Вскинула взгляд, до конца не понимая, о чём говорит отец. Мы шли, прижавшись друг к другу.

— У нас с твоей мамой не всегда всё было гладко. Как сейчас помню тот осенний день. Мы приехали в деревню. Там было какое-то гулянье. И вот пока меня отвлекли старые знакомые, к твоей маме подошёл старый приятель. Я тогда был никем. Молодой, зелёный, только закончил институт. А тот статусный. Ну, я с дуру приревновал. Ещё и одноклассница Людмилы подлила масло в огонь. А они ведь просто общались. Разругались мы. Я вспылил ужасно. Вечером на дискотеку пошёл с той самой одноклассницей, решил уколоть побольнее. А мать твоя меня своими глазищами едва дотла не сожгла. Подруга солгала ей, что у нас с ней всё было в интимном плане. Люда виду не подала тогда, что обижена. Молча ушла. Сцепились мы тогда с Евсеем, думал дело в нём, а оказалось, что одноклассница больно завистливая попалась. Да и не поговорили, каждый в себе всё держал. На пьяную голову решил прощение идти вымаливать у твоей матери. Не добудился. Зато отец её, твой дед, вылетел с ружьём наперевес. Рассказал всё, как твоя мать там слезами горькими заливается, — вздохнул. — Это с годами я научился контролировать свои эмоции. Но это трудно было, до последнего дня жизни твоей матери. Она была той ещё красавицей. Как на неё заглядывались. Да что там, в открытую засыпали комплиментами, а она верна мне была. До сих пор её люблю. Это чувство унесу с собой в могилу. Я к чему это…то, что вчера…

— Пап, давай не будем. Мы сами разберёмся. Мне стыдно перед тобой за случившееся.

— Как скажешь, дочь. Извиняться тебе не за что.

— Мне очень не хватает мамы, — остановились около реки. — Знаешь, а она мне снилась. Всё такая же, как и раньше, молодая, красивая, в белом хлопковом платье. Я так рада была нашей встрече. Ощущала тепло её объятий, а потом она так резко отстранилась, сказав, что не время ещё, что я нужна тебе…

Отец смотрел вдаль. Скулы на лице подёргивались, губы сжаты в тонкую полоску, побелевшие костяшки на кулаках.

— Мне тоже её очень не хватает. Тая, девочка моя, ты самое ценное, что осталось у меня в этой жизни. Дочь, не совершай опрометчивых поступков, о которых будешь жалеть потом. Я приму любой твой выбор. Я люблю тебя, милая, — крепко обнял.

— Пап, откуда ты знаешь Романа?

— Мир тесен, дочь. Это сын моего давнего приятеля. Я не успел вас вчера толком представить друг другу. Но вижу, что вы неплохо ладите.

— Да.

— Толковый парень. Знаю его с пелёнок. Потом, правда, отец оправил его в Англию учиться. У Романа, кстати, своё дело в Москве.

Нас прервал телефонный звонок.

— Тая… — вздох. — Малышка моя, где ты?

— Гуляем.

— С кем? — и сразу нотки недовольства и раздражительности.

— Тимур, я с отцом. Хотя постой, ты, наверное, жаждешь услышать, что около меня собралась толпа поклонников и обхаживают меня, пока ты отсыпался, а может ещё чем-нибудь занимался. Это ты хочешь услышать? Так вот не все такие, как эта твоя Лорка. Что вообще ты хочешь?

— Она не моя! — гаркает мне в трубку. — Хочу поговорить.

— По возвращению в номер я наберу тебе.

Не стала слушать и быстро отключилась. Злость, за совершённое им вчера, никак не проходила. Мне нужно время. Не могу я так сразу взять и сделать вид, что ничего не было.

Мы прогуливались вдоль берега ещё какое-то время. Отец настаивал на том, что мне нужно окрепнуть. Я же для себя твёрдо решила, что выйду на работу. Сидеть в четырёх стенах не намерена.

Едва вошла в холл отеля, как мне тут же вручили огромный букет розовых пионов. Записки, конечно же, нет. Удивилась, как в ноябре можно достать эти цветы. Видимо, Загорский на любые жертвы готов, чтобы загладить свою вину.

Понимала, что момент разговора оттягивать не стоит, но всё равно находила отговорки. Долго принимала душ, листала новостную ленту в социальных сетях, наконец решила, что стоит начать монтировать видео для блога. А потом не заметила, как провалилась в сон.

