– Не люблю я осень, – вдруг сказал парень, доев и повернувшись ко мне. – А ты?

– А я люблю, только не дождливую, – ответила я, разглядывая лобовое стекло автомобиля, по которому медленно стекали капли.

– Так и думал, – вдруг выдал Кирилл уверенно.

– Почему? – удивилась я, посмотрев на мужчину, который максимально расслабленно сидел на своем водительском кресле. Как по мне можно было определить, что я любила осень? Или он специально так сказал, чтобы завязать разговор?

– Мне кажется, что каждого человека можно сопоставить с напитком. Каков напиток, таков и человек, – поделился Кирилл.

– Да? И какой же я напиток? – я заинтересованно посмотрела на своего собеседника. Если это было уловкой, чтобы разговорить меня, то у него это на удивление получилось.

– Какао. Ну, или горячий шоколад. У напитка в меру сладкий вкус. Он теплый и ароматный. С ним было бы приятно сидеть у камина с интересной книгой в руках. Или посреди сада в ротанговом кресле, ловя последние теплые лучи солнца, – мечтательно произнес мужчина. – Обожаю этот напиток.

– Почему ты решил, что я такая? – подняла я заинтересованный взгляд на него.

– Ты молчишь, смущаешься, когда я говорю с тобой. И голос у тебя мягкий. Но это просто общее впечатление, – пожал плечами Кирилл, не отводя от меня взгляда.

Я, как завороженная, слушала его бархатный голос и даже, казалось, не замечала, как пристально на меня смотрел Кирилл. Он описывал какао так, словно говорил обо мне. Отчего-то мои щеки начинали полыхать.

– Интересное предположение. А какой же напиток ты? – я не понимала, зачем произнесла это вслух, но мне правда стало любопытно узнать об этом человеке побольше.

– Пожалуй, на этот вопрос я ответить не смогу. Все-таки со стороны виднее, – ответил мужчина и взглянул в зеркало заднего вида. – О, вот и помощь подоспела.

Кирилл вышел из автомобиля, поздоровался с братом и стал цеплять буксировочный трос к его машине. А я задумалась над тем, какое впечатление произвел на меня этот мужчина. Почему-то в голову пришла мысль, что он был похож на кофе с двумя ложками сахара. Возможно, даже с молоком. Кирилл показался мне ярким, общительным, слегка дерзким, но приятным и добрым человеком. Иначе он бы просто не остановился после того, как обрызгал меня.

Вызволить нас из грязевого плена получилось довольно быстро. Я собиралась пройти оставшийся путь пешком, но Кирилл мягко настоял на своем и уже через пару минут доставил меня к самому подъезду, выудив из меня настоящий адрес каким-то чудесным способом.

– Спасибо, что подвез, – сказала я и открыла дверцу машины, предварительно отметив, что лавочка перед домом пустовала. Повезло. Видимо, моросящий дождик сумел разогнать бдительных секьюрити нашего подъезда.

– Всего доброго, – вздохнул Кирилл и, поджав нижнюю губу, махнул мне рукой на прощание.

Я подошла к подъездной двери и обернулась. Грязная машина Кирилла медленно покатилась прочь. Будет лучше, если я больше не увижу этого мужчину, потому что его внимание мне принимать не следовало. Все это было слишком опасно и вовсе не нужно. В какой-то момент мне даже стало стыдно, что я вот так просто смогла сесть в машину к незнакомому мужчине. Муж бы это точно не одобрил.

В квартире было тихо. Илья еще не вернулся. Я скинула с себя мокрые туфли и сразу направилась в ванную. Включив горячую воду, я предалась приятному отдыху в ароматной пене. Но стоило мне только прикрыть глаза, как перед ними возникла обворожительная улыбка моего нового знакомого. Я тут же хлестнула водой себе в лицо, чтобы избавиться от непозволительных мыслей о чужом мужчине.

Мне никто и никогда не нравился, кроме Гвоздева. Ни внешне, ни по характеру. Только с мужем я чувствовала себя как за каменной стеной. Он усердно работал, никогда не поднимал на меня руку и всегда был серьезным и ответственным человеком. Так я видела свой идеал. А сегодня я поймала себя на мысли, что случайный знакомый оказался более приятным мужчиной. И внешне Кирилл тоже был весьма привлекательным.

