(Марина)

На улице сплошной стеной лил дождь. Крупные капли барабанили по жестяным карнизам и окнам. Резкие порывы ветра срывали с деревьев пожелтевшие листья, разбрасывая их по мокрому асфальту и по доживающим последние дни газонам. Тепла в конце осени ждать уже не приходилось. Я любила это время года, но дожди и слякоть только портили настроение и обувь.

Потуже затянув пояс своего плаща и подняв воротник, я выскочила из подъезда. Под одежду тут же проник холод, вызвав неприятные мурашки. Как взмокший воробей, я поскакала через мелкие лужицы, морщась от капель дождя, что падали на лицо. Дойдя до серебристой машины Ильи, я тут же плюхнулась на переднее сиденье и поспешно закрыла за собой дверцу.

Да, эта машина принадлежала моему мужу, а не нам двоим. У нас с ним все было поделено, даже стаканы в доме. Я никогда не брала и не пила чай из кружки мужа. Так получилось само собой. Гвоздев сразу установил границы, а я и не пыталась на что-то претендовать. Кто-то может сказать, что это неправильно, но за три года брака я привыкла именно к такому укладу жизни. Я и сама не любила, когда нарушали мои личные границы, поэтому для нас обоих такой расклад вполне устраивал.

С Ильей мы познакомились, когда я была еще студенткой. Я переехала в Омск из небольшого городка учиться, оставив на малой родине родителей, друзей и знакомых. Поначалу я тосковала по дому, скучала, и даже иногда плакала вечерами. Но после встречи с Ильей мне стало уже не так одиноко. Светловолосый парень невысокого роста приглянулся мне не сразу, однако проявленный им интерес и его какое-то удивительное для меня упорство привели к тому, что мы начали постепенно сближаться.

Я снимала комнату у довольно приятной пожилой женщины, а Илья жил этажом ниже, поэтому мы часто сталкивались по утрам в подъезде. Он каждый раз настойчиво здоровался со мной, вынуждая отвечать, и заваливал кучей вопросов. Так мы и начали общаться. Илья стал единственным, с кем я нашла общий язык в чужом городе, не считая однокурсников, с которыми я так и не сдружилась. Своей болтовней он расположил меня к себе и стал часто приглашать на чай.

Постепенно мы с Ильей стали проводить все больше времени вместе. Он приглашал меня к себе посмотреть фильмы за ужином, а я потом мыла за нами посуду, чтобы не казаться в его глазах неблагодарной или неряхой. Такие вечера случались все чаще, и вскоре возвращаться в мою съемную комнату стало уже ни к чему, ведь я все свободное время начала пропадать у Ильи. Так незаметно мы и съехались, буквально за полгода. А свадьбу сыграли сразу после защиты моего диплома. Белого платья у меня не было, как и пышного торжества. Мы с Ильей просто расписались и отпраздновали это дома вдвоем, заказав пиццу и купив тортик в местном супермаркете.

Я опустила солнцезащитный козырек и взглянула в зеркало на нем. Пригладив темно-русые торчащие волоски, которые выбились из прически из-за мокрой погоды, я поправила воротничок белой блузки и быстрым движением мазнула губы прозрачным блеском.

– Марин, ремень, – бросил Илья, положив руки на руль.

Как только застежка моего ремня щелкнула, машина сорвалась с места. Дорога до офиса налоговой организации, в которой я работала, прошла в тишине. И только подъезжая к парковке, Илья бросил:

– Я сегодня допоздна буду занят.

– То есть к ужину тебя не ждать? – уточнила я с заметным разочарованием в голосе.

– Нет. У нас крупный проект намечается, – ответил он и дежурно чмокнул меня в щеку. Кажется, он уже давно перестал вкладывать в этот жест нежность. Я подмечала это, но обижаться не смела, оправдывая тем, что он просто уставал из-за работы.

Отсутствие мужа по вечерам тоже стало уже привычным делом. Он работал в строительной фирме, которую открыл его одноклассник несколько лет назад. Они дружили с самого детства, поэтому и работали, и отдыхали всегда вместе. А в последнее время Илья обзавелся еще какими-то новыми друзьями, которых я не знала вовсе, а знакомить меня с ними муж категорически не хотел. Вот и приходилось проводить вечера в одиночестве. Лишь иногда я созванивалась со своей единственной подругой, которая жила в моем родном городе. Именно она тогда больше всех возмущалась из-за того, что ей не удалось погулять на свадьбе лучшей подруги.

