– Обсуждаете нас? – по-английски спросила Мэри.

– Нет. Доклад на форуме, – сыронизировал Шанин.

Но, увидев недоумение на лицах журналистов, Павлов поспешил исправить положение:

– Да, нет, конечно. Не доклад. Так, просто, веселимся. Обещанный кофе наливать?

– Не откажемся, – ответил Лон. – Тем более что нужно, по-моему, взбодриться.

Наталья стала разливать всем кофе.

– Спасибо, – беря свою чашечку, в некоторой задумчивости проговорила миссис Лайт. И добавила:

– Я не знаю, как вам это сказать, но нас вместе с вами зовут в Нью-Йорк, – выпалила она. – Это как раз то самое, что мы, как журналисты, хотели на свой страх и риск предложить вам после интервью. Но, наш шеф-редактор, и уже от себя, просто, настаивает на этом. Можете ни о чем не беспокоиться. Все, вплоть до Москвы на обратном из США пути вам будет предоставлено за счет нашей компании. В том числе и отели, и рестораны. И, если я не ошибаюсь. Если, все-таки, я не ошибаюсь, то у вас у всех, уже можно считать, есть разрешение на въезд в Америку.

Павлов опешил.

– Ого! Даже так? Как важным и нужным для США персонам? Оперативно. Такое возможно?– пробормотал он.

Все притихли и напряглись. Кроме Лона. Тот просто сидел в кресле и пил кофе.

Отпуска у всех были разные. У кого с содержанием, у кого без. А сколько такая поездка может занять времени, было, пока, не известно.

– Наш шеф, помимо записи и печати материала, хочет познакомить вас с одним человеком, профессором математики. Мартином Линдхоффом. Может, слышали? Шеф считает, что это будет полезным для всех, – сказала журналистка и улыбнувшись, добавила: – Соглашайтесь.

– Постарайтесь больше не выходить в коридор, – с натянутым сарказмом проговорил Павлов.

– Ха–ха, – отозвалась Миссис Лайт. И взяла со столика свой кофе.

Прошло несколько молчаливых минут. С улицы доносился обычный шум города и проезжавших по дороге автомобилей.

– Странно, – сказал, наконец, Павлов. – Странно и не понятно.

– Не поняла, – отозвалась журналистка. – А что странного?

Валера Шанин, молчавший все это время, вдруг, заявил:

– А знаете что? Это решение не трех секунд или минут. Нам нужно это обсудить. А что, если мы вам дадим ответ через час или два?

Журналистка вопросительно взглянула на Олега.

– Обычно, такие повороты в беседах заканчиваются отказом, – пояснила она. – Я думаю, что вы понимаете, что означает для вас такая поездка?

– Несомненно. Но, Валерий тоже прав. Нам нужно это обсудить. Мы, русские, в отличие от вас, американцев, не принимаем решений, не сходя с места, – добавил Павлов. – Давайте, наверное, так. Наш ответ будет готов завтра утром.

– Вы выпроваживаете нас? – с улыбкой поинтересовалась миссис Лайт, почти допив свой кофе.

– Ни в коем разе! – запротестовал Олег. – Можете оставаться с нами и, даже, принять участие в обсуждении.

Он весело подмигнул Шанину, показав под столом жест рукой. Тот понял его.

– Ладно. Благодарим за приглашение. Но, мы, все-таки, отчаливаем. Я считаю вас, Олег, серьезным человеком и с нетерпением завтра утром буду ждать от вас звонка, конечно же, с согласием, – неизменно улыбаясь, проговорила, вставая, миссис Лайт. Лон тоже поднялся, поблагодарил за кофе. И американцы как-то солидно и чинно удались из номера.

– Фу–у–у! – облегченно вздохнула Ирина, переходя на родной язык и сетуя:

– Твою медь! В Америке мы еще не были!

– Валера – вскочил Павлов, – пошли, сгоняем за пузырем каким-нибудь. Я за сегодняшний день подустал, к лешему, в конец. Да, и обсуждать нам предстоит долго. Дамы, я думаю, не будут против?

– Валера один сходит! – резко сказала Наталья. – Куда это вы вдвоем попрётесь?

– А чегой-то, Валера? Валере вообще пить нельзя. – запротестовала Ирина.

