Если мы сможем вернуть ее сестре, я уверен, сможем найти способ вытащить из нее тени, и тогда с узами Опекуна можно будет как-нибудь разобраться. Даже если единственный способ разорвать их — это убить моего отца, то ничего страшного, так как я все равно собираюсь это сделать. Его связь с ней лишь придаёт мне дополнительный стимул.

Когда я приблизился к банкетному залу, до меня донеслись звуки струнного квартета, и Сет провел рукой по моей спине в утешительном жесте, словно почувствовал, как сильно я волнуюсь перед этим фарсом. Макс навеял мне успокаивающие эмоции, и я позволил им проникнуть под кожу, нуждаясь в любой помощи, которую могу получить, чтобы держать себя в руках весь вечер.

Дженкинс поспешил вперед, объявляя о нашем появлении, как вдруг огромные двойные двери распахнулись, и все гости повернулись, аплодируя мне, когда я вошел в зал.

Я вежливо улыбнулся и позволил пожать всем руки, когда меня встречали восторженными рукопожатиями и восхваляли все подряд — от ширины плеч до покроя костюма и благородной жертвы, которую я принес, решив стать Несчастным. Это ебнутое притворство, и ненавижу каждую её минуту, но я улыбаюсь и киваю, делаю комплименты уродливым платьям и восхваляю красоту женщин старше моей матери, когда они прижимают ко мне свои фальшивые сиськи и делают кокетливые предложения.

Отца, к счастью, еще не видно, но Милдред пронеслась сквозь толпу с визгом «снукумс!» и впилась влажным поцелуем прямо мне в рот, размазывая помаду цвета баклажана по всей моей челюсти.

Моя улыбка была натянутой, поза напряженной, но никто этого не замечал. Никого это не волновало. Все хотели поверить в красивую ложь о моей идеальной жизни и подойти как можно ближе к самому могущественному Фэйри в этом зале.

В конце концов прозвучало приглашение занять свои места за столом, и из толпы появилась мама. Она погладила меня по щеке, и ее глаза вспыхнули пониманием, после чего она увела Милдред, указав ей на место дальше от моего стола, чтобы мне, по крайней мере, не пришлось терпеть, как она лапает меня во время еды.

Я сел справа от стула во главе стола, Ксавьер — слева от меня, а мать — напротив него.

Пока все были заняты поисками своих мест, в комнату проскользнул новый приверженец отца, и мой взгляд зацепился за него, когда он занял место за столом. Вард был Провидцем, который появился в начале лета, заявив, что хочет помочь моему отцу достичь величия, и, конечно, тщеславный ублюдок тут же согласился. Циклоп мне ни капельки не нравился. В нем было что-то очень настораживающее, и когда он откинул свои длинные черные волосы с лица, мое внимание привлекли его разноцветные глаза. Через один из них проходил шрам, в котором клубилась тьма, слишком явно связанная с тенями, как мне показалось.

Присутствовало около сотни гостей, остальные Наследники заняли места за столом со своими родителями, где они бросали на меня сочувственные взгляды, пока я принуждал себя вступить в вежливую беседу, ожидая появления отца.

Мать Лэнса, Стелла, расхаживала вдоль столов, покачивая задницей на ходу, и выглядела так, будто считала, что каждый мужчина здесь — ее собственный. Но для меня было более чем очевидно, что единственного, кого она хотела — мой отец. К несчастью для нее, несмотря на ее постоянную верность и преданность, отец, казалось, был более чем доволен обменом, который он совершил с её дочерью, так что та теперь может трясти задницей, сколько пожелает, но это, похоже, не заманит его обратно.

— С днем рождения, Дариус, — промурлыкала она, опускаясь в кресло напротив моего, справа от того, где должен сидеть мой отец. — Я надеюсь, что у тебя был захватывающий день.

Я немного замешкался, прежде чем ответить, пытаясь понять, знает ли она что-то или просто ведет себя как обычно странно. Основная часть армии Нимф отца в настоящее время располагалась в лагере на территории ее поместья, и я жаждал нанести им удар с тех пор, как мы это выяснили. Тем более что Дарси надеялась овладеть шапкой души, которую Диего оставил для нее где-то в том лесу. Но их было слишком много, и мы не можем так рисковать.

