— И это зелье еще неизвестно как готовили, ты ведь достаешь его явно у непроверенных балбесов, с которыми спишь и которые могут добавлять туда всё, что захотят, или готовить по сомнительным рецептам. — я поморщилась. — Так и отравление можно заработать, и бесплодной стать.

— А тебе не терпится стать тетей? — хихикнула Эсма, расчесывая себе волосы. — Прости, но я слишком молода, чтобы становиться матерью.

— Для того, чтобы ей не стать, необязательно пить какую-то бурду. — ворчливо отозвалась я.

— А как по-другому?

— А как насчет не спать с кем попало?

— Фи, какая ты занудная. — тяжело вздохнула Эсма и посмотрела на меня с таким видом, будто я была для неё сущим наказанием. — И ничего ты не понимаешь. И прошу, — она сморщила носик, — не приставай ко мне со своими упреками, ладно?

— А ты тогда не ной о своем плохом самочувствии. — не осталась в долгу я.

Я пообещала себе не лезть в дела Эсмы, потому что её жизнь меня не касалась, и её состояние меня никак не волновало. Однако в душе все равно заскреблось беспокойство. И я беспокоилась не потому, что Эсма могла уехать домой и попросить отца лишить меня возможности учиться. Я действительно стала переживать за сестру, потому что на кону была не только её репутация, но и здоровье.

Но что я могла поделать? Рассказать отцу, что вытворяет его ненаглядная доченька? Это было равноценно подписанию собственного смертного приговора. А взывать к здравому смыслу Эсмы было невозможно. Ведь, чтобы к чему-то взывать, надо, чтобы это что-то было. А сестра, увы, разумом не обладала, и это я никак не могла изменить.

Но беспокойство все же смогло вытеснить ненависть, и к Эсме я стала относиться спокойнее, как к досадной проблеме, которую я пока не в силах решить. Ну что изменится от того, что я буду её игнорировать? Абсолютно ничего. Поэтому я смирилась и пустила всё на самотек. К тому же, пока никаких докладов или других работ не задавали и мне не приходилось корпеть над книгами за двоих.

А что касается проекта, то Рикки мне уже нажаловалась, что сестра совершенно не проявляет никакого участия в их общей работе. Рикки я, конечно, посочувствовала и помогла ей определиться с темой проекта.

- Ты сегодня снова будешь прогуливать физическую нагрузку? — спросила я, когда мы с Эсмой шли по коридорам академии.

— Ну хватит издеваться. — осклабилась сестра. — Ты же знаешь, что я не в состоянии пойти туда.

— Знаю, — я кивнула, — а еще я знаю, что ты прогуляла уже два занятия. Отчисление грозит с пяти прогулов. Ты об этом помнишь?

— Мне еще прогуливать и прогуливать, — хмыкнула Эсма, — и вообще, может, у меня психологическая травма, когда я прихожу на физическую нагрузку. У нас там не преподаватель, а злой лысый пень. Как у него на занятиях никто еще не умер?

Ну здесь я была солидарна с сестрой. Тоже очень часто задавалась этим вопросом.

Мы с Эсмой зашли в аудиторию, в которой должна была состояться лекция, и сестра ускакала на последний ряд, где, как я предполагала, она и заснёт. Я обвела взглядом студентов, сама себе не признаваясь, что невольно ищу глазами Рейвана. Но парня пока не было.

Я села рядом с Рикки, и подруга с улыбкой поздоровалась со мной. Сегодня она была в хорошем настроении, судя по её двум неизменным хвостикам, которые она затянула так высоко на голове, что добавило её образу комичности и ребячества. Рикки стала рассказывать мне свой сон, и я расслабилась, отвлекаясь от назойливых и беспокойных мыслей на щебет подруги.

Но долго мне расслабляться не пришлось. Всё во мне напряженно сжалось, когда Рейван зашел в аудиторию. И я даже не увидела его, просто сразу же интуитивно ощутила его присутствие. Подняла голову и поняла, что он направляется ко мне.

Студенты, до этого громко болтающие о чем-то, разом притихли, они словно почувствовали, что обстановка накалилась, но не понимали, в чем дело. Хотя Рейван, целеустремленно направляющийся ко мне, явно привлек их внимание.

Я вроде как ему понятным языком сказала не подходить ко мне и не разговаривать со мной. Но, видимо, парню было абсолютно все равно, что я там от него требую.

