…Накатывается с неба гром. Раскаты его убаюкивают согретого огнем костра человека. Над лесным окоемом высоко в небе, идет самолет. Видит ли экипаж черную ниточку долины Мяколицы, змейкой вьющейся из-под Малой Медведицы в полуденную сторону, оранжевую звездочку одинокого костерка на берегу?

Возможно, видит. Очень даже возможно. И не только… Он знает: обмелей речушка, исчезни из памяти, и, представьте, оскудеет сердце человека. Ведь для многих из нас с берегов такой речушки начинается Родина.

Наталия Арапова, Наталия Забелина

ИЗ УЗОНА

В ДОЛИНУ ГЕЙЗЕРОВ

Очерк

Увидеть гейзеры Камчатки туристу сейчас нельзя. Они в составе Кроноцкого заповедника, а заповедник, как известно, не может посещаться туристами — это нарушает целостность заповеданной природы. Но турист не хочет смириться с мыслью, что Долина Гейзеров ему недоступна. Ведь несколько лет назад существовал плановый туристский маршрут, и самые любознательные ценой значительных физических усилий и денежных затрат открывали для себя это единственное в стране и редчайшее в мире явление.

И сегодня десятки тысяч не пожалели бы этих усилий и затрат.

Каков же выход? Режим заповедности непреклонен. Но и скрывать жемчужину природы несправедливо по отношению к людям, ради которых она сохраняется.

И вот возникает идея. Организовать национальный парк, который должен быть расположен вблизи заповедника, с экскурсионной тропой в Долину Гейзеров. Такая тропа займет небольшую площадь заповедника и будет устроена так, чтобы не вредить природе.

Турист будущего национального парка должен увидеть и термальные источники, и фумарольную деятельность остывающих магматических очагов, и волнистые вулканические плато с возвышающимися на них снежными шапками вулканов, и сотнеметровые водопады, и медведей. Он же должен быть готов перенести ураганный ветер, многодневный сплошной дождь, а главное, воздержаться от искушения воспользоваться изобильными дарами этой природы.

Представив себя туристами будущего национального парка, совершаем наш маршрут из точки А в точку В. Точка А — это кальдера древнего вулкана Узон, точка В — Долина Гейзеров. А не уступает В ни в живописности, ни в интересе, ни в научной значимости. Кальдера Узона — огромный многокилометровый кратер древнего правулкана, ограниченный по северному и северо-западному склону остатками его стен. Некогда, еще в среднем плейстоцене, вулканический конус, насыщенный пустотами из-за излившейся магмы, обрушился, и на его месте возникла та самая впадина, достопримечательностью которой является гидротермальная деятельность. По-видимому, и гейзеры, и горячие ключи Узона питаются от одного вулканического очага в теле Земли. А на поверхности расстояние между ними не превышает шестнадцати километров. Но об этом ниже.

А сейчас мы совершаем краткую экскурсию по термальным площадям У зона. Ночью в ведре замерзла вода, ягоды голубики превратились в звенящие льдистые голубые шарики, а красная тундра под белым инеем только прибавляла морозных ощущений. Казалось, в сентябре холод уже воцарился навсегда и поглотил воспоминания о лете. Когда туман скатился на северный борт кальдеры, над покрытой инеем тундрой воспарили столбы белого пара. Термальные ключи дышали. Взгляду открывалась поистине фантастическая картина. Как будто бы сотни подземных ртов дышали в морозный день. Приблизившись, можно было увидеть, что бело-желтая поверхность проткнута множеством дыр, наполненных кипящей водой или грязью. Впечатление было такое, будто невидимый создатель разбросал на земле замысловатую форму. Вот воронки, дающие начало горячим ручейкам, вот бессточные грифоны, энергия которых, не находя выхода, заставляет бурлить, чавкать и чмокать содержащуюся в них грязь. Каждая из этих воронок окрашена в нежные пастельные цвета: желтый, голубой, белый.

