— Зачем ты мне помешал? — выдавил он из себя и снова застонал.

— Что помешал? — спросил я.

Но ответа я не услышал, рябой снова закрыл глаза, всё так же болезненно морщась. А тут и наша доблестная милиция подоспела. После моего короткого объяснения на более-менее пришедшего в себя задержанного нацепили наручники, а нож аккуратно, чтобы не дай бог не смазать отпечатки пальцев, перекочевал в полиэтиленовый пакетик. По ходу дела рябого обыскали, нашли только деньги в сумме тридцати трёх рублей с мелочью и паспорт на имя жителя Кременца Тернопольской области Богдана Георгиевича Казимирчика. Ни фига себе, однако, далеко занесло мужика. Интересно всё-таки, с какой целью? Что он тут за шоу собирался устроить, кого от чего освобождать?

Полина к тому времени выскочила обратно в коридор, я услышал возле уха её громкий шёпот:

— Женя, выяснили, кто это? И что за странные слова он кричал?

— С Украины приехал, похоже, а чего хотел — милиция будет выяснять.

— Это вы Полина Круглова? — спросил у неё старший группы с погонами капитана. — Вам и вашему мужу желательно проехать с нами, дадите свидетельские показания.

— Ой, а мне выступать сегодня, — захлопала накрашенными ресницами Полина.

— Может, я один дам? Чего жену вмешивать? Ещё неизвестно, сколько мы в РОВД проторчим, а ей закрывать концерт.

— Ну хорошо… Тогда вашу супругу, если что, повесткой к следователю вызовут. А вам всё же желательно проехать.

— Хорошо, — легко согласился я. — Могу на своей, мой «Москвич» возле драмтеатра припаркован.

— Да? Ну тогда ещё проще. Просто следуйте за нами. Если потеряетесь — езжайте в Ленинский РОВД, там оформлять будем этого типа.

В РОВД задержанного определили в кутузку, утром им должен был заняться следователь. Тот пока категорически отказывался отвечать на вопросы, но просил при этом, со слов капитана, отвезти его в больницу.

— Такое подозрение, что вы ему челюсть сломали, — сказал капитан. — Вот думаю, везти его сейчас в травматологию в наручниках или до утра подождать, когда смену сдадим… Он же не умрёт до утра?

— По идее не должен, — пожал я плечами. — Но вообще-то в таких случаях принято оказывать первую помощь незамедлительно.

— Да? Хм, тогда, пожалуй, свозим… Вот ведь геморрой на мою голову.

К выступлению «Свердловчанки» я всё-таки успели. Даже с небольшим запасом вернулся, когда как раз выступал «Радиотехник». За кулисами акустика была не такая хорошая, динамики всё-таки были направлены в зал, но всё равно оценил. Молодцы, не пока зачали, и зрители аплодировали долго, даже слышались крики: «Браво!».

Я больше всего волновался за моральное состояние Полины. Но она молодец, сдюжила, не расклеилась, вышла на сцену как ни в чём ни бывало и исполнила «Аиста» так, что зал аплодировал стоя. Вернее, первым поднялся Рябов, а за ним тут же и остальные зрители.

Я всё это время стоял за кулисами, словно бы передавая Полине свою энергию, а когда она покинула сцену, то буквально рухнула мне на руки. Мою жену реально колотило, и я какое-то время отпаивал её выпрошенным у вахтёрши корвалолом. Вроде помогло. Даже не представляю, чего Полине стоило выйти на сцену и так мощно исполнить композицию, заимствованную мной у Тухманова и Поперечного.

На следующий день я с утра вызвонил Настю, попросил её посидеть с Полиной, а сам снова отправился в РОВД. Дежурный уже сменился, капитана тоже не было, пришлось долго объяснять, кто я и с какой целью заявился в отделение. В итоге всё же познакомился со следователем, который принял дело этого Казимирчика. Тот как раз собирался ехать в больницу, куда с трещиной в челюсти положили задержанного. Всё-таки трещина, не прелом.

Следователем был тоже капитан, Андрей Васильевич Петраков, вполне доброжелательно ко мне отнесшийся, да ещё, как оказалось, оказавшийся любителем бокса. Для себя занимался в «Динамо», и гордился тем, что его земляк стал чемпионом Европы.

