– Какая же ты нежная, и чувственная, цветочек, – хрипло прошептал он, пока его пальцы рисовали узоры на её груди, не касаясь напряжённых, ноющих от настойчивых ласк сосков.

Рэквем же без всяких слов сделал всего лишь несколько мощных толчков, крепко удерживая девушку за бёдра, и Лилаэль не сдержала длинного стона облегчения, чувствуя, как её буквально сотрясают волны непереносимо яркого, пронзительного удовольствия. Тело перестало существовать, оно превратилось в сгусток эмоций, в которых Лили захлёбывалась, пока наконец последняя волна не схлынула, оставив её опустошённой, усталой, но бесконечно довольной. И можно не вспоминать, где она находится и с кем, и что это не чудесный, восхитительный сон, в котором можно всё…

Эльфийка медленно возвращалась в реальность, но глаза открывать не спешила. Эйфория постепенно стихала, и на её место вот-вот должно было прийти осознание, а за ним – те эмоции, которые она очень не хотела испытывать.

– Ты такая отзывчивая, цветочек, – раздался рядом низкий, довольный голос Рэквема, и его пальцы легко, едва касаясь, провели по её губам.

Лилаэль вздрогнула, стянутые шёлковыми путами руки напряглись, а щекам стало жарко. Да, глаза лучше точно не открывать. А рука лорда между тем сместилась на шею, медленно провела по груди, оставляя шлейф из мурашек… Лили с изумлением поняла, что усталость вслед за его прикосновениями куда-то потихоньку исчезает.

– Вы целитель? – вырвалось у неё немного растерянно, и глаза сами распахнулись, встретившись с взглядом напротив.

Лорд усмехнулся, погладив мягкий животик, и поправил:

– Я маг, моя дорогая, и просто знаю кое-что из целительских навыков. Ты ведь не думаешь, что это всё на сегодня? – его голос стал ниже, приобрёл бархатистые нотки, и Лилаэль невольно вздрогнула.

По телу прокатилась тёплая волна, и прежде чем она успела до конца осознать его слова, Рэквем наклонился и прижался к её губам, настойчиво раздвинув их языком. Ладонь продолжала блуждать по телу, убирая последние остатки усталости, и на смену приходили уже совсем другие эмоции. Знакомые, томные, от которых учащалось дыхание и внизу живота снова становилось жарко.

– Я тоже хочу попробовать тебя, цветочек, – вкрадчиво произнёс с другой стороны Берт, и уже его ладонь снова накрыла мягкий холмик груди.

Пальцы пощекотали всё ещё напряжённый сосок, и рука мужчины поползла дальше, пока Рэквем продолжал целовать Лили. Он ласкал её губы своими, прихватывая нижнюю, гладил языком, проникая в послушно приоткрытый ротик эльфийки. Томный, тягучий поцелуй забирал дыхание, кружил голову и превращал тело в податливый воск. Девушка едва слышно всхлипнула, растворяясь в горячих эмоциях, даже не заметив, в какой момент её ноги снова покорно раздвинулись. Рука Берта уже добралась до самого низа, накрыла нежные лепестки, и пальцы легко скользнули в середину, добираясь до чувствительной точки. Лилаэль выгнулась, раздвигая колени шире, и поцелуй прервался, с припухших губ Лили сорвался прерывистый вздох.

А вот следующие слова Берта повергли её в сильнейшее замешательство, разом охладив проснувшуюся страсть.

– Повернись, Лили. Хочу тоже быть у тебя первым, – его руки легко подхватили замершую эльфийку, перевернув на живот – длина шёлковых лент позволяла это сделать без неприятных для неё ощущений.

Ладони Берта провели по упругим ягодицам, скользнули на бёдра и приподняли безвольное тело Лилаэли, пока она лихорадочно пыталась подобрать слова, чтобы… что? Попросить не делать этого?.. А вдруг Лили не так поняла его слова? Может, друг Рэквема имел в виду что-то другое? Между тем, сам лорд одним гибким движением оказался… под ней, и ей пришлось встать на колени, широко расставив ноги по обе стороны от мужчины. От его ленивой, предвкушающей усмешки у Лили мурашки пробежали по спине, и она невольно сглотнула, облизнув пересохшие губы. Испуганный взгляд эльфийки встретился с его глазами, в которых горели порочные огоньки.

