Только сейчас Кира поняла, что речь идет о ней и что взрослых здесь нет. Они пропали. Толпа орала, и Семен вновь призвал к тишине: «Больше не будет взрослых, теперь порядок устанавливаем мы. Это мое послание. Сейчас надо решить, что сделать с предательницей и Марком». У Киры сердце ушло в пятки. Усилием воли она шаг за шагом отошла от двери. Ноги не гнулись, то ли от страха, то ли от обморожения. Спрятаться было негде. Куда тут убежишь. Слышны были крики толпы, они скандировали: «Убить и ослепить». Кира выбежала на улицу. Осмотрелась. Башня. Только там она сможет закрыться.

Она проскользнула обратно в дом и замерла рядом со входом в гостиную. Семен призвал всех проверить, жива ли Кира, и толпа хлынула в медпункт. У нее был один шанс. Одно мгновение, чтобы проскочить по лестнице, пока все отошли. И она побежала. Она была уже на третьем этаже, когда послышался крик: «Вон на лестнице!» Толпа бросилась за ней. Разрыв быстро сокращался. Кира карабкалась вверх, ноги отказывали, будто в страшном сне, когда ты бежишь, а тело не двигается. Она толкнула крышку люка и успела заскочить на башню. Люк не запирался – она села на него. Вытолкнуть его одному человеку было почти невозможно. А вдвоем на лестнице было не встать. Она задыхалась. Горло горело. Начался сухой кашель. В глазах потемнело. Она схватилась за голову и попробовала успокоить дыхание. Снизу начали грохотать: «Выходи! Открой и мы тебя не убьем».

Через полчаса бесплодных усилий все высыпали на улицу. Они окружили башню, пытаясь рассмотреть Киру. Через пару минут показался Семен: «Я удивляюсь тебе. Скажи, что дальше? Ты умрешь с голоду или от обезвоживания. Какие планы?» Кира попыталась ответить. Голос хрипел. Внизу из всех лиц, озверевших и кровожадных, выделялись только Артем, Софа, Саша и Руслан. Руслан совсем смутился и крикнул: «Что с тобой?» Ответить она не смогла. «Да все в порядке, умирает от страха,» – засмеялся кто-то в толпе. «Ты все равно спустишься!» – прокричала Лили. «Послушай, мы можем провести честный суд. И решить, что с тобой сделаем. А так ты точно умрешь. И потом как труп твой доставать?» – сказал Семен так спокойно, будто уговаривал ребенка выпить горькое лекарство. «Я не делала этого!» – сдавленно прокричала Кира. Услышав эту фразу, Руслан насторожился. И пошел к колодцу. Артем стоял и смотрел вверх. Слезы катились по его щекам и шее. Он смотрел на Киру, и в какой-то момент она увидела его лицо. Он не выдержал и отвел глаза. Через пару минут ушел. В ту секунду что-то оборвалось в ее душе. Она почувствовала такую жгучую боль и одиночество. Она осталась одна, и никто не собирался ей помочь. Саша последовала за Артемом. Софа повторяла одну фразу: «Скажи, что ты этого не делала!»

Кира рыдала. «Что делать?» – мысли бестолково бились в голове. В какой-то момент она почувствовала себя виноватой. Представила картину, как прячет радио и на мгновение сама поверила в нее. Люди ходили вокруг дома. Кира вытерла слезы халатом и попробовала еще раз крикнуть: «Я этого не делала!» Слезы опять потекли по щекам. Неизвестно, чем бы закончилась осада, если бы Лили не вспомнила, что у Киры есть пес.

Собаку нашли и притащили быстро. Он огрызался, но шел. Семен подошел к псу: «Спускайся, или я прямо сейчас его зарежу». Кто-то услужливо принес Семену кухонный нож. Кира задохнулась. Она встала. Потом села. Потом открыла крышку люка. На лестнице ждал мальчик. Стоило ей спуститься, он тут же больно заломил ей руку и толкнул вперед. Кира шла медленно, спотыкалась.

На улице собрались почти все. Руслан, Артем и Саша так и не пришли. Софа смотрела Кире в лицо, и по глазам было видно, что она винит подругу за то, что сейчас в медпункте вместо ее парня лежит обугленное мясо. «Ты понимаешь, как ты не права? Ты хоть понимаешь, что наделала?» – Кира беспомощно переводила взгляд. «Сейчас мы устроим суд и решим, что с тобой делать».

