Тараторил он, потирая гордо «трудовую мозоль» обтянутую дорогой парчой. А потом, подхватив меня под локоточек, потащил к выходу. Не иначе собрался показать все красоты прямо сейчас.

– Дядя Агуст, – рассмеялся Фипп, – предлагают отложить экскурсию на завтра. Сегодня уже темно, и леди не сможет увидеть все так же хорошо, как днем.

– Твоя правда, Фипп, – замер Агуст, – что ж это я не подумавши… Но, леди Лили, я завтра сам лично покажу вам все… и клумбы покажу, и дорожку, и статуи, и фонтану… ох, и красивая эта фонтана… Леди Лили, а вы в столице фонтану видели?

Пока мы ужинали Агуст говорил про фонтаны. Как он увидел его в столице как пришел в восхищение и непременно захотел точно такой же у себя дома, как нашел мага-инженера… он говорил, я кивала, а Фипп виновато улыбался. Уж он-то точно знал своего дядюшку, и скорее всего привез меня сюда нарочно, чтобы самому не выслушивать этот рассказ про «фонтану».

– Ох, леди Лили, – Агуст на мгновение замолчал и нас с Фиппом, – совсем я вас заговорил. – он вздохнул и явно с трудом переключился, – я же забыл сказать самое главное… На днях генерал Горфид передал нам договор на поставку консервов, подписанный его величеством. И это удивительно, – почесал он бровь, – обычно генерал сам все подписывает. И все бывает наоборот, сначала мы, потом он.. видать, и правда, его величество очень заинтересован в консервах.

После таких слов сон и усталость у меня как рукой сняло. И я категорически отказалась отложить дела на завтра и радостно поскакала в кабинет за Агустом, чтобы, наконец-то, заполучить в руки договор и прочитать, что там за условия… И, вообще, я так полагаю, раз его величество подписал договор самолично, то это скорее не договор, а скорее распоряжение некой баронессе, которая теперь должна в лепешку расшибиться, но выполнить его условия. Такой намек, мол, пункты договора установлены и пересматриваться не будут.

А вдруг там цена невыгодная? Или сроки нереальные? Или еще что? Волнительно.

Листки договора я взяла трясущимися руками, поднесла к керосиновой лампе на столе Агуста, вчиталась… и с облегчением выдохнула. Ничего невозможного в договоре не было.

Мы были обязаны поставлять на армейский склады в Крамсберге по сто банок тушенки каждый месяц, начиная с этого. С учетом нашей максимальной производительности в сто пятьдесят за тридцать дней, не так уж плохо. Даже остается пул для маневров… мы же хотели попробовать модернизировать производство, чтобы выпускать еще и маленькие банки.

Я передала договор Фиппу, он ведь теперь мой партнер, пусть пока еще это и не оформлено. А сама с облегчением выдохнула.

Кабинет у Агуста был такой же помпезный, как и весь дом. Но в то же время нельзя было сказать, что богатство хозяина было нарочитым, а обстановка безвкусной. Нет, Агуст явно знал меру. И это наводило на мысли, что он вовсе не был нуворишем. И привык к роскоши и богатству с самого детства.

И, я покосилась на Фиппа, читающего договор. Мой партнер, воспитанный дедом и отдавший в банк сто золотых, чтобы погасить мой долг, теперь раскрывался с другой стороны. Он совсем не бедный маг-инженер, зарабатывающий на жизнь своим трудом, как я привыкла думать…

– Что? – улыбнулся он, оторвавшись от договора, – мне кажется, это прекрасно. Или вы думаете по-другому?

– Э-э-э, – мне понадобилась целая секунда, чтобы сообразить, что Фипп говорит о договоре, а не о себе или своем состоянии, – да, меня тоже все устраивает… просто… у нас будут оставаться излишки, если мы загрузим производство на полную мощь.

– Ну, это же не на долго, – вздохнул Фипп, – я вот думаю, что нам придется срочно расширяться и ставить вторую линию…

– Почему это? – удивилась я, – сто банок в месяц это почти в половину меньше, чем мы можем производить уже сейчас.

– Леди Лили, – укоризненно вздохнул Фипп, – а приписочку в конце договора вы читали? Под звездочкой?

