Лира усмехнулась. Над телепатической магией определенно придется поработать.

Внезапно позади парней показалась хрупкая стройная фигурка белокурой девушки. Ева Одинцова, но откуда она узнала о происходящем и когда успела чаропортировать? Резко раскинув руки в разные стороны, она отшвырнула молодчиков направо и налево, после чего радостно кивнула оторопевшим одноклассницам и чаропортировала снова, словно ее и не было.

В этот момент Лиру посетило решение, совершенно несвойственное Темной ведьме. Недрогнувшей рукой она сунула удивленной Весте кожаный мешок со стилетами, не взяв себе ни единого.

− Держи, Вест. Раздашь кинжалы ученицам на тренировках и не забудь о защитных колпачках. Если какой-нибудь колдунишка отсюда будет ранен, Айвет поднимет знатный визг. Лучше обойтись без этого, − произнесла она, и с горделивой улыбкой направилась в сторону приоткрытых тяжелых дверей.

Растерянно вздрогнув, Веста быстро убрала мешочек за пазуху и засеменила следом. И ни одна из них не заметила, как из самого большого окна на втором этаже на них угрюмо смотрит Влада Лаврова, провожая мрачным взглядом. Никто не догадывался, насколько Владе не нравятся проделки Лиры Конт и как многое она готова была отдать, чтобы прекратить их.

Веста уныло смотрела в окно библиотеки: вытянутое, залитое дождевыми струями, слившееся серостью с каменной стеной. Время от времени она возвращалась мыслями и взглядом к новенькому учебнику по числоведению, тяжело вздыхая. Девушке казалось, будто ее бедная, битком набитая лекциями голова налилась свинцом, но разве это причина не выполнять домашнее задание? Аркадий Иванович Серых будет только рад, если у очередной ведьмы начнутся проблемы с точными науками – он любит вытягивать за уши парней-любимчиков и насмехается над девочками, и Весте меньше всего хотелось стать посмешищем для всего класса. Сентябрь почти закончился, а она еще не преуспела ни в одной контрольной.

Стрелки больших настенных часов сошлись на девяти, и она сама не заметила, как быстро за окном сгустилась осенняя скользкая мгла. Отодвинув книгу, Веста встала из-за стола и неторопливо покинула библиотеку. Душу охватила смутная тревога в преддверии дурного, но кому хочется переживать из-за неведомого перед сном? Она постаралась отогнать мысли прочь – жаль, что когда в освещенном яркими факелами коридоре под ноги белым пушистым облачком скользнула Бланка.

− Мяу, Веста! Я видела Уголька и Маркизу! – обычно тихий голос кошки сейчас был звонким и встревоженным. – Твои тетя и дядя здесь!

− В Чарослове?..

Резко остановившись, Веста едва не потеряла равновесие, но вовремя вытянула руку и нашарила камни ледяной стены. Такое известие не просто огорчило ее, но выбило из колеи, ведь все лето девушка ждала, когда можно будет покинуть злобно шипящих на нее родственников и вернуться в Чарослов, где никому не интересно травить ее и мучить. Но как она однажды прочитала в чарнете, доступном лишь в этом замковом комплексе, стоит рассказать о своих мечтах Перуну, чтобы он рассмеялся тебе в лицо.

Про Перуна уже много веков неактуально, но в целом истина верная. Веста вздохнула и снова превратилась в одинокую забитую девочку, вздрагивающую от каждого косого взгляда и злого слова. Все мысли о Защитном Клубе, куда продолжали записываться девушки со всей школы, мигом вылетели из головы и остался липкий холодный, растекающийся внутри. С отчаянием она смотрела на любимую Бланку, а та самозабвенно пыталась поймать пушистый хвост и вряд ли шутила.

− Где они, Бланка?

− В комнате встреч, мур. Послали за тобой.

Сердце заколотилось сильнее, чуть ли не выскакивая из груди, и Веста быстро засеменила вперед, не допуская даже мысли об остановке и побеге. Ее все равно отыщут, дядя изобьет, и после этого с ней сделают что-нибудь совсем страшное. Андрей Рудольфович Холод не раз повторял, швыряя племянницу в стену, что если бы вместо нее был парень, он и руки бы не поднял, а девок бить надо, учить уму-разуму. А парни, мол, и так хороши. Тетя Арина молчаливо одобряла каждое его действие, и едва ли следовало рассчитывать, что сегодня она поступит иначе.

