Заунывно запел в ветвях цветущих точно в разгар весны деревьев тёплый ветер, напоенный ароматами лета и буйства жизни. Чуткие ноздри девушки затрепетали, уловив лёгкий аромат тления. Хозяйка одного из островов, затерянных среди трясин в сердце этого колдовского края, тихонько вздохнула, с сочувствием посматривая на незваного гостя. К сожалению, она мало что могла сделать, чтобы помочь ему. Хотя подарившая Вельде жизнь фея и была одной из её многочисленных сестёр.
Снова подул ветер. Мимо пронеслась, недовольно ухая, огромная сова. Её круглые жёлтые глазищи с явным неодобрением посмотрели на чародейку. Та воздела руки к небесам в примирительном жесте и, едва слышно, выдохнула:
– Я знаю, Марла, что здешним девицам стоило бы поменьше заглядываться на смертных мужчин, что время от времени вынуждены посещать эти места. Только их природа такова. Они не смогут удержаться от соблазна, легко попадая в сети лесных чародеек.
Серая птица, грузно опустившись на замшелый камень у самой чаши родника, обернулась зеленоглазой женщиной, возраст её выдавал лишь бездонный взгляд. Волосы цвета полуночи лежали волосок к волоску. Узкие губы изогнулись в презрительной усмешке. Она оправила складки темного одеяния из тонкого льна с серебряной вышивкой и с сарказмом прошипела:
– И когда вы уже повзрослеете, Эссианн? Даже самой младшей из твоих сестёр перевалило за тысячу лет. Только вот, кроме тебя, ни одна из них не спешит взяться за ум! Мне до смерти надоело исправлять последствия их безголовости! – и Хранительница Великого Леса снова обернулась совой и, горестно вздыхая, умчалась прочь в кромешную тьму, оставив фею в плену невесёлых размышлений.
Эссианн же ещё было рано успокаиваться на достигнутом. Она так и не получила ответа на свой вопрос от Великих Сил, царящих в здешних землях. Марла год от года высказывала всё больше недовольства тем, что не только лесные феи повадились смешивать тропы своей Судьбы со случайными странниками. Дело зашло гораздо дальше. Теперь, впуская под свою крышу незнакомца, попросившегося на постой, было невозможно предугадать, чем аукнуться хозяевам древние законы гостеприимства.
Далеко не все гости приходили с добрыми намерениями. Такое положение дел не могло сохраняться долго. Возможные последствия могли отозваться слишком большими неприятностями обеим сторонам. Те в последнее время неоправданно сильно разрезвились. Больше всего Марле приносили хлопот именно лесные чародейки и мужчины эльфийских кровей. Почему так происходило, Хранительница Великого Леса так и не дозналась.
Только одна из них свято соблюдала завет: «Тропы фей и смертных не должны пересекаться по велению сердца». К сожалению, заплатить за проступки собственных сестёр, возможно, придётся именно ей. Душа Леса страдала от того, что всегда была в курсе, что творят те, за кого она несла ответственность перед здешними Силами. Охотники и жители окрестных деревень и городов Проклятые Топи заслуженно не жаловали. Увы, они всё чаще наведывались к кромке зачарованного сердца здешних мест в поисках дичи, ягод или лекарственных трав. Иногда на роковой шаг бедолаг толкало исключительно неистребимое человеческое любопытство.
Марла камнем ринулась к земле, на ходу превращаясь в прекрасную женщину без возраста. Её слово было решающим в любом споре. К сожалению, советы Хранительницы в большинстве случаев игнорировались. Присев в огромный яркий цветок, что служил ей вместо кресла, Душа Великого Леса снова нырнула в размышления, как теперь исправлять всё это безобразие. Последствия могли быть достаточно страшными, чтобы заставить Волшебный Народ, как встарь, сняться с насиженных мест и отправиться на поиски нового угла.
Эссианн снова и снова возносила свои мольбы к Силам, охранявшим магию этих заповедных краёв, но ответа так и не дождалась. Она с ужасом поняла: решение придётся принимать самостоятельно. Как и полностью отвечать за последующие события. Мужчину, что мирно дремал под дубом, выращенным заботливыми руками хозяйки острова из спелого жёлудя, назвать красивым было нельзя. Внешность была приятной, но лишённой утончённости Больше всего фею раздражала борода, делавшая не слишком высокого человека удивительно похожим на ворчливого гнома.
