— О да, — хихикнула мама. — Это была веселая ночь.

У меня отвисла челюсть, когда она позволила этой бомбе упасть на наши головы и взорваться у нас на глазах.

— Вы трахались с папой Тори и Дарси? — вздохнул я.

— И друг с другом? — Калеб задыхался, что в действительности могло быть настоящим шоком.

Мелинда быстро наложила на всех нас заглушающий пузырь и захлопнула дверь с помощью виноградной лозы, брошенной из ее руки. Она села на край кровати, и я съежился в подушках, когда моя мама решила сесть рядом с ней. На кровати. Прямо на том самом матрасе, на котором мы с Кэлом трахались.

О мои звезды, этого не может быть.

— У всех нас бывают порывы, — понимающе сказала Мелинда, глядя между нами двумя с заботливой улыбкой, как будто это не было чертовски странно. — И есть что-то дико манящее в том, чтобы заниматься этим с другими Наследниками, учитывая, что это так запретно, так скандально…

— Заниматься этим? — Калеб покраснел, а я просто умолял кровать проглотить меня целиком.

— Нет ничего странного в том, чтобы чувствовать тягу к силе, которой обладают только наши четыре семьи и Вега, — совсем ничего. До тех пор, пока это просто случайные оргазмы и они остаются в тайне, все в порядке, — успокаивающе сказала Мелинда, похлопав Калеба по руке, но он отдернул ее, словно вспомнив, что тридцать секунд назад она обвивалась вокруг моего члена.

— Мой Сет никогда не может контролировать капризы своего писюна, — засмеялась мама, и жар залил мои щеки.

Я не мог смотреть на Калеба. Возможно, больше никогда.

Зачем ей понадобилось говорить «писюн»?

— Так скажи мне, это было только прошлой ночью? — надавила мама, глядя мне прямо в глаза, и помогите мне звезды, я не мог бороться с божественной силой, действующей за ее взглядом, и я начал качать головой.

— Сет, — огрызнулся Калеб, ударив меня по руке.

— Прости, — вздохнул я, не в силах оторвать взгляд от обеспокоенного лица мамы, когда она повернулась к Мелинде.

— Это нехорошо, — прошептала ей мама, как будто мы больше не были частью разговора. — Одно дело, когда Калеб дурачился с Тори — тогда все знали, что она никогда не примет корону и что это несерьезно. Но сейчас времена изменились. Мы не можем допустить, чтобы мир видел в вас мальчиков с вечеринок, которые макают свои донглы во все, что попадется на глаза.

— Убейте меня, — вздохнул я. — Пожалуйста, просто убейте меня, и пусть это будет сделано.

— Антония права, Кэлли, — согласилась Мелинда. — Королевство должно воспринимать вас, мальчики, серьёзно как никогда. Они должны видеть в вас несокрушимую опору силы, они должны быть уверены, что вы заботитесь о приличиях и наших законах. Даже роман друг с другом сейчас будет выглядеть плохо — всем нравится, когда их фитиль намокает, но вы оба — будущие лидеры своих родов. Вы знаете закон. У этого нет будущего, и это будет только выглядеть плохо, если выяснится, что ты проводишь время между битвами, делая боковую саламандру, понятно, Кэлли?

— Пожалуйста, не называй меня сейчас Кэлли, — сказал Калеб, зарываясь лицом в свои руки, и Мелинда рассмеялась.

— После того, как ты ворвался ко мне и твоему отцу прошлой ночью, я бы подумала, что ты будешь менее щепетилен в вопросах собственной сексуальной жизни, — сказала она, и я почти задал вопрос, прежде чем понял, что не хочу этого знать.

— У нас уже есть один скандал после вчерашних выходок, хотя я думаю, что Тиберий уже плетет небылицы, чтобы скрыть ущерб, — задумчиво сказала мама.

— Какие выходки? — спросил я, тут же пожалев об этом, потому что это только затянуло разговор.

— О, Макс нагнул девушку Грас на камне и устроил ей веселую порку на глазах у всего лагеря повстанцев прошлой ночью, — объяснила мама. — Запись, конечно, разлетелась по социальным сетям, но так как она очень ярая защитница Вега и стояла на четвереньках перед Наследником, так что… историю легко раскрутили, чтобы она выглядела хорошо для него — по крайней мере, настолько хорошо, насколько может выглядеть публичная порка, конечно.

