И глаза скосили на ходу.
И казалось, вот он, запевала, Но солдаты грянули припев,
И девчонка медленно отстала,
Увидать героя не успев...
Но мотив солдатской песни славной
В памяти остался навсегда,
Да еще — как улицею главной
Рота шла в те давние года.
1952
Земли потрескавшейся корка.
Война. Далекие года...
Мой друг мне крикнул: — Есть махорка?..
А я ему: — Иди сюда!..
14
И мы стояли у кювета,
Благословляя свой привал,
И он уже достал газету,
А я махорку доставал.
Слепил цыгарку я прилежно
И чиркнул спичкой раз и два.
А он сказал мне безмятежно:
— Ты сам прикуривай сперва...
От ветра заслонясь умело,
Я отступил на шаг всего,
Но пуля, что в меня летела,
Попала в друга моего.
И он качнулся как-то зыбко,
Упал, просыпав весь табак,
И виноватая улыбка
Застыла на его губах.
И я не мог улыбку эту
Забыть в походе и в бою
И как шагали вдоль кювета
Мы с ним у жизни на краю.
Жара плыла, метель свистела,
А я забыть не смог того,
Как пуля, что в меня летела,
Попала в друга моего...
1952
ВЕРНОСТЬ
Затихли грозные раскаты,
Свершилось мира торжество.
К вдове погибшего комбата
Заехал верный друг его.
Сошел на станции и пеший
Прошел он верст примерно пять.
15
Не для того, чтобы утешить —
Чтоб вместе с ней погоревать.
Он на крыльце поставил вещи
И постучал в косяк окна.
Он не знаком был с нею прежде, Лишь знал — красавица она.
Он красоту ее увидел,
Едва лишь глянул на свету,
И вдруг почти возненавидел
Ее за эту красоту.
Он представлял ее другою:
Жена погибшего. Вдова.
А эта может быть вдовою,
Пожалуй, год, от силы — два.
Перенесет она разлуку
И снова жизнь начнет свою.
И он душой страдал за друга
Так, словно сам погиб в бою.
И словно кто его обидел,
Встав, как соперник, на пути, Он всех мужчин возненавидел,
Что могут впредь сюда войти...
...А было в комнате уютно,
Легко текла беседы нить.
И вдруг мучительно и смутно
Не захотелось уходить.
И в то же самое мгновенье
Он ощутил в своей груди
И робость, и благоговенье,
И неизвестность впереди.
Она предстала в новом свете,
Явилась в качестве ином...
Уже настал конец беседе,
И рассветало за окном.
16
Осенний дождь стучал уныло,
О чем-то давнем выводя.
Лишь до порога проводила
Она его из-за дождя.
Он под дождем слегка согнулся, Пошел, минуя мокрый сад.
Сдержался и не оглянулся
На дом, где прежде жил комбат.
1953
МЛАДШИЙ БРАТ
На зорьке юности туманной
Как я ее боготворил!
Фонарик новенький карманный
Ее братишке подарил.
Но был подарок неудачен:
Он брата слишком восхищал.
И нас в саду, за тихой дачей, Порой некстати освещал.
Стояла там, в саду, скамейка.
И всей душою был я рад,
Когда сгорела батарейка
И в темноте остался брат.
По всей смешной его фигуре
Глазами грустными скользя,
Сказал я, брови скорбно хмуря, Что тут помочь уже нельзя.
И он поверил, чуть не плача,
И отошел, судьбу кляня.
Но эта легкая удача
Смутила несколько меня.
Держался в горе он, как надо, И я, признаться, был бы рад,
17
Чтоб стал со мной за панибрата
Ее потешный младший брат.
Облокотившись на перила,
Мы б говорили про нее.
Но у него в то время было
Мировоззрение свое.
Свои мечты, друзья-мальчишки, Азарт мальчишеской игры.
И дела не было братишке
До смутных чувств его сестры.
А чувства вправду были смутны.
Под вечер, сидя у окна,
Наверно, их в тоске минутной
Себе придумала она.
И часто я, простившись с нею, Тревожно думал до утра,
Что брат характером цельнее
И откровенней, чем сестра.
Грустнее было с каждым разом
Мне на свиданиях... И я
Ему отчасти был обязан
Тем, что прошла любовь моя.
...О, как бы мне хотелось снова
С ним встретиться, поговорить
И что-нибудь, как знак былого, Ему на память подарить.
1953
ЗИМНИЕ СУМЕРКИ
Зимних сумерек тонкие краски
Удивительно дороги мне.
Сколько доброй, застенчивой ласки
В осветившемся первом окне!
18
Сколько легкой, волнующей грусти, Так и рвущейся из берегов,
В тишине и в медлительном хрусте
Раздающихся где-то шагов!
Нет мороза сегодня в помине.
Ожидается скоро теплынь.
И торчит на бескрайней равнине
Из-под снега сухая полынь.
И приходят хорошие мысли,
И мечты у тебя широки...
В небе первые звезды повисли, В окнах тоже горят огоньки.
Постепенно все больше темнеет.
Лишь вдали, где на взгорке село, Так полоска зари пламенеет,
Словно там еще день и светло...
1954
РАННИЙ ЧАС
Туманы тают. Сырость легкая.
И, ежась, вздрагивает сад.
Росинки падают неловкие.
Заборы влажные блестят.
Еще лежит на травах изморозь, Не шелохнется речки гладь.
И вся природа словно выспалась
И только ленится вставать.
1954
С воодушевленьем и задором
Девочка, беспечна и горда,
Говорит, захваченная спором,
Что не выйдет замуж никогда.
19
И подружки страшно горячатся, Спорят — ничего не разберешь.
Рассуждают: можно ли ручаться?
И решают: можно, отчего ж!
Только мать молчит, не двинет бровью, Но потом не спится ей в ночи.
Скоро дочка встретится с любовью: Больно споры эти горячи...
1954
К чему копить ничтожные обиды, Им не давать исчезнуть без следа, Их помнить, не показывая вида
И даже улыбаясь иногда?
Они мелки, но путь их страшно долог, И с ними лучший праздник нехорош.
Они, как злой блуждающий осколок: Болит внутри, а где, не разберешь.
Вот почему я их сметаю на пол, Пускай не все, но большую их часть.
Осколок только кожу оцарапал, А мог бы в сердце самое попасть.
1954
Бывает, в парке в летний вечер
Заметишь нескольких девчат.
Они идут тебе навстречу
И что-то тихо говорят.
20
Но вот тебя в листве зеленой
Увидят — и наперебой,
Пожалуй, слишком оживленно
Заговорят между собой,
Как бы самим себе внушая,
Что нет им дела до тебя,
И в то же время обращая
Твое вниманье на себя...
...А мне милее на рассвете
Среди полей встречать девчат.
Они, вдали тебя заметив,
Как по команде, замолчат.
И, приближаясь тропкой росной, Некстати речь не заведут.