Фея смолкла, так и не дождавшись отклика. Опустившись на замшелый ствол, некогда бывший могучей елью, девушка крепко задумалась. Она то наматывала тёмно-каштановую прядь на длинный полупрозрачный палец, то отпускала на волю. Выходило, что за проступки сестёр ей было ниспослано испытание в виде этого смертного. Тяжело вздохнув, девушка решила ослабить путы приворота, наложенного на незваного гостя Вельдой, и отправить на постоялый двор подальше от Великого Леса и Льдинок. Слишком уж много хлопот в последнее время приносил в жизнь Волшебного Народа именно этот большой людской город.
Распутав паутинки принуждающих чар, Эссианн с помощью собственного волшебства привела одежду и вещи охотника в достойный вид. Подумав, отправила бедолагу в одну из комнат «Могучего Кабана». Заведением владел гном Карвин. Невысокий крепыш был ещё и талантливым кузнецом. Его знали и уважали по обе стороны от границы Проклятых Болот. В качестве платы, как обычно, получил от именно этой феи редкие лекарственные травы, росшие только на острове его давней знакомой.
– Будь осторожна, Эсс. Я совсем не хочу увидеть, как твоё сердце разобьётся от любви к этому юбочнику и бродяге! Не вздумай потерять голову из-за Владира! Он ещё никому не принёс счастья! Конечно, твоим сёстрам этот ухарь был нужен исключительно в качестве мимолётного развлечения. Только вот не все вы безголовы и блудливы. Марла просила передать тебе, чтобы заковала свою душу в ледяные доспехи равнодушия. Если почувствуешь, что начинаешь испытывать тёплые чувства к этому беспардонному смертному, сразу же дай ей знать.
В глазах цвета полуночи было столько искреннего беспокойства, что девушка пообещала исполнить просьбу точь в точь. Сыновья гнома унесли гостя отдыхать. Они прекрасно понимали, что человек проспит несколько дней, чтобы чары Эссианн создали для него несколько лазеек. Воспользоваться ими или нет, решить предстояло уже ему самому. Фея попрощалась с хозяевами и вернулась в свои владения.
В душе от одного взгляда на смертного возникало предчувствие беды. Лесная чародейка запретила себе даже думать о чужаке. Забот у неё всегда хватало, а безделье грозило не только скукой, но и неприятностями. Выудила из воздуха прялку, выточенную из светлой древесины ясеня. Потом волшебница поймала лучик лунного света и принялась за работу, свивая серебристую нить. Только из такой пряжи местные модницы ткали почти невесомые сияющие одеяния. На такое полотно смертные женщины, даже благородных кровей, выменивали то, что нельзя было добыть в Великом Лесу.
Эсс засиделась до самого рассвета. Немного подумала и решила, что сейчас слишком взвинчена, чтобы сразу отправиться на отдых. Поэтому скрылась внутри дуба, что служил ей дворцом. Достала ткацкий станок и снова принялась за работу, превращая мотки в тонкую, как паутинка, ткань, украшенную рунами и причудливым узором. Почувствовав приятную усталость, счастливо улыбнулась и заснула, где сидела, прижавшись щекой к собственной руке.
В это самое время Владир долго непонимающе хлопал глазами. Как оказалось, он очнулся через трое суток в небольшой комнате. Лекарь сердито зыркнул на него, когда охотник попытался встать и тихо сказал:
– Настоятельно рекомендую вам поумерить пыл, любезный Владир. Вы и так допрыгались, если ещё не поняли. Виэнна, объясни этому глупцу, что бездумные игры с женскими сердцами до добра не доводят.
Ещё не полностью пришедший в себя брюнет с удивлением воззрился на лесную ведьму. Они покидали полог Великого Леса очень редко. Только в случаях, когда события несли опасность не только для соседей. У незнакомки были серебристо-зелёные волосы и бездонные изумрудные глаза. Только они и выдавали, что колдунья повидала на своём долгом веку многое.
– На тебе приворот, наложенный полукровкой из Льдинок, – глубокий голос вибрировал, завораживая любого, к кому обращалась его хозяйка, не давая перебить или отвлечься. – Фея сделала всё, что смогла, но многое будет зависеть уже от тебя самого. Не ищи, ту, что ослабила зубья капкана, в который ты угодил, сам знаешь по чьему капризу!
