Это было первое возвращение Новы в отдел оружия и артефактов с тех пор, как она похитила шлем Аса. Чувствуя, как все внутренности сжимаются от волнения, она вошла в лифт, который ехал наверх – на склад, чаще называемый хранилищем. Казалось, форма Отступника душила ее, ткань слишком плотно обхватила руки и ноги, впилась в ребра и горло так, что Нове было трудно двигаться.

Из головы не выходили слова, написанные на зеркале, и какая-то ее часть – бо́льшая часть, на самом деле – считала, что Хани, возможно, права. Возможно, настала пора отступить, сдаться. Она ведь не надеялась, что и впрямь спасет Аса, верно? Тем более до того, как ее раскроют. А теперь еще какой-то негодяй расхаживает по дому и угрожает ей – так стоит ли игра свеч?

Хотя она часто пренебрегала опасностью и играла с судьбой, но мысль, что ее судьбу держит в руках кто-то другой, ей совсем не нравилась. Так дело не пойдет.

Прошлой ночью она прокрутила в уме много сценариев, в большей части которых ей удавалось разоблачить шантажиста и напичкать одним из самых отвратительных отваров Лероя. Потому что ее возмущала сама мысль о том, чтобы выполнить приказ, даже если это будет временной уступкой. Она Анархист. Одна из тех самых злодеев, что наводят ужас на Гатлон.

Она не собирается уступать.

И уж точно не станет выполнять приказы призраков, которые вламываются к ней в спальню и оставляют там записки.

Но каждый раз, когда ее захлестывала волна гнева, Нова, стиснув зубы, загоняла ее обратно. Ей не было нужно возмездие – не прямо сейчас. Ей было нужно время.

Звякнул лифт. Нова выпрямилась, расправила плечи и замерла, не дыша, пока не почувствовала, что легкие вот-вот взорвутся.

Она все еще не выдохнула, когда дверцы разъехались в стороны, открыв маленькую площадку – приемную перед входом в хранилище. Стол Вспышки был таким же захламленным, как обычно, а стол, за которым в основном сидела Нова – таким же пустым, как обычно.

Вспышки на месте не оказалось, не было и Чудо-мальчика, как Нова называла про себя Кэллама.

Выдохнув, она подошла к столу.

Она была еще не готова к встрече с Кэлламом, хотя и понимала, что рано или поздно им придется столкнуться. Не только потому, что они почти каждый день работали вместе. Ей нужно будет притворяться, чтобы выкачивать из него информацию о Кошмар. Игра потребует от нее филигранной точности. Рассказать ему о подозрениях Адриана, подвести к мысли, что Кошмар и правда может быть шпионкой и даже иметь доступ к хранилищу. И при этом отвести подозрения от себя.

Нова вовсе не была уверена, что сумеет обвести Кэллама вокруг пальца. Она умела врать, но не знала, настолько ли хорошо.

Может быть, пока это не так важно. Может быть, сегодня она с ним не увидится. И ей не придется смотреть ему в глаза, вымучивать улыбку, помня, как он пытался помешать ей забрать шлем, так что пришлось погрузить его в сон.

Обычно Нова не чувствовала вины, применяя свою суперспособность, особенно к Отступникам, но в случае с Кэлламом ей было стыдно. Он тоже воздействовал на Нову своей силой, но для того, чтобы она увидела, каким прекрасным может быть мир. Как могла бы измениться ее жизнь, выбери она иной путь. И хуже всего было то, что Кэллам не внушал ей своих мыслей – нет, было очевидно, что эти мысли были ее собственными.

И так же очевидно было, что она ничего не собиралась с этим делать.

Когда Нова все-таки предпочла следовать своему плану и украсть шлем, у нее возникло чувство, будто она предает Кэллама со всей его раздражающей добротой. Но немного, совсем чуточку, это было и предательством самой себя. Той частички себя, которая временами мечтала о жизни без мести. Жизни, в которой у нее и Адриана было бы будущее. Может, даже о мирной жизни.