Проснулась от сильного стука в дверь.

— Тая, малышка, — на пороге стоял побелевший Тимур, — ты смерти моей хочешь?

Сонно потирая глаза, пыталась понять причину его вторжения в мой номер.

— Что случилось?

— Ты не брала трубку. Я писал, звонил. Подумал, что плохо тебе стало. Вот, примчался к тебе.

— Да всё со мной хорошо. И не надо ко мне прикасаться, — выдернула руку. — Я уснула. Могу я поспать? Или всем нужно отчёт присылать о своих действиях.

— Всем не нужно. Могла бы написать, что спать ложишься. Я волновался.

— Вчера тебя особо не волновало моё состояние, — фыркнула, скрестив руки на груди. Парень стоял и жадно пялился на выделяющиеся через футболку соски.

— Тая, дай всё объяснить. Пожалуйста, — нежно попросил.

— Подожди. Мне нужно одеться.

— Зачем? Ты меня стесняешься или боишься? Мы вроде не посторонние, — растерянно блуждал по моему лицу глазами.

Пульс подскочил до максимума. Сердце стучало с бешеной скоростью. Грудная клетка часто вздымалась. Сейчас во мне смешан целый коктейль различных чувств и эмоций. Хочется одновременно прижаться к нему, почувствовав жар его тела, и придушить, чтобы не смел больше так делать. Вчера я и бровью не повела, хотела показать полное безразличие к ситуации, но это далеко не так. Во мне словно проснулся спящий вулкан, если бы за столько лет я не научилась сдерживать свои эмоции, клянусь, расшибла бы этой девке голову.

А ещё этот взгляд. Сейчас он смотрит так, будто от сказанного мною зависит вся его жизнь.

Мимолётно взглянула на подаренный букет. Для себя я всё решила, но ему об этом пока знать не стоит. Пусть помучается.

Прищурив взгляд, сканировала лицо парня, его мимику, жесты. Села на кровать. Брюнету предложила присесть в кресло. Сегодня день откровений. Тимур разблокировал телефон и протянул мне. На видео видно, как мой отец и Загорский требовали признание от блондинки. Мне всегда казалось, что папа со мной строг, даже порой жесток, но от увиденного мне стало жутко. Нет, никто её пальцем не трогал. Но от сказанного… Мама всегда говорила, что отец беспринципный, потому что перегибал палку, что касалось рабочих вопросов. Но сейчас я могу его понять. Лора оказалась не лыком шита. Девушка просила пятьсот тысяч. У меня сразу же возник вопрос: за что тебе должны заплатить?!Отец предложил заработать известным ей способом, обслужить их мужскую компанию. «Наверное, отец шутил. Мне бы не хотелось, чтобы это оказалось правдой». У блондинки глаза забегали от растерянности, рот приоткрылся. Отец подошёл вплотную и ещё что-то сказал девице на ухо. В её глазах были страх и паника. Не знаю, чем там мог запугать Лорку отец. Весь план по обольщению она придумала днём, поделившись этим с подругой. Та позже всё подтвердила.

Я никогда не понимала таких девушек. Что ими движет? Фу, так мерзко от одной мысли быть чей-то содержанкой.

Только сейчас заметила, что руки брюнета спрятаны в передние карманы джинсов. Парень стоит и слегка покачивается с пятки на носок, со злостью рассматривая букет и явно о чём-то нехорошем думая.

У меня и мысли другой не возникало, что букет мог прислать кто-то другой. Но кто? Рома? Да не может такого быть.

— Тимур, — позвала, протянув телефон.

Подошёл, отбросив гаджет на кровать. Присел на корточки, обхватив руками мои ноги. Положил голову мне на колени, вздохнул.

— Малышка, прости меня. Я идиот. Не могу сдерживаться, когда кто-то смотрит на тебя, разговаривает с тобой. Готов запереть тебя подальше ото всех. Я и только я хочу наслаждаться тобой. Слышишь меня?

— Загорский, — сказала чуть тише обычного, — тебе не кажется, что ты похож на злого дракона, который закрыл принцессу в башне? — рассмеялась.

— Пусть так, но ты моя и только моя, — ноздри раздувались, лицо покраснело, зубы сцеплены, когда он выдавал мне эту информацию.