Однако в женщине, которая открыла мне дверь, не было ничего навязчивого. Медсестра мисс Маркс Джеллико оказалась огромной ирландской монахиней, очень бойкой.

‘ Вы тот молодой человек из типографии, не так ли?

‘От издателя’.

‘Вот и все. Вы не должны задерживаться надолго. И не позволяйте ему слишком много говорить. Он все еще немного сонный после снотворного.’

Это звучало не очень многообещающе. Мне нужно было обсудить с мистером Олифантом ряд сложных вопросов.

Я спросил: "Что с ним такое?"

‘Ах, это просто неприятный приступ бронхита. Он уже не так молод, как был. Запомни, что я говорю, сейчас. ... Вот тебе молодой человек из типографии, ’ весело сказала она, пропуская меня внутрь.

Что-то случилось с комнатой мистера Олифанта. Воздух был сладким, поверхности блестели, не было видно ни следа одежды или еды; адмирал, очевидно, прошел сквозь это, как шторм. Сам мистер Олифант неподвижно лежал в постели, словно пристегнутый ремнями. Его зубы были в стакане на прикроватном столике, и монахиня отдала их ему и ушла. Он выглядел немного ошеломленным.

Он сказал: ‘Хорошо. Что ж. Это мило.’

‘Мне было очень жаль слышать о вашем нападении’.

‘ Садись. Я уже пробовала их раньше. Здесь сыро, в этом месте. Она включила все электрические камины. Мне неприятно думать, каким будет счет.’

Я сел, балансируя конвертом с тетрадями на колене.

"Вы, должно быть, заболели вскоре после того, как я ушел’.

‘Да, я думаю, что сделал. Я не мог подойти к двери, чтобы впустить отца Харриса. Он должен был позвать носильщика.’

‘ Он нашел для тебя сиделку, не так ли?

‘ Да, сестра Анжелика. Она хорошая женщина. Знаете, ее латынь немного лучше, чем английский, - сказал он, смеясь, а затем нервно остановился, как будто ожидая, что снова что-то начнется. Он увидел пакет у меня на колене.

‘Ну, ты, наверное, читал это, а? Что вы об этом думаете?’

‘Очень интересно. Я хотел бы затронуть один или два вопроса. Я не знаю, готовы ли вы к этому сегодня. …’

‘Если я смогу ответить тебе’.

В нем было определенное святое спокойствие, когда он лежал на подушке. Я подумал, что мне лучше на время оставить дело с авторским правом.

Я сказал: ‘Одним из моментов было время. Я не совсем понял, когда все произошло.’

"Ну, он уехал в январе 1950 года и вернулся в июне 51-го. Он отсутствовал семнадцать месяцев. Разве это не ясно сказано в конце?’

‘Я не дочитал до конца. Вы помните, что я взял только первые две тетради. Ты читал другие.’

‘О, неужели я? Да. Да. Они дают мне наркотики, чтобы я уснул, ты знаешь. Это немного сбивает с толку. Что ж, я думаю, вам лучше забрать их с собой. Сомневаюсь, захочу ли я читать их снова. … Я не совсем уверен, куда она их положила, - сказал он, пытаясь сесть.

‘Не беспокойся об этом сейчас. Я спрошу ее.’

‘ Да. Сделай это. Она хорошая женщина. Знаешь, ее латынь немного лучше, чем английский, - сказал он.

С легким упадком духа я понял, что выбрал не совсем подходящий день.

Я сказал: ‘Мистер Олифант, я не хочу утомлять вас. Я думаю, мне лучше вернуться снова.’

‘ Ни капельки. Вы хотели задать несколько вопросов.’

"Они останутся. Речь шла о времени событий на самом деле в Индии и Тибете. Вероятно, все это описано в других тетрадях.’

‘Ах, ну, нет, это не так’, - сказал он, снова поднимаясь с более сосредоточенным выражением лица. ‘Я понимаю, что ты имеешь в виду. На самом деле, это доставило мне немного хлопот. Я просто записал то, что он мне сказал, но когда я прочитал, я увидел, насколько это было запутанно. … Вы знаете, он не мог объяснить в течение десяти дней – создал нам ужасную проблему. Но мы смогли приблизить большинство вещей к другим датам. Кроме того, я связался с одним человеком в Сорбонне – кажется, его зовут Бурж-Валлерен. Вам следует связаться с ним, если вы заинтересованы. ’

‘Я написал на конверте: Бурж-Валлерен, Сорбонна. ’Кто он – специалист по Тибету?’

‘Да, Тибет, Китай. Он читает все газеты и так далее, самый бесценный человек. Он рассказал мне о проблемах с китайцами. У некоторых ученых есть теория о китайском вторжении. Они вошли, вы знаете, с восемью армиями – огромная сила для того сопротивления, которого они могли ожидать. Такое ощущение, что они просто хотели на некоторое время вывести солдат из Китая. ’

‘ Хьюстон был там, не так ли, во время вторжения?

‘О, честное слово, да. У них были плакаты для него. У герцога Ганзинга была довольно интересная история о плакатах. Не думаю, что я когда-либо слышал это от Хьюстона, - сказал он, вспоминая.

‘Как ты узнал?’

‘Он сказал мне’.

‘ Кто это сделал?

‘ Это сделал герцог.

‘ Понятно, ’ сказал я. Однажды, когда я был там, старик на нашем складе внезапно сошел с ума. Я испытал то же самое жуткое чувство.

Я встал. ‘Хорошо, ты должен рассказать мне об этом, когда я приду снова. Думаю, я пробыл здесь достаточно долго. ’

‘О, не беспокойся об этом. Она скажет тебе, когда тебе нужно будет идти, ’ сказал он, посмеиваясь. ‘Останься и выпей со мной чашечку чая’.

‘О, правда, я не думаю...’

‘ Чепуха. Просто постучите в дверь. … Я думаю, вам лучше знать адрес герцога, кстати. Он мог бы многое вам рассказать. Сейчас он живет в Дели. Он подарил мне ее, когда был здесь.’

‘ Герцог Ганзинг был здесь?

‘ Да, пару лет назад. Он остался в Абингдоне со своим другом по имени Блейк-Винтер. Они вместе ходили в школу в Индии.’

Я постучал в дверь.

"Он был очень разочарован, обнаружив, что Хьюстон отсутствует", - сказал старик. ‘Он принес с собой один из плакатов, которые китайцы расклеили после убийств. Вот почему бедняге пришлось так быстро лететь домой. Конечно, он был не в состоянии путешествовать, но китайцы оказывали давление на индийцев, чтобы они отправили его обратно для суда. Естественно, они не хотели этого делать, но он все равно немного смущал их, поэтому они просто избавились от него. ’

У меня начала немного кружиться голова.

Я сказал: "Это Хьюстон, не так ли?"

‘ Хьюстон, конечно. Конечно, вы еще не дошли до этого.’

‘Я не уверен, что у меня все получилось. Китайцы думали, что он кого-то убил?’