Но этим мечтам (и сейчас Нова чувствовала это особенно сильно) не было суждено сбыться. Ее все теснее окружала правда. Нельзя же врать и обманывать бесконечно. И вообще, мир и согласие не вернут ей потерянную семью.

Неважно, снова и снова повторяла она себе. Похищение шлема должно было положить конец этой интриге. Тогда она была уверена, что никогда больше не увидит Кэллама – да и Адриана, если на то пошло.

Но все вечно шло не по плану, и вот, теперь приходится расхлебывать последствия.

Последствия бывали всегда, и она не могла выбросить эту мысль из головы. А ей нужно было двигаться дальше. Продолжать преодолевать препятствия. Лгать. Красть. Предавать.

Потому что только так она освободит Аса.

Только так она уничтожит Отступников.

Только так сможет положить конец непрестанной битве в собственной голове.

Они должны перестать воевать: Кошмар и Бессонница. Супергерой и злодейка. Настала пора определиться с выбором.

Нова села за свой стол и включила компьютер. Открыла шаблон меморандума и быстро набрала давно придуманный текст. Закончив, она перечитала его и решила внести опечатку, чтобы добавить достоверности – ведь Тина, заведующая отделом артефактов, славилась своей рассеянностью.

Распечатав страницу, Нова подошла к свободному столу и из множества ручек, торчавших из кофейной кружки, выбрала одну, с фиолетовыми чернилами и гигантской маргариткой на конце. Внизу страницы Нова поставила размашистую подпись:

Вернув ручку на место, Нова порылась в ящиках стола в поисках печати, которую Тина иногда ставила на официальные документы отдела оружия и артефактов.

Проверив дважды каждый ящик, она сдалась и с досадой захлопнула последний. Глубоко вздохнув, она внимательнее осмотрела беспорядок на столе, но печати не было и здесь.

С распечатанным документом в руках она перешла в комнату, где хранились архивные материалы. Печать Нова заметила буквально от входа, та валялась на груде пустых папок.

– Ну, Тина дает, – качая головой, пробормотала она. Поставив печать на поддельную подпись, она аккуратно сложила бумагу втрое.

– Привет, Нова.

Подскочив от неожиданности, она резко обернулась.

Кэллам тоже вздрогнул, явно удивившись ее реакции.

– Чтоб тебя, как ты меня напугал!

– Извини, – застенчиво улыбнулся он. – Не ожидал, что здесь есть кто-то еще.

– Нормально. Все в порядке, – Нова откашлялась. – Я просто не привыкла, что меня застают врасплох.

И это еще было мягко сказано. Как же это она не услышала, что он подобрался сзади.

Но через секунду пришел ответ. За время знакомства с Кэлламом, она ни разу его не слышала. Если только он не толкал тележку со скрипучими колесами или по обыкновению не бормотал без умолку, умудряясь раздражать и умилять одновременно.

– Не думал, что ты сегодня придешь, – Кэллам склонил голову набок, и Нова поняла, что он пытался рассмотреть письмо в ее руке.

– С чего бы мне прогуливать? По расписанию сегодня моя смена.

Он на миг дольше обычного задержал на ней взгляд и лишь потом улыбнулся.

– Видно, я забыл.

Осуждения на лице Кэллама Нова не заметила, но что-то с ним было не так. Что-то было неправильно, подозрительно.

Что-то было очень непохоже на Кэллама.

Закрывшись улыбкой как щитом, Нова придумывала, что наврать ему о письме.

Но он не спросил.

И это было более чем странно. Сам факт, что он до сих пор не начал болтать.

– Ох! – театрально ахнула Нова. – Я слышала, ты столкнулся с Кошмар. Ты в порядке?

У Кэллама дернулся уголок рта.

– Ну да, ну да. Она даже опробовала на мне свои сонные приемчики. Знаешь, я слышал, что многие, кого она погружала в сон, страшно мучились от головной боли, а вот со мной все в порядке. Отлично выспался, а на утро даже почувствовал себя отдохнувшим.

– А… Ну, круто, – Нова надеялась, что это прозвучит естественно. – Может, ты просто оказался устойчивее других.