Когда мы достигли конца прохода, где Габриэль велел нам выйти, Орион внезапно поймал мою руку, его глаза были полны страдания, когда он посмотрел на меня.

— Она пыталась сказать мне, — грубо сказал он, впиваясь пальцами в мою руку.

— Что сказать? — спросила я в замешательстве.

— Всякий раз, когда она лапала меня или флиртовала со мной, она всегда говорила одни и те же вещи снова и снова. Всегда одни и те же слова в одном и том же порядке, и я был настолько захвачен ужасом от того, что мать моего друга хочет меня подцепить, что никогда не задумывался о том, что она на самом деле говорит.

— Какие слова? — спросила я.

— Прекрасный, очаровательный, мощный, обольстительный, грандиозный, идеальный. Иногда она добавляла «невероятный», «сексуальный».

— Итак…

— Первая буква каждого из этих слов означает послание, которое она пыталась мне передать. — Помоги нам.

Мое горло сжалось, и слезы навернулись на глаза, когда я поняла, что он прав. Как долго она страдала под контролем своего мужа? Как долго она была вынуждена делать все, что он захочет, наблюдая за тем, как он издевается над детьми, к которым он даже не позволяет ей проявлять привязанность?

— Он ебаное чудовище, — зашипела я, обнимая Ориона, видя опустошение на его лице так четко, что мне стало еще больнее.

— Если бы я понял раньше…, - начал он ужасающим шепотом, но я яростно покачала головой.

— Ты ничего не мог сделать. Но теперь можешь, — яростно сказала я. — Отыщи Имперскую Звезду. Мы так близко, Орион. До полнолуния осталось всего несколько дней, и тогда ты сможешь прочитать дневник своего отца, а мы сможем получить ее в свои руки. Несколько дней, и у нас будет все необходимое, чтобы уничтожить его. Ради всех нас.

— Ты права, — согласился он с решительным рычанием. — Еще пару дней.

Орион

Когда Каталина ушла, что-то во мне успокоилось. Но, увидев женщину, которая все эти годы была скрыта внутри нее, я почувствовал себя виновато и пристыженно. Она пыталась просить меня о помощи, а я не увидел сути. Это еще одна черная метка на моем имени. Мне было интересно, рассказала ли королева моему отцу о том, во что я превратился. Просто ничтожество, никто, сделавший слишком много неверных решений.

Я потратил годы на то, чтобы Дариус стал достаточно сильным для борьбы с отцом, моя жажда мести процветала в нем. Но возвращение Вега все изменило. Проведя несколько часов наедине с самим собой, я начал перебирать все принятые решения и сомневаться во всем. Во всем, кроме нее. Я не сожалею о ней.

Я должен был сделать больше, чтобы помочь Кларе.

Я должен был сильнее надавить на Дариуса, подготовить его к бою с Лайонелом еще до того, как все это случилось.

Я должен был помогать Вега с самого первого дня.

Но я полагаю, что если Джаспер сказал правду, то я всегда был на правильном пути. Я должен был оказаться в тюрьме, чтобы встретиться с ним. Я лишь хочу, чтобы это не стоило мне Дарси.

Я потер глаза, осушил последний стакан бурбона и вздохнул, понимая, что это конец моих запасов. Дариус принесет еще, хотя всякий раз проклинает меня за это. Я быстро вернулся к старым привычкам, но если раньше алкоголь давал мне некоторое облегчение от моих демонов, то теперь ничто не помогало мне пережить потерю моей девочки. За этот вечер я сотни раз подумывал позвонить ей, но каждый раз отговаривал себя. То, что я не был в Даркморе, не означало, что я свободен. Я все еще Опозоренный Властью неудачник, который никогда не сможет снова занять какое-либо положение в обществе. И как только Лайонел закончит со мной, я снова окажусь за решеткой до конца срока.

Я подумывал о том, чтобы сбежать, снова и снова обсуждая это с Дариусом. Но даже если я прорвусь через барьер, и Дариус унесет меня, прежде чем меня поймают, какой от меня тогда будет толк? Лайонел будет охотиться за мной до конца жизни. За Дариусом установят слежку, просмотрят его воспоминания, если он когда-нибудь навестит меня. И он никак не сможет остаться в стороне, ведь нас связывают узы. Кроме того, завтра полнолуние. И Лайонел понятия не имеет, что я не читал дневник все это время. Поэтому он также не осознает, насколько завтрашний день важен, и что я могу найти.