Во время рейдов, которые совершали до сих пор, мы тщательно следили за тем, чтобы ни одна Нимфа не выжила. Всего один свидетель мог бы сорвать наше прикрытие, и если отец узнает, что мы работаем против него вместе с Дарси, все быстро пойдет прахом. Но так как Стелла одарила меня своей искусственной улыбкой, я понял, что ее вопрос не относится к только что произошедшей драке, поэтому я просто улыбнулся ей в ответ.

— Кто не любит дни рождения? — невозмутимо ответил я, давая понять, что не являюсь их большим поклонником. По крайней мере, не в этом году. Естественно, она только усмехнулась, будто я сказал ей, что это лучший день в моей жизни, и на мгновение причесала свои короткие черные волосы, приветствуя мою маму, как будто они были старыми подругами. Мама вела себя так, будто ей было интересно, что скажет Стелла, и, конечно, не упоминала о том, что они явно ненавидят друг друга.

— Лорд Акрукс и его Опекуны, Клара Орион и Роксания Вега! — объявил Дженкинс, и двойные двери распахнулись, а мое сердце ухнуло прямо в желудок, когда все головы повернулись в их сторону.

Я вскочил со стула, чуть не опрокинув его на пол, с открытым ртом, когда в комнату вошел отец с Кларой по одну руку и с Рокси по другую.

Она была потрясающе красива, одетая в черное платье в полный рост, которое облегает ее фигуру, словно разлитая тушь. Ее темные волосы были завиты и ниспадали по позвоночнику, макияж был похож на произведение искусства, темный и знойный вокруг ее глаз, который только подчеркивал черные кольца, подаренные звездами, а ее губы были окрашены в глубокий кроваво-красный цвет, который вызвал у меня желание снова ощутить вкус ее поцелуев.

Отец вошел в комнату, расхаживая как павлин с задницей, полной новых перьев, но я смотрел только на нее.

Все гости разразились бурными разговорами и удивленными возгласами, а другие члены Совета присоединились к моему отцу, когда он начал рассказывать какую-то чушь о том, что Рокси прозрела и решила поддержать их.

Рокси не стала вступать в разговор, но протянула свою левую руку, показывая им клеймо Овна на своей коже в качестве доказательства, при этом слегка улыбаясь.

Она не смотрела в мою сторону. Казалось, ее даже не волновало, где она находится. Она просто стояла там, а мое сердце разлетелось на куски, и я замер, не зная, что делать. Мне хотелось броситься туда, вырвать ее из его лап и увести как можно дальше от него, но я просто застыл на месте. Я не понимаю, как с этим справиться. Она не брыкалась, не кричала, не пыталась убежать, она просто стояла там, словно была высечена из камня, и ничто в мире не способно ее задеть. Я буду выглядеть безумцем, если попытаюсь оттащить ее от него силой, но неужели я действительно собираюсь тупо стоять здесь и смотреть на нее?

Мой взгляд пробежался по каждому дюйму ее тела, выискивая следы жестокого обращения, но, конечно, на ней не было ни одной физической отметины, так как их слишком легко залечить. Любая травма, которую она перенесла, была внутри, где никто не сможет увидеть, но она выглядит стройнее, бледнее…

Я вырву его гребаное сердце!

На мою руку легла ладонь, и сила Макса столкнулась с моими барьерами, когда он попытался успокоить мою ярость. Я не мог оторвать от нее глаз, но я чувствую, как мои мышцы напрягаются, руки сжимаются в кулаки, и какая-то маленькая, рациональная часть меня осознает, что если я позволю себе поддаться желанию напасть на отца на глазах у всех этих людей, то это ничему не поможет. Рокси и Клара бросятся между нами, и как бы я ни хотел уничтожить Клару, я не мог поднять руку на Рокси. Я скорее выжгу свое собственное сердце в груди, чем подставлю ее под удар.

С усилием я позволил Максу успокоить себя, ровно настолько, чтобы унять напряжение. Чтобы я мог мыслить рационально, пытаясь разработать план, способ разлучить ее с отцом и держать ее подальше от него.