Семен окинул людей взглядом: «Как вы думаете, что надо сделать за все те преступления, которые она совершила?» Послышались разные варианты. Ни один из них Кире не понравился. Семен остановился на двух: убить или ослепить.

«Поймите, если ослепим, кому-то придется с ней возиться, ее надо будет кормить, и она сможет отомстить. Я считаю, что самое правильное – это смерть.» Голоса утихли, но прокричали «Да». Семен кивнул: «Последние слова?» Страх резко отступил. Где-то рядом с солнечным сплетением разожглась ярость. Этот огонь даже вернул ей голос.

– Вы как стадо! – начала Кира. В глазах появлялся свет. Все ее тело будто окаменело. – Вы ничего не понимаете, вы слепы! Договорить ей не дал пес. Он вцепился в руку Семена, хлынула кровь. Семен пырнул собаку ножом. «Нет!!!» – Кира дернулась. Свет в глазах угас. Парень сильнее схватил ее, она попробовала ударить его, но к нему подошли на помощь. Хлынули слезы. Она мотала головой и смотрела на животное. Маленькое тело истекало кровью на полу. Семен зажал рану, он рассвирепел:

– А теперь ты!

– Стоп! – проорал Руслан. Все замерли. – Достаточно крови! – он вырвал нож у Семена. – Вот вам суд, она сядет в тюрьму. Вы можете дать ей хоть десять пожизненных, но крови хватит! – по лицам было видно, что все согласны. Семен прищурился, но ничего не смог возразить и занялся своей рукой. Зрелище крови от собаки уже повергло их в шок, было ясно – они не уснут. Трудно представить, что было бы, убей они человека. Все закивали. Руслан проводил Киру в комнату с решеткой на окнах и замком.

Утро началось с выборов. Все столпились в зале. Лили громко выкрикивала:

– Голосуем, голосуем за нового вождя. Никто не воздерживается.

Она подняла над головой коробку с прорезанным отверстием:

– Пропустите, пропустите!

Целая гора маленьких бумажек вывалилась на стол. Лили внимательно читала написанное на них, а потом откладывала в отдельные кучки. Через несколько минут на столе появились две большие горки, в одной были бумажки за Семена, а в другой – за Руслана. Лили начала подсчет. Уже заканчивая церемонию, она ловко засунула несколько бумажек из стопки Руслана в кулак и проговорила:

– Счет почти равный, с незначительным отрывом победил Семен!

– Позвольте мне сказать несколько слов, – не дожидаясь ответа, Семен встал на ступеньку. – Я рад, что мы сможем наконец построить общество, начать развиваться. Наша главная цель – наладить быт. Сделать все для комфорта и счастья. Нам нужно распределить обязанности, наверное, но этим я позже займусь. А пока предлагаю отметить то, что началась новая жизнь.

Толпа радостно аплодировала. Бумажки «за Руслана» переместились из кулака Лили в карман, а вечером сгорели в камине.

Кира сидела в комнате, из коридора слышала звуки праздника. Ее руки привязали к балке над головой. Она задыхалась. Горло горело, и грудь разрывалась от каждого вздоха. Неестественное положение рук способствовало приступам кашля. Кружилась голова. Ночь она не спала, ее глаза следили за тем, как за окном поднимается солнце. Она думала о собаке, о ее теле, что сейчас лежит за этим окном. Слезы текли по щекам и скатывались на шею, затекали под майку.

«Ты должен умереть, ты должен умереть. Боже, неужели, это все реальность!» – ее щеки покрылись красными пятнами. Слезы оставляли на лице светлые полоски. «Одно мгновение, одно мгновение, я бы спасла его! Как же так!» – от стыда и злобы ее мелко затрясло. Мысли будто били ее головой об стол. В приступе истерики она потеряла сознание.

Руслан негодовал, его охватывали сомнения и страх. Но думать времени не было. С раннего утра он чистил хлев. Злобно втыкая лопату в навоз, шевелил губами, будто проговаривая что-то: «Как он мог не распределить обязанности. Теперь же никто ничего не делает. Вся работа на мне. Иначе ни еды, ни порядка. Вот самодур!». Руслан был недоволен, тем, как Семен повел себя в роли лидера. Он чувствовал себя обязанным: именно он должен за всем следить, все контролировать и обо всех заботиться. Время тянулось медленно, до обеда он провозился в хлеву. Вся одежда пропахла навозом. На потный лоб прилипли волосы. Он запер ворота, аккуратно убрал лопату под навес и пошел к дому.