Пусть даже у Деррида действительно большая трудоспособность, своим корреспондентам он часто говорит о себе как о «загнанном звере, который мечется между преподаванием и семьей, не успевая перевести дыхание между лекциями, сочинениями, курсами и всевозможными обязательствами»[385]. Чуть ранее он думал, что у него случится инфаркт, и врачам пришлось немало потрудиться, чтобы его успокоить. Женевьева Боллем, с которой он недавно встречался в ее красивом доме в Кюно, близ Сомюр, советует ему больше беречь себя: «Ваша светская жизнь представляется мне следствием вашей зарождающейся славы. Они будут постоянно расти друг за счет друга, но вам нужно защищаться от одной, чтобы спасти другую»[386]. Последовать этому совету Деррида будет очень трудно.
Жан Ипполит, высоко оценивший статью «Письмо до письма», хотел бы издать ее расширенный вариант в своей серии «Эпиметей». Но Жан Пьель и Жером Линдон, хозяин Editions de Minuit, хотят запустить серию эссе, как дополнение к журналу Critique. И им очень хотелось бы, чтобы первой книгой в этой серии стала работа «О грамматологии», что, конечно, не может не польстить Деррида. У него есть весь необходимый для этого материал: от огромной статьи, вышедшей в Critique, до семинара «Природа, культура, письмо или насилие письменности, от К. Леви-Стросса до Ж.-Ж. Руссо», который он только что провел в Высшей нормальной школе. Но значительная его часть пока существует лишь в форме заметок – огромного числа карточек и записок на самых разных бумажках, в том числе на билетах на vaporetto[387].
В начале лета 1966 года Деррида ощущает себя разбитым и будто отрезанным от самого себя. Он ощущает огромную потребность в отпуске и покое, желая при этом посвятить месяцы, свободные от преподавания, работе над намеченными текстами. Но после нескольких недель работы в одиночестве, проведенных во Френе, а потом «удушливой» конференции о смерти и трагедии в Доломитовых Альпах он чувствует себя на грани срыва: «Я, должно быть, пережил период „нервного“ истощения, которому не чуждо „отчаяние“. Мне пришлось вопреки моим намерениям уехать из Парижа, чтобы отдохнуть здесь с Маргерит, Пьером и двумя племянниками моего больного свояка, нам доверенными»[388].
Деррида поддерживает дружба с Филиппом Соллерсом и близкие отношения с Tel Quel. Журнал дает ему благоприятные и полностью соответствующие его целям возможности, позволяющие заниматься философскими, антропологическими и литературными вопросами, столь важными для него. Он рад тому, что Соллерс знакомит его со своей работой, передавая ему до выхода в печать статьи «Де Сад в тексте» и «Литература и тотальность». Деррида находит их «великолепными», заверяя, что он «многому научился» благодаря статье о Малларме. Он совершенно уверен: с двумя этими текстами и текстом Плейне о Лотреамоне, тоже «сильном и точном», «следующий Tel Quel будет громким, заставит о себе пошуметь. Это будет настоящий happening осени. Единство всего этого не может не броситься в глаза и не ослепить»[389].
Энтузиазм Соллерса ничуть не меньше. В 1966 году он считает Деррида главным мыслителем, тем, кто позволяет заключить вопрос о «текстуальности» в философскую рамку. С его точки зрения, пора уже собрать эти статьи, ставшие для него источником «бесконечных размышлений», и подготовить отдельную книгу для серии Tel Quel. Он убежден в том, что только книга будет в состоянии заявить в полной мере о настолько новой мысли. Часто у Соллерса складывается впечатление, что Деррида говорит то, что никто на самом деле не понимает, «что никто не может понять» и что ему самому трудно «прояснить для другого». Эта неподатливость в какой-то мере определяет его собственное восхищение, поскольку недавно он увлекся трудной авантюрой – новым художественным текстом, который получит название «Числа». Он хотел бы, чтобы Деррида вообразил «текст, который нес бы то, что мы „мыслим“ на уровне мифа, который был бы его неощутимым следом… Я не скажу вам ничего нового, отметив (нисколько не жалуясь), что это странная мешанина»[390].
К концу лета Деррида все еще находится в «зоне депрессии» из-за сильной усталости, от которой ему не удается избавиться и которая пробуждает в нем склонность к ипохондрии. Пробуя работать, но без особого успеха, он с нетерпением ожидает нового рывка. Когда надо снова приступать к преподаванию в Высшей нормальной школе, он жалуется еще и на эти «бесконечные и часто натянутые „разговоры“ с молодыми людьми, которые выводят [его] из терпения»[391].
16 сентября Деррида объясняет Жану Пьелю, что он переоценил свои силы. Проект все время расширяется, однако письмо продвигается не так быстро, как он надеялся, тем более что какую-то часть времени летом ему пришлось посвятить тексту о Гуссерле, который выйдет впоследствии под названием «Голос и феномен». Поэтому обещанная книга будет готова с опозданием по меньшей мере на два месяца. Редактор Critique отвечает ему с пониманием, как друг: он совершенно не хочет его гнать, «поскольку речь идет о проработке важного текста», необходимо, чтобы проект созрел. Но при этом нельзя и слишком уж медлить: исключительный интерес, с которым была принята первая часть, объясняет то, почему Деррида должен сосредоточить свои усилия на завершении этой книги, которую все ждут[392].
30 октября 1966 года Деррида объявляет Пьелю, что начал перепечатывать «О грамматологии» на машинке. Несмотря на поездку в США, которая немного утомила его и задержала, он надеется, что сможет собрать книгу в единое целое к концу ноября. «Во всяком случае, дело, скажем так, сделано, и теперь начинается финальная стадия шлифовки»[393]. Но несколько дней спустя возникают новые обстоятельства: Жан Ипполит и Морис де Гандийак побуждают его представить «О грамматологии» в качестве диссертации третьего цикла, которую потом можно будет переделать в дополнительную диссертацию. Предложение очень выгодное, поскольку позволит ему освободиться от этой задачи, когда будет защищена основная диссертация. Деррида хочет принять в расчет эту особенность университетской жизни: он «и так уже слишком долго пренебрегает этой стороной дела»[394]. Лучше пойти на эту уступку, даже если она влечет за собой кое-какие издательские проблемы: в соответствии со строгими правилами тех времен книга должна быть напечатана за несколько недель до защиты диссертации, но в книжные магазины она может поступить только после этой защиты. Пьель, все понимающий, принимает эти новые условия и связанные с ними дополнительные задержки.
Поездка в США, которую Деррида считал еще одним осложнением, возникшим в период, и без того довольно тяжелый, окажет определяющее воздействие на его карьеру. Речь идет о знаменитой конференции в Балтиморе «Языки критики и наук о человеке» (The Languages of Criticism and the Sciences of Man), которую задумали два профессора из престижного Университета Джонса Хопкинса – Ричард Макси и Эудженио Донато, чтобы рассказать о недавнем развитии и подвижках во французской мысли. Хотя в этом году структурализм в Париже очень моден, он еще совершенно не известен в США, как в книжных магазинах, так и в кампусах. При поддержке Рене Жирара Макси и Донато составили список видных гостей, среди которых Жорж Пуле, Люсьен Гольдман, Жан Ипполит, Ролан Барт, Жан-Пьер Вернан и Жак Лакан.