– Что за приписочка? – удивилась я, вскочила с кресла и склонилась над договором вместе с Фиппом…

И точно. В конце договора меленькими буковками, под звездочкой вроде сноски было написано, что в случае начала военных действий, я буду обязана в течении двух недель увеличить производство в три раза, до трех сотен банок в месяц…

Я даже глаза протерла. Но ничего не изменилось. Мелкие буковки никуда не делись. А я-то думала, это изобретение ушлых юристов из нашего мира. Выходит нет, здесь тоже есть ушлые короли, которые так хитро чуть не подставили наивную баронессу Лили.

И прав Фипп, теперь придется побеспокоиться о второй линии. Раз уже ведутся разговоры о войне, то нужно быть готовым.

– Ох, как же вы хорошо смотритесь вместе, – раздался голос Агуста, о котором мы, обсуждая договор, совсем забыли, – как жаль, что у вас, леди Лили, уже есть жених.

Купец сокрушенно вздохнул. А Фипп бросил на меня быстрый, нечитаемый взгляд, а я смутилась. Он же не знает, что жених у меня теперь есть… герцог… его величество намекнул об этом в своем письме весьма прозрачно. А я не знаю, как к этому относиться. Слишком сильно взволновал меня наш поцелуй.

Агуст поселил меня в гостевых покоях. Две просторные комнаты: гостиная и спальная, ванная и гардеробная, в которой молоденькая, сонная горничная, развесила два моих платья, которые я взяла с собой. Если ее что-то и смутило в количестве моего гардероба или его несоответствии погоде, то она об этом промолчала. А вот мне было немного стыдно. Надо завтра первым делом отправиться в банк за деньгами и купить одежду. Я решила взять пару готовых платьев, и найти портниху, которой можно заказать пошив весенне-летнего гардероба. Мне нужно и верхнее платье, и белье. И обувь…

Сейчас наши подводы будут ездить в Крамсберг регулярно, и можно было не переживать о доставке.

Но моим планам не суждено было сбыться. Утром за завтраком, где я познакомилась с женой Агуста, купец снова завел разговор о своем фонтане. И у меня не было ни единой возможности отвертеться от экскурсии по парку разбитому перед парадным входом.

Я с унылым видом таскалась за Агустом и выслушивала дифирамбы красивым, фигурным клумбам, на которых едва проклевывались первые ростки. Цветы никогда не были мне интересны. Я их, вообще, отличала только по цветам: белые, желтые, красные… Агуст же, судя по всему, заядлый цветовод. И это мы ее не дошли до фонтана. Чувствую, экскурсия затянется на долгие годы…

– Леди Лили, – восторженно вещал Агуст, жмурясь на ярком солнце. На небе сегодня не было ни облачка. – На этой клумбе у меня растут тюльпаны и мускари, они начнут зацветут уже через две-три недели. Вслед за ними начнут цвести вон те, – он ткнул пальцем, – кустики спиреи и бересклета. А когда тюльпаны отойдут я выкопаю луковицы и посажу на их место белые махровые петунии. Леди Лили, вы обязательно должны взглянуть на эту клумбу летом. Она прекрасна.

Я же кивала и тоскливо вздыхала. Мне было жарко в теплом платье и в меховом жилете. Но снять его я побоялась. Ветерок сегодня был прохладный.

– Господин Агуст, – не выдержала я, – мне очень нравятся ваши клумбы и вы увлекательно о них рассказываете. Но у нас с Фиппом столько дел… он говорил вам, что мы станем равноправными партнерами?

– Партне-рами? – протянул купец, мгновенно забыв про цветы.

– Да, – улыбнулась я, – и нам нужно поскорее все оформить. И я бы с большим удовольствием послушала ваши советы по поводу бизнеса, а не цветоводства.

– Партнерами – это хорошо, это правильно. Вдвоем всегда легче дела вести. Вон мы с Орстом всю жизнь вместе, – кивнул Агуст, – так вам в ратушу надо. Первым делом там оформить документы. А потом в банке счет совместный открыть, чтобы личные финансы с общими не путались. И как уж договоритесь, по такой сумме скинутся… Только сегодня поздно уже, – виновато вздохнул он, – заболтал я вас клумбами и цветами. Такие договора в ратуше только утром оформить можно.

– Ничего, – я рассмеялась, – у меня как раз будет время заказать себе гардероб. А то весна уже, а в моей глуши портнихи не водятся.