Тори подслушивала разговоры Варда с Лайонелом и была уверена, что он, похоже, не имеет четкого представления о том, что написано в дневнике и как я его расшифровываю. Он только знает, что мне нужно свободное пространство для работы, и это потребует некоторого времени. К счастью для нас, это значит, что есть шанс, и я смогу узнать местонахождение места для Дариуса и близнецов до того, как Лайонел поймет, что я вообще знаю, где она находится.

Еще один день, и, возможно, мы наконец-то получим преимущество в этой войне.

Мой атлас зажужжал, и я вытащил его из кармана, мысленно обращаясь к Дарси. Я надеялся, что она попросит меня помочь ей с магией, но с тех пор, как мы виделись в последний раз, я ничего о ней не слышал.

Я очень разозлился, что Хани Хайспелл портит мои занятия по Кардинальной магии. Я никогда не думал, что буду скучать по преподаванию, но, видимо, оно мне приглянулось, поскольку мысль о том, что эта ведьма стоит за моим столом и обращается с моими учениками как с дерьмом, приводит меня в ярость. Только я имею на это право.

Мое настроение ухудшилось еще больше, когда я обнаружил сообщение от Сета, мать его, Капеллы. Фотография Дарси, стоящей на берегу озера Аква в облегающем белом купальнике, подчеркивающем ее грудь. Ее волосы мокрые и блестят в лучах солнца, так что я догадался, что фото сделали сегодня. Вокруг нее в воде были другие ученики, и, судя по всему, это было «Физическое совершенствование». Под фотографией была подпись от Сета. Состояние стояка: 10/10.

Мои клыки оскалились, и мне потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не сломать Атлас в ладонях, когда мои пальцы сжали его. Он был моим единственным средством связи за пределами этого места, но, блядь. Ебаный в рот.

Пришло еще одно сообщение, и я зарычал, как тигр, когда увидел следующее изображение. Сет стоит позади Дарси, ее тело обернуто полотенцем, он обнимает ее и снимает их, его голова лежит на ее голове. Она прижимала палец к губам, в ее выражении лица читается дикое озорство, из-за которого мне захотелось вырвать себе глаза.

Подпись под снимком была следующей: Никакой закон не может оторвать меня от моей девочки.

Я вышел из себя, сорвался с места и отшвырнул от себя Атлас, пока не наделал с ним глупостей. Я стал вышагивать, вцепившись в волосы и тяжело дыша. Я собираюсь убить его. Оторву его ебучую башку так медленно, чтобы он прочувствовал каждую косточку под моими руками. Я зажмурил глаза, пытаясь избавиться от мыслей о них вместе. Обнимающихся, целующихся, трахающихся.

— Нет, — выплюнул я, схватил деревянный стул и запустил им в стену.

Он разлетелся на пятьдесят кусочков, но этого оказалось недостаточно. Мне нужно было увидеть, как Сета разорвет на пятьдесят частей, а не сраный стул. Мне нужно причинить боль ему, заставить его кричать.

Раздвижная дверь открылась, и я с рычанием развернулся, мой взгляд упал на вошедшую девушку.

Воздух вырвался из моего тела, а сердце гулко упало в груди. Я страстно желал, чтобы она пришла и увидела меня с тех пор, как я прибыл сюда, но она так и не появилась. Даже когда Лайонел приезжал в гости, он привозил только Тори. Не ее. Но теперь моя сестра вошла в этот дом, с любопытством глядя на меня, но совсем не похожая на себя. Ее волосы были темным морем теней, а тело окутано той же субстанцией, платье облегало ее фигуру. Наконец-то она была у меня одна. И я, черт возьми, не знал, как себя вести.

— Клара, — прохрипел я, бросаясь к ней, но прежде чем я успел приблизиться, она сковала тени во мне, заставив меня остановиться в нескольких футах от нее.