– Ну, тогда вот что. Все дружно и быстро собрались и пошли вниз. Там я видел ресторан, – махнув на них рукой, подытожил Палов, подходя к прикроватной тумбочке и вытаскивая из неё свою легкую летнюю куртку, которую Наталья ранее уже достала из чемоданов.

Олег даже и не заметил, как у другой тумбочки с противоположной стороны широкой кровати и без того почти прозрачная тень теперь просто растворилась в воздухе.

Шанины тоже сходили в свой номер и тоже приготовились. Вышли из апартаментов. Спустились с третьего этажа на лифте, компанией зашли в ресторан и расселись за столиком.

***

Журналисты же, несколько ранее покинувшие павловский номер, спустились в холл, остановились возле ресепшена, забрали там что-то и направились к выходу из отеля. Выйдя из него, они уселись в подъехавшую машину. Сев же в автомобиль, миссис Лайт достала телефон и набрала номер. Когда на другом конце ответили, она сказала:

– По-моему, я договорилась. Завтра утром будет согласие. А что сегодня записала, сейчас перешлю.

***

Описывать, как команда Павлова в ресторане за столом, не гнушаясь спиртным, обсудила все происходящее, да и с лозунгом «До кучи!» согласилась на поездку, нет большого смысла.

Наутро Олег позвонил миссис Лайт, и сказал, что они согласны. Та же, в свою очередь, назначила место сбора, сказав, что все уже давно готово, приготовлено документы, билеты. И объявила, что в районе 12 часов местного времени им всем с вещами нужно быть в международном аэропорту Индиры Ганди. Прилетят же они с пересадкой в Абу–Даби в аэропорт Нью-Арк Либерти возле Нью-Йорка, США.

Что команда Павлова и проделала.

Длительный перелет всех очень утомил и они, послушно следуя за журналисткой и, появившимися уже в американском аэропорту, её помощниками, вселились в отель в два разных номера. Потом, покушав в ресторане, уже за счет компании миссис Лайт, они отправились спать, договорившись с ней, что созвонятся на следующий день.

В момент, когда, журналистка еще на ресепшене, но уже в американском отеле разговаривала с администратором, а компания русских восседала в креслах в большом холле, в комнате безопасности на мониторе две из набора камер наблюдения неожиданно отключились и стали показывать черный экран. Секьюрити, который наблюдал за ними, сказал что-то по рации. И кто-то куда-то пошел.

В этот же момент, за спиной миссис Лайт материализовалось почти прозрачное нечто и неподвижно застыло. На экране же большого монитора компьютера администратора пошли какие-то полосы, и незаметно для всех, вдруг, изменилось время, которое циферками было обозначено в правом верхнем углу экрана. Год 2022 на несколько секунд изменился на 2019, потом на 2023 и, в конце концов, снова стал прежним 2022 годом. В этом мелькании никто, конечно, ничего не заметил.

Через какое-то время прозрачное нечто стремглав улетело в высокий потолок. Камеры у секьюрити одновременно включились. Лишь, только, боковая в холле камера зафиксировала за журналисткой, как будто бы, прозрачный и размытый человеческий силуэт, очень напоминавший женщину. Но в этом, конечно, можно было, и ошибиться.

***

В пригороде огромного города Америки Нью-Йорка, в более-менее приличном районе почти пятнадцать лет проживал профессор математики Мартин Линдхофф. Он зарабатывал тем, что читал свои лекции в Нью-Йоркском и Корнеллском университетах. Ему было 65 лет. Но, выглядел он чуть младше. Несколько худощавый, и как положено, в очках и с бородой.

Всю свою жизнь он, занимаясь математикой, и в один прекрасный момент пришел к выводу, что те допущения и предположения, которые в избытке населяют эту науку, превращают её в аморфное нечто без особых обязательств. И, если не использовать разумный консерватизм, то есть, как говорится, не «гулять слишком далеко от дома», то, как наука она еще может сохранять удобоваримые формы. И будет годна к использованию в практике.

Он понял еще и другое. Что и половины постулатов математики ученые разных других направлений, просто, не видят внутри своих наук. А они там есть. После чего, да и, в связи с возрастом, когда уже юношеский задор пропал, он охладел к предмету своей профессии. И стал больше задумываться о вечном. Так как и математика, некоторыми своими выводами косвенно указывала на параллельную бесконечности вечность. Каламбур.