Мирос показался мне совсем другим. Хотя иногда я всё же замечала на себе его взгляд – не простой любопытный, а мужской, заинтересованный.

«Я ему нравлюсь?» – спрашивала я себя.

Если честно, то мне он тоже нравился. Было в нём что-то… особенное. И причина заключалась не в его привлекательной внешности, нет, я даже сама пока не могла сказать, в чём именно. Но я чувствовала, что он не причинит мне вреда.

Пока мы шли по лесу, я собирала ягоды, попадавшиеся на пути, но они уже совсем не утоляли голод. Желудок жалобно ныл и сжимался болезненными спазмами.

– Кажется, нам стоит немного отдохнуть, – нахмурился Мирос, глядя на меня.

– Да, я очень устала, – сказала я и села на землю, прислонившись спиной к толстому стволу дерева. – Посидим немного и пойдём дальше.

Ноги гудели от усталости, а желудок сводило от голода.

– Побудь здесь, а я скоро вернусь.

– Куда ты? – заволновалась я.

– Соберу немного хвороста – костёр разведём. Переночуем здесь, а утром снова двинемся в путь.

Я облегчённо выдохнула. По правде говоря, я была очень рада небольшой передышке, потому что за эти несколько дней моего «беглого путешествия» вымоталась не только физически, но и морально.

Вскоре вернулся Мирос. В одной руке он держал охапку сухих веток, а в другой – зайца.

Я удивлённо распахнула глаза.

– Как ты его поймал?

– Это мой секрет, – деловито ответил Мирос и подмигнул мне.

Удивительно, как просто и ловко ему всё удаётся делать! Будто он всю жизнь прожил в лесу. Я, вот, столько дней плутала здесь и смогла «поймать» только ягоды да грибы. Последние, кстати, были совершенно бесполезны: есть их сырыми я не решилась.

Уже через пару часов я с аппетитом уплетала сочную зайчатину, поджаренную на костре. Может, я была слишком голодна, а может, оно действительно было таким вкусным, но я была безумно благодарна Миросу за то, что он не позволил мне уйти одной. Одна я бы точно пропала в лесу.

– Мирос, а ты сам из Аленгорда или ехал к кому-то в гости?

– В гости, – уклончиво ответил он, но потом всё же добавил: – К другу. У него свадьба.

– Фух! Это хорошо, – с облегчением выдохнула я. – А я уже ненароком подумала, что ты дракон.

– Почему?

– Ну… твоя необычная внешность, длинные волосы и… твоя одежда… Ты не похож на простого жителя деревни. Наверное, ты сын глашатая? – предположила я, потому что другого объяснения у меня не было.

– Да, я сын глашатая, – не раздумывая, ответил он, что окончательно убедило меня в том, что мужчина для меня не опасен. Я улыбнулась ему в ответ, в Мирос спросил, прищурившись: – Не любишь драконов?

Я скривилась от неприятных воспоминаний, но всё же честно ответила:

– Нет. Не люблю.

– Тебя кто-то обидел? Кто-то из сахатов? – В глазах Мироса вспыхнуло искреннее беспокойство и скрытая злость.

Мне хотелось рассказать, поделиться своей болью и печалью, но я благоразумно прикусила язык. А по правде говоря, я просто боялась рассказывать о том, что сбежала от драконов.

– Нет. Не бери в голову, – покачала головой я, пряча взгляд. – Просто… Драконов никто не любит. Ты же сам это понимаешь. Они забирают в своё королевство девушек, даже не спросив, хотят ли те этого. Поэтому… давай больше не будем о драконах.

– Хорошо, – ответил Мирос. Его губы тронула мягкая улыбка, когда он слегка наклонился ко мне и произнёс загадочно: – Если бы я был драконом, я обязательно бы похитил тебя и унёс в своё королевство.

При этом его глаза сверкнули таким блеском, что вся моя кожа покрылась мурашками, но не от страха, нет, а от чего-то иного, будоражащего и предвкушающего.

Что со мной происходит? Голова кружится, и кровь начинает закипать в жилах, когда он смотрит на меня вот так – с нежностью и затаённым желанием.

– Почему? – растерянно спросила я.

– Потому что ты очень красивая, Элив. Нежная, как цветок.