Рейван остановился у моего стола и произнес:

— Нам нужно поговорить. Не могла бы ты выйти со мной в коридор?

Я краем глаза заметила, как Рикки вцепилась в учебник и напряженно сгорбила плечи. Надо же, как влияло на неё присутствие Рейвана, подруга из эмоциональной болтушки сразу превращалась в застенчивую скромницу. Я же, к счастью, на этого парня так не реагировала.

Я с вызовом посмотрела на Рейвана и сказала:

— Мне не о чем с тобой разговаривать.

— Неужели? — усмехнулся он. — Ты так думаешь?

Остальные студенты к нам с любопытством прислушивались. Вот им заняться больше нечем!?

— Да, мы обсудили всё, что могли. Так что сейчас я советую тебе сесть на свое место, ведь лекция скоро начнется.

— Все обсудили, значит? — Рейван смотрел на меня мрачно, а на губах у него блуждала не предвещающая ничего хорошего усмешка.

Что он задумал? Во мне всколыхнулось нехорошее предчувствие.

— Да, все обсудили.

— И ты не собираешься поговорить со мной наедине?

— Нет. Нам нечего обсуждать.

— Что ж, тогда поговорим с тобой здесь, — он развел руками, — и сейчас.

Я наградила его скептическим взглядом. Я была уверена, что он блефовал. Он просто не посмеет.

— Я хотел бы поговорить с тобой о нашем вчерашнем поцелуе. — нарочито громко произнес он.

Я ошиблась. Он посмел… Напряжение во мне распалось искрами, превратившись в панику. Аудиторию же наполнили удивленные восклицания и перешептывания. Я стала судорожно соображать, что делать, но ни одной спасительной мысли, как назло, не было.

— Ты же, надеюсь, не забыла о нашем поцелуе, дорогая? — издевательским тоном обратился ко мне Рейван.

— Замолчи. — Я вскочила со стула, вышла из-за стола и, схватив Рейвана за край рубашки, потянула его в коридор.

Таким образом, я подтвердила перед другими студентами, что поцелуй все-таки был, ну и ладно. Я хотела вытащить Рейвана быстрее в коридор, чтобы он не наговорил лишнего.

— Ну вот так бы сразу. — произнес Рейван, когда мы вышли из аудитории.

Меня опять трясло от злости. Я слишком остро реагировала на сплетни, которые касались меня, слишком переживала о своей репутации. И теперь из-за неосторожных слов этого мерзавца, я буду вынуждена терпеть в свой адрес нелепые комментарии. Я ненавидела в этот момент себя, ненавидела Рейвана, ненавидела остальных студентов, которые с непонятным мне хищничеством следили за чужой личной жизнью и обмусоливали темы, которых их никак не касались.

И тем более Рейван… Подумать только! Да он и его личная жизнь были главной темой для обсуждения в женских раздевалках, и теперь будут обсуждать еще и меня! Хотя они меня не только обсуждать будут, они меня еще и загрызут, ведь я, по их мнению, позарилась на святое. Всё. Я пропала, буду переводиться в другую академию.

— Ты это специально! — выдохнула я.

— Что специально? — спокойно переспросил Рейван.

- Сказал о поцелуе при всех! — возмущалась я. — Как ты посмел?

— Слушай, это самая странная претензия, которую мне когда-либо предъявляли. — Рейван насмешливо улыбнулся и развязно прислонился к стене, не сводя с меня раздражающего взгляда.

— Ты сейчас же пойдешь и всем скажешь, что пошутил. — твердо произнесла я.

— И не подумаю. — хмыкнул он, — и вообще, ты что, заставляешь меня идти на обман!? А я верил, что ты порядочная… Какой ужас! — он притворно вздохнул.

Нет, он что, издевается!? Я сжала кулаки, представляя, как спускаю на этого негодяя полчище зубокрылов. От этой кровожадной фантазии немного полегчало.

— Слушай. — серьезнее произнес Рейван, — почему ты так беспокоишься о других? Поверь, всем на самом деле все равно, целовались мы или нет. Никому нет дела, ты зря переживаешь.

А у меня вдруг в голове сложился паззл. Я вспомнила про этот дурацкий спор… Так вот в чем причина, и как я раньше не догадалась об этом.