— Я с дежурным врачом созванивался, тот сообщил, что пациент в принципе может общаться, — сказал Петраков. — Жаль, машин свободных нет, с утра на патрулировании, придётся в больницу на общественном транспорте добираться.

— Так у меня машина есть, давайте, подброшу. Могу и обратно потом завезти.

— Здо́рово! Тогда поехали.

Пять минут спустя мы уже двигались в сторону городской больницы №3 на улице Свердлова, которая дежурила вчера и где в отдельную палату под охраной милиционера поместили бандеровца, которому ещё и одну руку к спинке кровати наручниками прицепили. Бандеровца — это я его так про себя называл, как в моём будущем стали со временем называть практически всех жителей Западной Украины. Пока ехали, капитан просветил, что Казимирчик в своём Кременце работает дворником, холост, детей нет, ведёт замкнутый образ жизни, и при этом состоит на учёте в областном психоневрологическом диспансере в качестве шизофреника. Это ему уже с утра кременецкие коллеги успели сообщить.

— Мне кажется, ему в психбольнице самое место, — заметил я.

— Не исключено, но это решать не нам. Будет проведена соответствующая медико-психологическая экспертиза, она и решит, куда дальше определять задержанного. Скорее всего здесь проведём… А вот мы уже и приехали.

Я аккуратно припарковался напротив входа, благо что место позволяло. В 1972 году машин было не так густо, как в моём будущем, иной раз, помню, у соседей до драк доходило за парковочное место у дома. Хорошо, у меня был свой гаражик в гаражном кооперативе, я был избавлен от такой нервотрёпки.

— Вы здесь пока посидите, — попросил Петраков, принимая от медсестры белую накидку. — Надеюсь всё-таки разговорить этого типа.

— Я тоже на это очень надеюсь. Если бы мне разрешили вести самому допрос, да без свидетелей… Он бы у меня быстро заговорил.

Я плотоядно ухмыльнулся, на что капитан с укоризной во взгляде покачал головой:

— Евгений Платонович, ну что вы, в самом деле… Может, в каких-нибудь Америках так и принято, но в Советском Союзе процедура дознания проводится исключительно в рамках закона.

— А если он так и не сознается?

— Тут уже особой разницы нет. Факт нападения с холодным оружием налицо.

— Надеюсь, он не начнёт сочинять, будто бежал по коридору с ножом, чтобы помочь кому-нибудь порезать колбасу?

— Хм, по идее всё может быть. Он же не накинулся на вас с ножом…

— Но вид был такой, что готов был накинуться. Ладно, жду вас здесь и, надеюсь, с хорошими известиями.

— Смотря что под этим подразумевать, — усмехнулся капитан, и в сопровождении медсестры направился к лестнице.

Вернулся он через сорок с небольшим минут, я даже успел слегка вздремнуть, сидя на жёстком кресле с дерматиновой обивкой. В ответ на мой вопросительный взгляд кивнул:

— В машине поговорим.

Я с нетерпением ждал момента, когда Петраков начнёт своё повествование, если там было о чём повествовать. Как оказалось, было. Когда встали на светофоре, я повернул в его сторону голову, всем своим видом словно бы вопрошая: «Ну так что, товарищ капитан?».

— В общем, кое-что удалось у него выяснить, — со вздохом начал он. — Этот Казимирчик, с его слов, оказался большим любителем церковных книг. В церковь не ходил, но книги где-то доставал и читал. И телевизора у него нет, зато есть радио. Как-то услышал, как поёт ваша супруга, и тут же голоса в его голове стали ему нашёптывать, что Полиной Кругловой овладели демоны.

— Так и сказал? — не удержался я от вопроса.

— Так и сказал, — подтвердил следователь. — Эти же голоса ему нашептали, что только он, Богдан Казимирчик, сможет освободить девушку от демонов. А для этого нужно пробить ей в груди дыру, через которую демоны вырвутся на свободу и будут сожжены солнечным светом. Хотя где он там, в коридоре, солнечный свет увидел, да и вечер, и погода пасмурная… Я вас не слишком шокирую такими подробностями?

— Меня нет, я вот думаю, как Полине это преподать. Вы её планируете вызывать?