– Н-но… К-как это… – беспомощно пролепетала она, глядя на Рэквема и особенно остро ощущая себя в полной власти этих двух соблазнителей.

С привязанными руками, в откровенной позе, открывавшей взору и действиям Берта всё самое сокровенное. И даже больше…

– Просто делай всё, что скажет Берт, цветочек, – мурлыкнул Рэквем, его ладони медленно погладили Лилаэль по спине и замерли на попке. – Ты ведь не думала, что мы будем с тобой по очереди? – и снова эти низкие, вибрирующие нотки, от которых по телу прошла волна дрожи, а между ног всё сжалось в странном предвкушении!

Сердце гулко колотилось в груди, кровь шумела в ушах, и Лили совсем растерялась, запутавшись в собственных эмоциях и желаниях. Вернулся стыд, замешательство усилилось – рука Берта легла на поясницу и слегка надавила, вынуждая прогнуться сильнее, раскрыться до предела, выставляя напоказ нежное лоно. При этом лицо Лилаэли оказалось очень близко от лица лорда Рэквема, его горячее дыхание обжигало её приоткрытые губы. И его ладони… они ещё раздвинули упругие ягодицы, не оставляя сомнений в том, {что} ждёт Лили дальше…

– Я… Н-не знаю… – прошептала эльфийка непослушными губами, страх мешался с неправильным, совершенно неуместным сейчас любопытством.

Её скромная фантазия даже не представляла, что можно и {вот так}! И неужели это тоже будет приятно?!

– Сейчас всё узнаешь, Лили, – многообещающе сказал Рэквем и накрыл её рот, не дав больше ничего сказать.

А пальцы Берта уверенно раздвинули влажные складочки, провели по нежной плоти, мягко погладив скользкий бугорок. На несколько мгновений проникли внутрь, заставив мышцы Лилаэли сжаться, а потом… поднялись выше, к тугому колечку. И в следующий момент эльфийку окатил целый фонтан эмоций: один палец медленно, аккуратно надавил, а второй вернулся к чувствительной точке, снова скользнув по ней. Лили издала глухой возглас, дёрнулась от неожиданности, однако ладони Рэквема держали крепко, не давая избежать необычной, на грани удовольствия, ласки.

– Ш-ш-ш, цветочек, расслабься, хорошая моя, – раздался хриплый голос Берта, и его палец проник ещё немного, раздвигая напряжённые мышцы, растягивая их. – Тебе не будет больно, вот увидишь… Вот та-ак, да-а…

Это было очень странно, ощущать наполненность не там, где полагается. И одновременно наслаждение от того, как Берт ласкал её раскрытое лоно. Порочно, неправильно, и… так сладко… Терпко… С лёгкой горчинкой запретности… Лили сама не заметила, как начала размеренно покачиваться, подхватив ритм, в самом деле расслабившись и позволив Берту проникать с каждым разом всё глубже. Тело прогибалось всё больше, стараясь усилить ощущения, и стыд отступал под напором совсем других чувств и эмоций. Жарких, обжигающих, волнующих. Их хотелось испытывать ещё и ещё, сильнее, и Лилаэль почти легла на Рэквема, бесстыдно отставив попку и выгнувшись до предела.

Она уже не понимала, чьи руки и где ласкают её, между ног всё горело, раздразненное и разнеженное, собравшиеся в тугие бутоны соски ныли, требуя своей порции ласки. Лили зажмурилась, лишь краем сознания отметив, что, кажется, в непривычном местечке уже не только один палец… Припухшие от поцелуев Рэквема губы покалывало сотнями невидимых иголочек, и с них то и дело срывались короткие всхлипы.

– Иди сюда, цветочек, – хрипло выдохнул лорд, запустив руку ей в шелковистые пряди и чуть потянув вверх.

Так, чтобы призывно торчащие вершинки с твёрдыми горошинами оказались прямо напротив жаркого, порочного рта её первого мужчины. И снова вихрь ощущений закружил, затянул в тёмный водоворот наслаждения. Растворились остатки стыда и смущения, Лилаэль покорно позволяла этим двоим делать с собой то, что они хотели… И это было упоительно, пусть и сотню раз непристойно… Губы Рэквема ласкали её грудь, язык скользил вокруг тугих бутонов, дразнил, игрался, ещё больше распаляя. В какой-то момент краем сознания Лили отметила, что по разгорячённой, болезненно чувствительной промежности медленно скользит нечто гладкое и твёрдое…