Выходы горячей воды и газа на поверхность называются термопроявлениями. А место, где они концентрируются, — термальными площадями. Они встречаются там, где кальдеру пересек глубинный разлом, и занимают зону шириной 400 метров и длиной 3 километра. Но не думайте, что пройти по термальной площадке, чтобы осмотреть эти в полном смысле слова горячие точки, так легко и просто. Шаг — и ноги погружаются в вязкую, горячую глину на неугаданную глубину. Твердые проходные места знают только медведи. Их следы и служат ориентирами вулканологам при прокладке тропы. «Со следа не сходить», — предупреждает нас Юра Алехин, руководитель экспедиции вулканологов. Да мы и сами это понимаем, пробираясь в кипящем царстве земли, воды, газа. «А здесь можно», — говорит Юра. И мы вступаем в коротких сапогах в горячую реку, но — с твердым дном. Сдерживая восторг, смотрим на все, как и полагается естествоиспытателям. «Ах, этот ручеек из серной кислоты, и он образовался в результате окисления вулканического сероводорода, поступающего на поверхность?» Приходится для солидности делать вид — рядовое и очень понятное явление. Вулканический газ, грунтовые воды, горная порода взаимодействуют на глубине. Закономерно идут окислительно-восстановительные процессы, в результате которых освобождается сера, разлагаются горные породы, а грунтовые воды насыщаются элементами из глубин Земли.

Но внутри каждого из нас трепет удивления. «Неужели из самых глубоких глубин?» Вот такой была наша планета сотни тысяч лет назад. И ничто не мешает перенестись через геологические эпохи и представить себя на этой планете еще до возникновения жизни.

Нет, жизнь уже зародилась. Наверное, первыми — мы это видим сами — были термофильные водоросли и бактерии. Под ногами почти в стоградусной воде синеет, зеленеет, краснеет водорослевая слизь — первые обитатели еще не остывшей поверхности. Рядом с ними белые постройки тионовых бактерий. Жизнь уже зародилась. Не это ли полигон для изучения процессов, происходивших в далеком прошлом при освоении планеты растительностью?

Как ни странно, приятно пахнет сероводородом. Позже, в городе, этого запаха даже недоставало. И вот Банное озеро. Водоем, но волшебный. Сказать, что его вода снимает усталость, придает силы и омолаживает, — это ничего не сказать. Температура 40°, родоновые пузырьки на поверхности, не прозрачная, а светло-синяя вода. В горячей воде, насыщенной одурманивающими газами, теряешь ощущение времени. Не пересидеть, иначе дурман проникнет внутрь, затуманит разум, закружит голову. Состояние эйфории продлевать опасно. Отчего оно появляется, сказать трудно. Может быть, так действует родон? Ведь здесь найдены самые большие на Камчатке его концентрации. Возможно, действие этих вод объясняется еще и тем, что в этом озере в отличие от других мест есть маложивущие продукты распада родона.

Хоть и жалко прощаться с Узоном, делать это приходится. Главное, что заставляет нас быть дисциплинированными, — согласованное время нашего прибытия. Иначе по истечении контрольного срока возникнет тревога и будут организованы поисковые группы. Ежедневная связь по рации оповещает о прохождении любой научной группы, работников охраны, лесников. Природа Камчатки не такова, чтобы ей можно было бы довериться безоглядно. Жесткая дисциплина требуется не только для личной безопасности. Она необходима и потому, что ее диктуют правила поведения людей в заповеднике.

Итак, мы должны до темноты прибыть на кордон в Долину Гейзеров. Шестнадцать километров всхолмленной нагорной тундры, переход через перевал, крутой спуск в Долину — вот и весь маршрут, который нас ожидал. «Утоптанная, ухоженная ясная тропа» — так говорили те, кто нас провожал. Никаких трудностей в дороге не будет. Идти только что не по асфальту. Поэтому спокойно и уверенно мы готовились к переходу, собирая рюкзаки. Немножко смущал их вес, и даже втайне лелеялась мысль, что прилетит обещанный борт, т. е. вертолет, и перекинет нас с минимумом усилий.