— Да. Наш предок заключил сделку с падшей звездой, чтобы завладеть ею — но она нарушила какую-то часть сделки, какое-то обещание, которое она должна была сдержать, но так и не выполнила, но воспоминания не показали мне, что именно. Наследие ее силы передавалось из поколения в поколение, и с каждым новым владельцем, не сдержавшим обещание, я думаю, проклятие становилось все глубже, превращая все жизни Вега в печаль. Я не знаю, что это за обещание, но ты должна выяснить это, Тор. Ты должна исправить это, чтобы мы могли разорвать круг и избавиться от этой чумы, — отчаяние в словах Дарси заставило меня кивнуть в знак согласия, клятва без колебаний слетела с моих губ, потому что ради нее я готова на все и всегда. Даже если это звучит безумно.

— Ты поможешь мне сделать это, когда мы выберемся отсюда, Дарси. Пожалуйста, просто пойдем со мной сейчас. Мы найдем способ разорвать узы, в которые попал Орион, и вернемся за ним, — поклялась я, но она покачала головой, и я уже видела это решение в ее глазах, уже знала, что она не собирается уходить со мной даже после всего, чем мы рисковали, прибыв сюда, чтобы спасти ее.

— Просто иди, Блу, — потребовал Орион, передвигаясь за ней, но она все еще сопротивлялась.

Мое сердце заколотилось при мысли о том, чтобы покинуть это место без нее, восставая против мысли о том, чтобы так скоро расстаться со своей второй половинкой. Я не могу оставить ее здесь. Не могу.

— Я опасна, — вздохнула она. — Зверь внутри меня непостоянен, и я не всегда могу его контролировать. От меня нет пользы ни тебе, ни повстанцам, я просто подвергну твою жизнь опасности.

— К черту опасность, — прорычала я, приближаясь к ней. — Все, что мне нужно — это ты.

Я в отчаянии посмотрела на Ориона, понимая, что она не поймет, что к чему, продолжая отказываться, и он слегка кивнул мне в знак согласия, мы оба знали, что не примем такой ответ.

Она будет ненавидеть нас за это, но это не страшно. Я могу принять ее ненависть, лишь бы она была в безопасности и как можно дальше от Лайонела и Лавинии.

— Ты должна уйти, Тори, — снова начала Дарси, но когда ее губы разошлись для новых слов, которые, как я знала, я не хотела слышать, Орион вскинул руку и ударил ее в висок.

Он поймал ее, когда она падала на пол, ее глаза расширились от предательства, и она потеряла сознание. Я опустилась на колени, убирая с ее лица пряди волос.

— Я позабочусь о ее безопасности, — поклялась я ему, схватив его руку и крепко сжав, чувствуя боль, которую причинило ему то, что он сделал с ней. Но у него не было выбора. У меня не было выбора.

— Я буду держать тебя за это, — прорычал Орион, его темные глаза встретились с моими, в них было не что иное, как угроза, и я бросилась ему на шею, неловко зажав Дарси между нами.

— Прости, — вздохнула я, ненавидя себя за то, что бросаю его здесь, и толстые мышцы его собственных рук крепко обхватили меня в ответ.

— Не стоит, — прорычал он. — Никогда не извиняйся за то, что защищаешь ее. Это то, что мы двое всегда будем ставить на первое место.

Я кивнула, слеза упала ему на шею, пока я боролась с отвращением внутри себя при мысли о том, чтобы оставить его здесь, но других вариантов не было, а время поджимало.

Я отпустила его и потянулась к своей близняшке, чтобы с помощью магии забрать ее отсюда. Но прежде чем я успела прижать ее к себе в созданном мной воздухе, ее тело начало разрушаться между нами, облака теней хлынули из нее, а затем разрастались и разрастались, заставляя нас отступать назад по мере того, как сдвиг забирал ее.

— Беги! — прорычал Орион, но было уже поздно: мои глаза расширились от ужаса, когда огромный Теневой Зверь, скрывавшийся в плоти моей сестры, полностью овладел ею. Витки тьмы вырвались из ее кожи, врезались в Ориона и пригвоздили его к задней стенке клетки. Он снова закричал, чтобы я бежала, но я никуда не собиралась уходить без своего близнеца.

Дарси предстала передо мной в виде огромного существа с темным мехом, оскалив покрытые слюной клыки и делая выпад вперед с моей смертью в глазах.

Моя сестра исчезла, и ее место заняло чудовище.

— Сюда, — сказал Макс, и я вплотную прижался к его спине, упиваясь чувством храбрости, которое он выпускал из своей кожи в воздух. Это чувство сковало мое сердце железом и заглушило все мои страхи, но я прекрасно понимал, что буду идти по этому пути независимо от того, чувствую я себя храбрым или нет.

— Что ты чувствуешь сейчас? — спросил я, сворачивая за угол и спеша мимо больших окон с закрытыми тяжелыми белыми шторами.

— Страх, — пробормотал он, и я заметил, что его чешуя поднялась на шее, пробежав по темной коже и заставив ее сиять голубым светом. — Отчаяние.

— Как ты думаешь, сколько их?

— Достаточно, чтобы вывести их оттуда было непросто. Но если мы будем действовать быстро, и звезды будут с нами… — он позволил концу фразы повиснуть в воздухе. Когда в последний раз звезды были с нами?

Мы полагались на пророчество, которое могли истолковать неправильно, но мы также читали карты и следили за тем, чтобы звезды давали нам хорошие предзнаменования. Казалось, что все может получиться, но опять же, наши ресурсы астрологии все еще были ограничены, и единственные гороскопы, которые мы могли получить, были подделаны Вошером. Я вздрогнул, вспомнив тот, что он прислал мне сегодня утром.

Мерцай, мерцай, крошка Фейри, звезды говорят о твоем дне!

Стрелец, вы настраиваетесь на то, что длинный, гладкий вал судьбы ворвется в вас сзади. Вы не увидите его приближения, но если будете внимательны, то сможете почувствовать, как он щекочет вас, прежде чем глубоко ворвется и отправит в водоворот бедствий.

Держитесь огненного духа Марса, ибо он позолотит вашу ракету пламенем, готовым выстрелить в небо и спасти вас от размашистого меча судьбы.

Кто-то должен был снять с него эту ответственность, и быстро. Я не нуждался в том, чтобы начинать свое утро с этого обескураживающего дерьма, но Тайлер считал их уморительными и всегда зачитывал их мне, даже когда я пытался от них убежать.

Макс замедлил шаг, приближаясь к двери с изящным стеклянным окошком, вмонтированным в дерево в форме двух крыльев. Он осторожно заглянул в него, затем взялся за ручку и открыл дверь, протягивая наш заглушающий пузырь вокруг петель на случай, если они скрипнут.

Ночной воздух ворвался внутрь, и мы поспешили выйти в его объятия и помчались по тропинке, ведущей через территорию. Я скакал рядом с Максом, бросая на него взгляды в поисках направления и замечая, как сосредоточенно он наморщил лоб. Или, может быть, это был дискомфорт. Я не представлял, каково это — чувствовать то, что чувствуют другие вокруг тебя, особенно когда эти эмоции плохие. Должно быть, он страдал там, на острове Р.А.М.П., в окружении повстанцев, скорбящих по погибшим в бою, каждый страх передавался ему в любое время дня и ночи.

Как он мог такое выдерживать? Я видел, как он ходил между людьми, предлагая им утешение и снимая часть их боли, но не приходилось ли ему в этих актах доброты брать их бремя на себя? Это было похоже на ад.