За всю недлинную дорогу до страшной лично для Весты комнаты встреч, где родители учеников имели возможность раз в месяц появиться в любое время суток, девушка судорожно придумывала, что делать и что говорить, если родственники поведут себя агрессивно. Она умела фантазировать и исцелять раны, но плоховато владела боевой магией и точными науками.

Первое – конек Влады, второе подвластно Еве и Лире, но никак не Весте. Жаль, что тетя и дядя попросту не захотят понимать настолько простых вещей.

Толкнув скрипучую дверь из старого дерева, в конце коридора первого этажа, Веста обреченно вошла внутрь. В глаза ей немедленно ударил ярко-золотой свет, колдовской и опасный. При желании тех, кто начаровал его, он мог принести боль любой жертве: хоть колдуну, хоть магическому коту, хоть дракону. Про смертельные случаи Веста не знала ничего и не хотела сейчас думать, она просто прикрыла за собой дверь и подхватила на руки боязливо замершую Бланку. Кошка доверчиво прижалась к хозяйкиной груди и уткнулась пушистой мордой в открытую шею девушки.

Стало теплее и немного спокойнее.

− Здравствуйте, дядя Андрей. Здравствуйте, тетя Арина.

Оба нежданных гостя сидели за большим столом друг рядом с другом, и по их виду можно было решить, что за минуту до появления племянницы они о чем-то жарко спорили или просто шумно беседовали. Веста чувствовала эту губительную атмосферу очередного заговора против нее. Дядя и тетя прослыли фанатиками среди светлых магов и своеобразно относились к Чарослову, куда принимали темных. С огромным удовольствием они оставили бы Весту на семейное обучение, однако к счастью это запрещал закон, гарантирующий обязательное образование для молодых ведьм и колдуний.

− Пришла, наконец, − процедила сквозь зубы кудрявая темноволосая женщина с недобрым выражением лица. – Небось, думала, до ночи тебя ждать станем?

Веста не ответила. Выскочившие из-под стола Уголек и Маркиза – серый кот и черно-белая кошка, зашипели, и бедная Бланка задрожала от страха в руках девушки.

− Подойди! – коротко позвал дядя грозным рычащим голосом.

Не подчиниться было невозможно. Едва дыша, она приблизилась к столу, и дядя тут же схватил ее за руку, больно сдавил запястье, дернул к себе. Не закричать от неожиданности было сложно, только она смогла стиснуть зубы, и рвано выдохнуть, что осталось незамеченным для родственников. Реакция не должна быть слишком громкой, это лишь рассердит их, а хорошая девочка должна только радовать, о чем ей твердили, сколько Веста себя помнила.

− Ты почему так плохо учишься, а?!

В бой пошли с наступления. Магия бурлила и пенилась в дядюшкиной крови, целительница отчетливо чувствовала и видела эту слепящую белоснежную ауру с шапкой поднявшегося осадка цвета воронова крыла.

− Я стараюсь, − тихо ответила Веста, как подобает хорошей отроковице.

− Ни черта!

Дядя грохнул сильным кулаком по столу, Веста вздрогнула и из ее глаз невольно брызнули слезы.

− Чего это ты тут рыдать удумала? – заскрипела въедливо тетка. – Нашлась самая несчастная!

− Ответь мне, − дядя все еще сдавливал ее запястье, − почему наследница древнего светлого рода смеет получать тройки по числоведению? Почему ты считаешь, будто имеешь право якшаться с темными девками, вроде этой Конт, а?

− Что бы сказали твои родители? – зашипела тетя Арина, вскакивая и сверкая глазами. – Они отдали жизни ради твоих троек?! Да будь у меня такая дочь, я бы ее сгноила в подвале, скормила бы упырям, чтобы не позорить славный Чарослов!

− Мы отошлем тебя в Чернослов, − припечатал дядя. – К малолетним уголовникам! И пусть тебя там хоть выпотрошат – в Нави ты нужна родителям уж всяко больше чем нам!

Страх и боль отхлынули, к сердцу прилила волна темной дурной злобы, которую прежде Веста никогда не испытывала, и с усилием девушка выдернула руку из дядиной хватки. Эти светлые фанатики, которых она с детства считала родней лишь по привычке, могли нести любую чушь про ее никчемную успеваемость и заведомо плохое будущее, но они не смели даже заводить разговоры про Светлану и Сергея Холод, ее дорогих и любимых родителей, убитых пьяным темным магом в одном из ресторанчиков Китежа. Теперь боевое колдовство, прежде неизвестное и не желающее подчиняться, закипело в ее душе, и Веста легко позволила ему вырваться наружу.