Я вышла из машины и быстрым шагом направилась к многоэтажному зданию, вжав голову в плечи, чтобы хоть немного укрыться от дождя.

– Здравствуйте, – кивнула я охраннику, сидящему возле турникета.

– Доброе утро, Марина Викторовна, – сухо произнес он в ответ.

Мужчина лет пятидесяти, несмотря на свой хмурый вид, все равно вызывал у меня симпатию. Он был таким же неразговорчивым, как и я, поэтому все наше общение ограничивалось формальными приветствиями и прощаниями.

По длинному светлому коридору эхом разнесся стук моих каблуков. Минуя дверь начальника, я проскользнула в свой кабинет, где мы сидели с Ларисой. Она была на десять лет старше меня, но выглядела очень молодо. С ней мы тоже перебрасывались лишь дежурными фразами. Но Лариса очень любила посплетничать, поэтому, не находя во мне слушателя, часто бегала к девчонкам из бухгалтерии.

Иногда я завидовала людям, которые могли легко находить со всеми общий язык, потому что мне это давалось сложно. Я с детства была интровертом, даже никогда не участвовала в школьных мероприятиях. От одного упоминания о них я была готова сползти под парту. Да что уж говорить, для меня рассказать стих у доски каждый раз становилось настоящим испытанием. Почему все было именно так, я не знала. Семья у меня была обычная, и в школе меня тоже не обижали, скорее, не замечали. Кажется, я просто родилась такой. Мама говорила, что эта черта мне досталась от ее бабушки. Та тоже предпочитала большим компаниям одиночество.

В общем, я была просто человеком-одиночкой, поэтому и устроилась в организацию, где в основе работы лежала бумажная волокита, а не общение с клиентами.

Лариса разбирала документы, оставленные нашим новым начальником для подготовки отчетов. Сергей Евгеньевич возглавил наш отдел всего пару дней назад. Его то и дело дергали на совещания, поэтому мы просто находили по утрам кипу бумаг на своих рабочих столах, а вечером оставляли отчеты в пустом кабинете начальника. Поэтому Сергея Евгеньевича я еще ни разу не видела. Девчонки из отдела поговаривали, что он был довольно хорош собой. Но я не вступала с ними в эту дискуссию, ведь искренне считала, что замужней женщине обсуждать чужих мужчин было как-то неправильно.

– Марина, ты на корпоратив пойдешь? – спросила Лариса, между делом.

– Нет, наверное. Я ведь ни с кем не общаюсь из офиса, – отрицательно мотнула я головой.

– Потому что на праздники с нами не ходишь. Пойдем, у нас в офисе все ребята веселые. Узнаешь их поближе, сразу и общие темы для разговоров найдутся, – уговаривала меня коллега. – Не будь такой замкнутой!

– Ну, не знаю, – промямлила я, перекладывая папки на своем столе.

Возможно, Лариса была права. Пообщавшись с коллегами в нерабочей обстановке, возможно, я и нашла бы, о чем разговаривать с ними. Все-таки нужно было начинать общаться с людьми. А то даже моя единственная подруга Полинка называла меня в шутку дикой.

– В этом году еще и в классном месте отмечать будем. Ну, Марина, решайся! – настаивала Лариса.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Возможно, я приду.

Весь день нам пришлось разгребать кипу документов и бегать с этажа на этаж за каждой подписью или недостающим отчетом. К концу дня мои ноги гудели, а голова казалась чугунной. Я часто уставала на работе, но эта усталость была в какой-то мере приятной, а в груди было тепло и спокойно от чувства вовремя выполненной работы.

Сдав наконец-то последний на сегодня отчет, я вышла из офиса в семь часов вечера. На улице после дождя разбросало лужи по дорогам, и уже смеркалось. Из-за затянувшегося тучами неба казалось, что времени на часах было гораздо больше, чем на самом деле. Скорее бы выпал снег. Не было бы тогда под ногами этого мерзкого серого уныния в виде грязи и луж.