати, не знаешь, чего эта штука от меня хочет?

Кери повернул ко мне экран ноутбука. В его нижней части виртуальная клавиатура и какие-то цифровые индикаторы, а в верхней портрет Дмитрия в одежде джедая, надпись: «I’m Luke Skywalker. And who are you?», и окно ввода, где приглашающее мигает курсор. Хороший ход, английского тут точно никто не знает, хотя некоторый намёк на присутствие англицизмов в языке есть. Может быть, когда-то в этом мире тоже было многоязычие, почём мне знать?

Перебрав несколько стандартных сочетаний клавиш, успешно переключил виртуальную клавиатуру на латиницу, чем страшно удивил Кери. Ткнул пальцем в сенсорный экран, активировав окно ввода, и набрал: «I am your father, Luke!»

Экран мигнул, погас, зажёгся снова, разворачиваясь видеоокном.

— Ты, блин, не торопился, папаша! — недовольно сказал Дмитрий.

***

— Эй, прем, почему он называет тебя «папашей»? — ошарашенно спросил Кери.

— Семейная шутка, — отмахнулся я.

— Эпически смешная, ага, — поддержал меня Дмитрий, — но только для своих.

— Кери, это мой брат, Дима.

— Привет! — сказал тот.

— Э… Привет, — откликнулся Кери.

— А теперь ты не мог бы оставить меня, дро? — попросил я. — У нас, вижу, есть что обсудить в семейном кругу.

Кери озадаченно почесал грязную и взъерошенную голову, кивнул и удалился. Кажется, он так и не помылся после лазанья по вентиляции.

— Это что за пацан? — спросил Дмитрий. — И почему он называет тебя «прем»?

— Технарь моей корпы. И про према тоже типа шутка. Для своих и не смешная.

— О, у тебя уже своя корпа? И, судя по интерьеру, не на низах? Ты, однако, чоткий пацанчик, братишка!

— Дима, сынок, давай без тупых приколов. Я, между прочим, всё это затеял в первую очередь, чтобы найти тебя.

— Очень тронут, — кивнул он. — Но если бы ты не спёр мой ноут, я бы и не терялся! Зачем ты уволок его из убежища, папаша? Тебе он как дураку стеклянный имплант, а я остался без единственного способа связи!

— Почём мне знать? Мог бы и предупредить!

— Мог бы и сам, как взрослый ответственный человек, поинтересоваться мерами безопасности! Но нет, ты скакал, как накачанный гормонами подросток, и раздевал глазами мою девушку!

— Я и есть подросток! Да, у меня гомоны аж из ушей капают, и что я с этим сделаю? А твою девушку и раздевать не надо, она и так голой по дому таскается. Кстати, где Алиана? Что с ней?

— Где я и что со мной, ты, заметь, не спросил! — укоризненно сказал Дмитрий. — Алька, скажи тестю «здрасьте».

— Привет, Михл! — девушка всунула лицо в камеру, отодвинув сына на второй план. — А мы тут с Димкой решили пожениться, представляете!

Изображение сменилось рукой во весь кадр — не в фокусе, но с кольцом на пальце.

— Он сделал мне предложение, и я согласилась!

— Поздравляю, Алиана, рад за вас. Особенно рад, что вы живы и, раз у вас нашлось время на матримонии, то, видимо, не в плену. Можете начинать делать мне внуков, благословляю.