— Во имя звезд, — простонал Калеб между пальцами, и я уже мог представить, как Джеральдина прочтет эту статью и отомстит в десятикратном размере. Бедный Макс. Но также, бедный я и мой бедный стояк, поскольку он был действительно мертв.

— Так, нам нужно устранить последствия. Во-первых, кто знает? Нам нужен список имен. — Мелинда перешла в режим политика, и я был уверен, что мой член сдулся настолько, что уполз внутрь меня, чтобы никогда не вернуться.

— Сет, — прорычала мама. — Начинай говорить.

— Никто не знает, — соврал я, чувствуя на себе взгляд Калеба, словно ему было интересно, действительно ли я кому-то рассказал.

— Щенок, — надавила мама, в ее голосе звучало предупреждение. — Я буду отсчитывать от трех, и если я дойду до нуля, а ты не скажешь мне, тогда я запрещу тебе бегать с моей стаей в течение недели, и я скажу этому крепкому Дракону Оскура, чтобы он тоже запретил тебе бегать со стаей Оскура.

— Мама! — воскликнул я. — Это нечестно, у меня нет других Волков, с которыми можно бегать.

— Ты должен был подумать об этом, прежде чем трахать своего друга, — строго сказала мама.

— Не говори «трахнул», — взмолился я.

— Три, — начала она. — Два.

Я сжал губы, отказываясь отвечать на этот вопрос.

— Один, — прорычала мама, вскинув на меня бровь. — О, ты ведешь себя как непослушный маленький щенок. Ты дашь мне этот список, даже если мне придется вызвать Циклопа, чтобы вытащить его из твоей головы.

— Нет никакого списка, — настаивал я, но я не был уверен, что кто-то в комнате мне поверил.

Мелинда заметила что-то на полу и бросилась поднимать. Если я думал, что это утро не может стать еще более ужасным, то оно стало таким, когда она подняла вибратор «Дариус Дракон» XL и в шоке посмотрела на мою маму.

— О, звезды, это потому, что они оплакивают своего друга, — она посмотрела на нас с сочувствием. — Вы все раньше резвились вместе в Королевской Лощине? Вы пытаетесь возродить частичку волшебства?

— Нет! — воскликнул я, но Мелинда не казалась убежденной, положив огромный, чешуйчатый, золотой фаллоимитатор на конец кровати, словно это было какое-то священное подношение нам.

— Правильно, — твердо сказала мама. — Вам двоим нужно встать, одеться и разойтись. Больше ничего подобного. Представьте какой будет скандал. Мы не можем допустить, чтобы об этом стало известно. Люди и так потрясены новой властью в Солярии, мы не можем допустить, чтобы они думали, что существует какая-то угроза для кровных линий. Если вам двоим нужен утешительный секс, найдите его в другом месте.

— Это не утешительный секс, — пробурчал я, не позволяя ей отмахнуться от этого, даже когда смущение почти подавило во мне все слова. Я почувствовал на себе взгляд Калеба, мамины брови опустились, и опасный отблеск страха подмигнул мне из ее глазниц.

— Тогда в чем дело? — шипела она.

Я открывал и закрывал рот, как глупая рыба, вытащенная из воды и умирающая на суше. Я не мог говорить. Все было не так, как должно было быть. Это не должно было еще заканчиваться.

— Это ничего, — вклинился Калеб. — Мы просто трахались.

— Да, — прохрипел я, когда его слова выпотрошили меня, пронзив мышцы моего сердца и выложив его на серебряное блюдо с веточкой кориандра в качестве гарнира. — Ничего.

Это слово эхом отозвалось в моем черепе, и мама, и Мелинда выглядели серьезно облегченными.

— Ну, тогда это облегчает дело, — сказала мама, вытирая метафорическую бисеринку пота со лба и разражаясь смехом. Она похлопала меня по ноге через плед, и я вздрогнул, сморщившись внутри. — Мы все веселимся, когда молоды, и это естественно — хотеть попробовать разные вещи. После столь долгого общения с менее могущественными фейри, это может быть захватывающе — немного пошалить с другим альфой твоего уровня. Но мы должны быть осторожны. Есть и другие Альфы, почти такие же могущественные, как вы, так что вам не нужно добиваться этого друг от друга. Особенно сейчас, когда ваш общественный имидж так важен. Хорошо, щенок?