Мирос коснулся рукой моей щеки, погладил, лаская кожу, вызывая внутри необъяснимый трепет и волнение. Его взгляд переместился на мои губы и задержался на них слишком долго. Неприлично долго. А затем он наклонился ещё ниже, почти касаясь моих губ своими и при этом глядя мне в глаза своими нереально голубыми омутами, отчего моё бедное сердечко бешено заколотилось.

Мы застыли на мгновение, будто время вокруг нас остановилось. Волшебный момент, о котором втайне мечтает каждая юная девушка, – мой первый поцелуй.

«Ведь сейчас он поцелует меня, правда?»

Я хотела, чтобы это был он. Не дракон, которого я буду потом ненавидеть, а простой, обычный парень, даже если вскоре мы расстанемся и я больше никогда его не увижу. Хотела запомнить вкус его поцелуя.

Его губы были мягкими и тёплыми, а прикосновения – ласковыми и такими трепетными, что внутри будто взметнулась стая бабочек. От этих новых будоражащих ощущений у меня закружилась голова. И только спустя минуту я осознала, что целуюсь с мужчиной. В первый раз.

Оказывается… это приятно. Очень.

Но как только я вошла во вкус и начала робко отвечать ему, позади нас, в лесу, раздался странный треск, будто большая ветка обломилась и упала с дерева.

– Что это?! – Я отскочила от него и в панике заозиралась по сторонам.

Нахмурившись, Мирос поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Потом снова присел рядом.

– Не бойся. Это просто ветка упала.

– А вдруг это снова ОН… медведь?

Мирос загадочно прищурил глаза и улыбнулся:

– Нет, он не вернётся.

А дальше настал очень неловкий момент. Я боялась снова взглянуть ему в глаза. Губы всё ещё жгло от его поцелуя, а щёки вдруг опалило ярким румянцем.

– Элив…

Мирос дотронулся до моей руки, а меня словно молнией прошило, и паника вдруг накрыла с головой. Я отдёрнула руку.

– Пить очень хочется, – просипела я хрипло.

– Здесь недалеко я видел небольшой ручей. Там можно умыться и попить. Пойдём? – Он с улыбкой протянул мне руку.

И я с радостью согласилась. Пить действительно очень хотелось, а ещё больше хотелось развеять этот странный морок, витавший вокруг нас.

Пока Мирос осматривался вокруг, я умылась в прохладной воде лесного ручейка, перед этим не забыв сняв повязку с руки, чтобы не замочить её. Приложила прохладные пальчики к щекам, которые, кажется, до сих пор нестерпимо пылали.

Какая же я всё-таки беспечная! Позволила поцеловать себя незнакомцу! Матушка бы такого не одобрила.

Опять стало жутко стыдно, и я начала смачивать щёки холодной водой.

Я не заметила, как Мирос подошёл сзади, а, увидев его тень в воде, резко обернулась. Его лицо вдруг исказилось странной гримасой. Черты лица заострились, будто он сдерживал рвущийся наружу гнев. Голубые глаза заволокло тёмной синевой, словно небо перед бурей.

– Что это – метка даргов?!

Мирос присел рядом и схватил меня за руку.

– Это метка даргов! – В его голосе вдруг прорезались стальные ноты.

Я в ужасе распахнула глаза, не зная, что мне делать.

Зачем, зачем я сняла повязку?! Никто не должен видеть эту ненавистную метку! От неё одни проблемы, боль и страдания.

Я отдёрнула руку и, поджав губы, буркнула:

– Это не твоё дело. – Подняла повязку с земли, замотала ею руку и пошла прочь.

Меня душили слёзы обиды и несправедливости. Эта метка – как проклятое клеймо на мне. Никто никогда теперь не полюбит меня, никто не осмелится назвать своей, потому что идти против драконов – настоящее самоубийство. Они убьют любого, кто посмеет прикоснуться ко мне. Теперь у меня одна судьба: жить в одиночестве где-нибудь подальше от драконьих владений.

– Элив! – окрикнул меня Мирос. Догнал и дёрнул за руку, разворачивая к себе. – Элив… – Он обхватил ладонями моё лицо.

Я подняла на него уже влажные глаза.

– Откуда у тебя метка даргов? – спросил он уже более мягко, но всё так же хмуро.

– А разве не понятно? – всхлипнула я. – Они всем ставят метки. Эти драконы… Они отбирают у нас нашу жизнь, право на счастье, на семью. Они… они забирают себе самых лучших и не спрашивают у нас, хотим мы этого или нет. Я ненавижу драконов!