Постаравшись снова изгнать глупые мысли, я вылезла из ванной, завернулась в теплый халат и пошла готовить себе ужин. Пока ела, я решила позвонить подруге. Мы часто вот так болтали, по вечерам, с кружкой чая или бокалом вина. Подобное общение создавало иллюзию, что в этот момент Полина была рядом, а не за сотню километров от меня.

Внезапно расчувствовавшись, я рассказала подруге о Кирилле.

– Он красивый? Понравился тебе? – спросила она, а я сразу представила, как Полина там, на той стороне телефонной трубки, игриво задергала бровями.

– Поля, – осуждающе произнесла я. – Я же замужем.

– И что теперь тебе на людей смотреть нельзя? – возмутилась подруга.

Полинка, как всегда, на этом не остановилась и стала выведывать у меня все мельчайшие подробности моего сегодняшнего приключения.

– Та-ак, – протянула она, когда я рассказала ей о теории Кирилла, связанной со сходством людей и напитков. – Интересно. А ну-ка, скажи, на какой напиток похожа я?

– На апельсиновый лимонад. Такая же яркая, веселая, а еще ты мне детство напоминаешь, – рассмеялась я в трубку.

– Жаль, что ты редко приезжаешь, – вдруг вздохнула подруга.

Я очень дорожила Полиной. Поэтому, когда наведывалась в родной городок, не могла не увидеться и с ней. Я ждала встречи с подругой не меньше, чем с родителями.

– Могу тебя обрадовать! – радостно произнесла я. – Я хочу приехать к вам в январе, когда будут праздники.

В трубке послышался Полинкин визг. Мне даже пришлось убрать телефон от уха, чтобы не оглохнуть. Она так обрадовалась, что я и сама в ответ рассмеялась.

– Только ты мне позвони, как приедешь, а то меня может дома не быть, – предупредила меня подруга, заметно поутихнув. – Я тут… В общем, я от родителей съехала.

– Да? Куда? – удивилась я, ведь Полина очень хорошо ладила со своими родителями и клялась жить с ними, пока не выйдет замуж.

– Потом расскажу, как приедешь, – грустно произнесла подруга.

Вдоволь наболтавшись с подругой, я помыла посуду и отправилась в кровать. Заснула я сегодня, так и не дождавшись Илью.

(Марина)

Рабочая неделя подходила к концу. Лариса сегодня отпросилась пораньше, оставив мне участь отнести документы на подпись начальнику. Я рассортировала все по папкам и устремилась в кабинет Сергея Евгеньевича.

Негромко постучав, я приоткрыла дверь.

– Можно?

– Да, входите, – прозвучал тяжелый мужской голос.

Я зашла в кабинет и сразу направилась к столу Борисова. Начальник сидел, опустив голову и перебирая какие-то бумаги.

– Минуту, пожалуйста, – произнес он, не подняв взгляда и указав на кресло. – Можете пока присесть.

Сергей Евгеньевич хоть и выглядел сурово, но человеком казался довольно спокойным. По крайней мере, в данный момент.

Я села на стул и стала ждать, как мне и велели. Хоть я и принесла документы новому начальнику впервые, но его лицо показалось мне смутно знакомым. Темноволосый мужчина крепкого телосложения, лет тридцати пяти на вид, поднял на меня взгляд.

– Много? – устало спросил он, кивнув на папки, что я держала в руках.

– Нет, – начала я подавать ему листы бумаги, на которых нужно было поставить подпись.

В какой-то момент мой взгляд упал на фотографию, стоящую в рамке на столе, на которой были запечатлены женщина и ребенок. На безымянном пальце правой руки Сергея Евгеньевича поблескивало обручальное кольцо. Наверное, его жена тоже иногда засыпала в одиночестве, ведь он часто уходил позже всех. Видимо, такова участь жен трудолюбивых мужчин. Для меня это было уже не так печально, ведь такие мужья не пропадают с мужиками в гаражах и не шляются по кабакам, а усердно работают ради семьи.

– Все, это в отдел информатизации, остальное – в юридический, – подытожил Сергей Евгеньевич, вернув мне документы. – И можете быть свободны.

– Хорошо. До свидания, – тихо ответила я и отправилась по поручению.